Гуманитарное знание и вызовы времени

Решение задачи проектирования ИЛ требует специального анализа принципа инвариантности информации (Д. И. Дубровский), в частности, сопоставления этого принципа с аргументом множественной реализации. Для этого надо всесторонне изучить и редукционистские и антиредукционистские парадигмы реализации ментальных феноменов на различных физических системах – на мозге человека, на мозге других приматов и животных, на «тине» в «черепе» гипотетических марсиан, на кодовых структурах искусственной личности.

В завершение данной работы вновь подчеркнем, что проект искусственной личности является одним из наиболее перспективных проектов искусственного интеллекта. Он располагается между проектом искусственной жизни, направленным на воспроизводство биологически-эквивалентных форм квазиорганической жизни, и проектом искусственного общества, призванного реализовать весь спектр социальной жизни искусственных агентов. Для первого проекта он задает ориентир создания наиболее высокоорганизованной формы искусственной жизни. Для второго – создает базис «общественной жизни» искусственных систем, так как социальное вырастает из взаимодействия персонологически активных искусственных агентов.

На наш взгляд, проект ИЛ следует развивать в форматах компьютерной имитации и моделирования персонологических феноменов. Что касается компьютерной репродукции и креации, здесь имеется очень много проблем – трудных, сложных, самых сложных и пр., о которых автор неоднократно упоминал в статьях и докладах [246] . Хотя такие проблемы как бы не замечают сторонники общественного движения «Россия-2045», в развитии которого принимают участие широкие слои населения. Ажиотаж вокруг этого движения, поддерживаемый рядом ведущих философов страны, объясняется очевидными преимуществами, которые получает концептуальный проект от рекламного бренда. «2045» – это своеобразное неофёдоровское движение «философии общего дела». Однако имеется кардинальное различие. Первая волна фёдоровцев в начале XX в. стремилась применить «электронные технологии» в альтруистических целях – воскрешения предков. Новая волна, в начале XXI в., инспирирована буржуазным эгоизмом приобретения личного бессмертия. О какой постнеклассической рациональности здесь может идти речь? Что касается технологических аспектов реализации проекта, то налицо некритическое восприятие возможностей компьютерных технологий, прямо скажем, паранормальное отношение к исследованиям искусственного интеллекта [247] .

246

Алексеев А. Ю., Кураева Т. А. Проблема зомби и перспективы проекта искусственной личности // Философия искусственного интеллекта: Материалы Всероссийской междисциплинарной конференции. – М.: МИЭМ, 17–19 января 2005 г. Под ред. В. А. Лекторского и Д. И. Дубровского. – М.: ИФ РАН, 2005. – С. 5–9; Алексеев А. Ю. Трудности и проблемы проекта искусственной личности // Полигнозис. – М., 2008. – № 1. – С. 20–44.

247

Алексеев А. Ю. Паранормализация искусственного интеллекта // Поругание разума: Экспансия шарлатанства и паранормальных верований в российскую культуру XXI века: Тезисы к международному симпозиуму «Наука, антинаука и паранормальные верования». Москва, 3–7 октября 2001 г. – М.: Российское гуманистическое общество, 2001. – С. 8–11.

Вряд ли компьютерные технологии «2045», даже конвергентно объединенные в некоторую будущую целостную систему НБИКС, способны решить основополагающие для любого человека вопросы – о Я, смысле жизни, бессмертии, свободе, общественном идеале и пр. Собственно, сюжеты такого рода проектов ярко раскрыты в многочисленных фантастических B-moves. Кстати, известный фильм «Суррогаты» явился непосредственным источником идеи «2045». Однако слишком далек и тернист путь, который надо проделать от художественного образа создания искусственных личностей до фактически реализуемого проекта. Особых отличий мы не обнаруживаем в ветхозаветном «проекте» лепки Богом людей из глины и в современных проектах «2045» создания искусственных личностей посредством компьютерных систем. Метафора создания себе подобного остается той же. Тайна личного Я сохраняется.

В. И. Самохвалова. Проблема человеческой идентичности: содержание и смысл

Введение

XX век, часто называемый прометеевским веком, стал временем утверждения человека особого типа. Форма взаимодействия общества и мира, определяемая таким человеком, носила характер особого природоборчества, в котором человек утверждался в пересоздании природы на разных уровнях ее проявления, включая природу себя самого. Культуру человек этого типа понимал как пространство, в котором он опредмечивал свое особое, человеческое предназначение, считая ее по преимуществу собственным пространством, где он утверждается как деятель космического уровня, призванный творчески упорядочивать и устраивать мир.

Век XXI «неожиданно» стал временем трансформации самоощущения глобального человека, который уже не просто отказался держать свойственное человеку позитивное усилие в мире, но и пересмотрел свое место в культуре. Он как бы отказался от прежних претенциозных проектов, часто соглашаясь, по факту, на роль всестороннего унылого потребителя, чье мышление размазано и дискредитировано более «умными» технологиями, а уровень претензий снижен до возможности варьирования пестрыми внешними формами своего конкретного существования, что нарушает признаваемую прежде ценностью целостность человеческого существа. Переживший подмену идеалов и «адаптацию» перспектив, человек, каким он делается на наших глазах, становится все более неадекватен «ожиданиям мира», он никак не сомасштабен ему в своей направленности на ложные цели. И ныне человек уже вряд ли подпишется под словами восточного поэта, некогда сказавшего: «Я желаю счастья всем на свете – потому что это нужно мне». Человек перестал чувствовать свое единство с миром и людьми.

В то же время, ныне, в контексте стремительно и непрестанно изменяющегося во всех отношениях мира всё необходимее, неотступнее, но и все многоаспектнее и проблематичнее становится не только решение, но уже и сама постановка вопроса о способе и основах определения идентичности человека. Человеку, основательно дезориентированному многовекторностью современного информационного мультикультурного общества и сформировавшегося в нем амбиценностным образом мира, становится все сложнее определиться с самим собой, с собственной самоидентификацией. В свое время представитель гуманистической психологии А. Маслоу отмечал, что человек есть единственное существо, которое так или иначе озабочено своей идентичностью, ибо никакое другое существо (скажем, кошка) не задаётся, например, вопросом о том, кто оно есть и соответствует ли оно своему самоопределению [248] . Так же не приходилось еще (исключая, конечно, фантастику) встречать и носителя «искусственного интеллекта», который был бы мучим сомнениями по аналогичному поводу. Несмотря на слова З. Фрейда о том, что большинство расстройств психики у современных людей определяется их страхом знаний о самих себе [249] , тем не менее без определения, кто есть человек и каков он (хотя бы в наиболее общих и главных чертах), по некоторой вялой традиции еще не может обойтись ни одно теоретическое исследование и ни одна грамотная социальная практика. Сам подобный интерес человека к вопросу самоопределения значимо выступает как идентифицирующий его фактор.

248

См., например: Маслоу А. Г. Дальние пределы человеческой психики: Пер. с англ. – СПб.: Евразия, 1997. – С. 198.

249

Фрейд З. Психология бессознательного. – М.: Просвещение, 1989. – 387 с.

Изменения, происходящие в окружении человека, в самом его бытии, в известном смысле не могут не затрагивать и проявления самой его природы и ее понимания. Идентичность живого, следовательно, изменяющегося человека не может застыть в некоем неизменном виде, она подвергается модификации в своем содержании и проявлении вместе с изменением человека и его осознанием изменения своей экзистенциальной перспективы и своих человеческих проявлений. К обычным тонким сложностям и разделениям, как мы можем видеть, отчетливо добавляются новые грани и уровни. В результате этого человек предстает как все более сложноидентифицируемое существо, ибо оказывается определяем целой сетью последовательно и многоуровнево реализуемых идентичностей. От неизбежного своего биологического «прикрепления» и развертывания онтогенетической преемственности в системе поколений – до рода как филогенетического «прикрепления» к древу земной жизни в совокупности всех человеческих поколений, идущих из прошлого, настоящего и возможных в будущем, развертывающихся в историческом бытии целого, включенного, в свою очередь, в особое историческое пространство.

К традиционному пониманию человеческой идентичности

Как «человек разумный» (homo sapiens, по определению) он традиционно идентифицировал себя как прежде всего существо, наделенное разумом, разумностью. То есть, будучи, с одной стороны, существом природным, остающимся частью природы, он, с другой стороны, в известном смысле противопоставил себя ей тем, что развил в себе специфическое качество – разумность как особый уровень приспособления к миру путем выделения из него (отделения и известного противопоставления ему), предполагающего и формирование нового уровня взаимодействий с ним (нового уровня управления). Это новое качество позволило ему и стать, и осознать себя субъектом, что определило содержание и вектор новых отношений его с миром (объектом): как субъект он организует это взаимодействие и определяет его содержание и характер.

Только человек-субъект способен и осознавать свое бытие, и ощущать всю его проблематичность, неоднозначность. И эта способность человека, по мнению представителей гуманистической психологии, например, имеет большее значение и больше отделяет человека от животных, чем такие его характеристики, как прямохождение и даже речь, собственно, и образуя особость его способа и вида бытия [250] . Человек закрепляет и выстраивает свою субъективность, становящуюся важным приспособлением к многообразию мира, требующего и разнообразного приспособления к нему; возможностью многообразия своего проявления человек образует соответствие задаче познания многообразного мира. Выращивая личность, человек закладывает основы человеческого мира – его организации, культуры. Сложное свойство разумности, обозначив коренное отличие человека от остального живого мира, дало имя тому человеческому виду, который и построил известную нам культуру, дошедшую до настоящего времени во всех ее исторических изменениях.

250

См.: Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – С. 158, 199 и др.

Качество разумности считается первым, основным и принципиальным, идентифицирующим человека критерием, но и оно все более усложняется в его понимании в условиях современной технической реальности. Для тех, кто, например, не признает за искусственным интеллектом права на разумность, этого достаточно; однако для тех, кто говорит о возможности существования искусственного интеллекта, очевидно, были бы необходимы указания и на какие-то иные качества человека, удостоверяющие его идентичность. На наших глазах формируется искусственная «разумность», сложная техническая среда, за которой некоторые энтузиасты признают уже способность к самоорганизации… В контексте подобных умонастроений и само качество разумности требует нового определения, уточнения, учитывающего открывающуюся специфику (и следующие из этого оценку и понимание) качества разумности. Искусственный интеллект – ум или разум? Машина – умная, условно говоря, или и разумная тоже? Представляется, что здесь различение проходит не только по уровню разумности, которую можно определить и как формальную способность манипулирования с информацией, обладание памятью, но и согласно тому, можно ли связать это со способностью мышления. Именно мышления, а не сколь угодно сложного оперирования знаками. Способность человека к мышлению означает, что он умеет творчески работать с объектами и понятиями разного рода, уровня и порядка – с многообразными явлениями мира, со своими чувствами и мыслями, с ментальными построениями и т. п., осуществляя это с помощью особого человеческого «приспособления» – внутреннего «пространства» своей психики.