Гувернантка
Шрифт:
Малышка развернулась и бросилась сломя голову в дом.
Я подхватилась и побежала следом, твердо зная, где ее искать. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Если потеря денег была довольно большой проблемой, то потеря доверия у Машули ко всему – это катастрофа. Я даже боялась представить, что творится в душе малышки.
Она забралась на свой подоконник и горько рыдала, завернувшись в штору.
– Солнышко, пусти меня к себе, - я поскребла пальцами по стене рядом с ней.
– Уходи, - всхлипывая, крикнула Машуля. – Вы все обманываете! Все! Все!
Понимая, что слова могут
– Я тебя никогда и ни в чем не обманывала. И я люблю тебя!
– Ты любишь! А мама нет. А теперь и папы у меня нет! – всхлипывая, выкрикивала Машуля.
– Стоп, детка! А что изменилось?
Дальше я хотела сказать: «Мы с папой тебя любим!» Но тут же получила бы ответ, что он не папа. Сказать: «Мы с Русланом тебя любим!» - значит, подчеркнуть, что он не папа. Я зависла.
Но тут пришла на выручку студенческая подсказка на случай, если что-то забыл. Нужно повторить вопрос.
– Машуль, что изменилось? Разве кто-то тебя стал меньше любить? Или ты нас разлюбила? Ну?! Принцесска моя?
Малышка притихла, очевидно, задумавшись. Ну если я не дочь никому из вас, то вы захотите родить свою! И перестанете меня любить!
– Глупенькая! Нельзя перестать любить того, кого по-настоящему любишь! И к тому же я никого не смогу родить.
– Почему? – Машуля от неожиданности перестала всхлипывать.
– Врач так сказал. Так что я сама боюсь, что папа меня разлюбит.
Я по привычке сказала «папа», но малышка, очевидно, была слишком озадачена новым фактом и поэтому не стала спорить.
– Ян…. Так я у тебя буду единственная?
– И неповторимая! – я улыбнулась и поцеловала ее в макушку.
– Тогда подожди! Если папа мой брат, то я могу его уже не бояться?
Детская психика пластична, и многие проблемы для них быстро теряют статус архиважности. Тем более, что за последнее время у нее и так перемен выше крыши.
– Его и раньше не надо было бояться. Но раз так, то да. Надо просто любить.
Машуля отошла от шока и обхватила своими ручонками мою шею.
– Я вас люблю.
– И мы тебя. Давайте все вместе пойдем на наше место и пожарим сардельку? А заодно и Клёпе покажем.
– Давайте!
Глава 35
В конце концов, любят не по бумагам, а родству душ. Женщина, с которой я снимала комнату, рассказывала, что хозяйские дети по европейской традиции называли родителей по именам. Так что с этим вопросом мы разберемся. Я облегченно выдохнула. Но оказалось, преждевременно.
Я поняла, что теперь мне предстоит серьезный разговор с Русланом. Он все это время стоял в дверях, а мы, утонув в эмоциях, даже не заметили.
– Все, выяснили?! Идею с сардельками я поддерживаю. Надо точно сменить обстановку. Дуйте собираться.
Вот так. Буднично. Как будто ничего не произошло. И я представляю, чего стоила ему эта невозмутимость. Да и нам ли удивляться поворотам судьбы?
Машуля побежала за поводком для Клёпы. А меня, тоже собравшуюся улизнуть, Руслан притормозил .
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…
С видом нашкодившего щенка, я заискивающе улыбнулась.
–
Нет, я, конечно, знал, что ты у меня даже не коробочка! Ты у меня сундук с сюрпризами! – он некоторое время соображал, а потом выдал: - А не поэтому ли ты тогда сбежала от меня?Обхватив меня одной рукой, второй приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Руслан..я..
– Руслан не ты. Руслан я. Как тебе в голову могло такое прийти? И потом. С чего ты взяла, что не можешь родить? Ты объездила несколько клиник, проходила полное обследование? Я б наверно, заметил, если бы такое было.
– У меня была задержка. Я пошла в поликлинику. И врач сказала, что у меня аномалия развития матки и что мне о детях не надо даже и думать.
– Вот же глупый ребенок! А то, что огромное количество патологий сейчас лечится, тебе невдомек было? И поверить на основе одного осмотра?!
– А почему я не должна была верить? Я по сайту посмотрела – кандидат медицинских наук…Куча дипломов в кабинете.
– Янтарик, ну тебе ли не знать! Это ж как в школе – одни детей учат, а другие учат, как надо учить, - тревога из глаз Руслана не исчезла, но в голосе уже зазвучало знакомое ободряющее подтрунивание.
Я уткнулась ему в грудь и виновато прошептала:
– Я была расстроена, и не хотела расстраивать тебя. Ведь ты сколько раз говорил, что мы обязательно заведем тройню.
– У моего зама жена перепробовала все, что можно, и ничего не получалось. Я даже помогал отправить ее в Германию. А потом ее кто-то надоумил съездить в Муром, к мощам святых Петра и Февронии. Они ж покровители семьи. И теперь Скворцовы беременные, причем реально ощущение, что обое.
– Ты меня не бросишь?
– Брошу. Только на кровать, когда Машу спать уложим. Пошли уже, ребенок заждался.
– Пошли.
Этот вечер стал поворотным в нашей жизни.
Запах леса, пение птиц , шелест листьев – это самый лучший релакс, лучший способ отвлечься от гнетущих мыслей и сомнений. И уже ступив на тропинку, ведущую к нашему месту, я почувствовала легкость на душе. В конце концов?! Ничего страшного не произошло. Все живы и здоровы. И теперь уже все наши тайны раскрыты. А козни недоброжелателей принесли только пользу. Вот хотя бы взять Клёпу. Машуля не стала долго думать над дилеммой – как называть Руслана. Отпустила ситуацию, потому что нужно следить за щенком, и сейчас носится с ним, повизгивая, как резвый поросенок, от удовольствия.
Наш мужчина развел костер. Как и прошлый раз нарезал шпажек, и мы все вместе уселись на плед, глядя на яркое пламя. Я поняла, почему так люблю именно этот вид отдыха, а не шашлыки, приготовленные на мангале во дворе.
Здесь веет такой первозданной чистотой, что все второстепенное отступает и не отсвечивает. Есть только радость от того, что ты живешь, видишь эту красоту и любишь своих близких.
Я гипнотизировала огонь, и мне казалось, что я поймала свой персональный дзен – состояние, когда, лучше не бывает. Но я ошибалась. Бывает. Счастье – это как прибор управления состоянием человека. Вот оно тихое и безмятежное. Вот волнующее и радостно –тревожное. Вот звенящее, на разрыв, когда хочется визжать от восторга.