Гвардеец Гора

Я схватился зубами за кожаную обмотку на рукоятке меча и, оторвав полоску, с ее помощью изготовил что-то наподобие ремня для рук. Если мне придется сражаться в воде, я не потеряю оружие. Затем, сжимая меч, с ремнем на запястье, я вскочил на ограждение и прыгнул ногами вперед в воду. Я поплыл к куску обшивки. Обычно в водах Виктории редко можно встретить угрей, разве что в тени и на мелководье около пристаней.

Едва я взобрался на кусок обшивки корабля, как увидел угрожающе близко от меня быстро приближающуюся среднюю галеру, пробивающую себе путь между флагманом Поликрата и «Игольчатым тарларионом», флагманом Рагнара Воскджара. На ней развевались флаги Тафы. Я нырнул в сторону левого борта судна. В ту же секунду я был подхвачен носовой волной и, поднятый ею, отброшен к «Игольчатому тарлариону». Подняв голову и выплевывая воду, я увидел другой приближающийся корабль. Я направился к судну Воскджара.

Атакующий корабль, похоже, менял курс в моем направлении. И тут я понял, к своему ужасу, что он намеревается срезать весла с правого борта «Игольчатого тарлариона». Теперь я оказался между двумя судами. Раздавался резкий скрежещущий звук и хлопанье весел. Я протянул руку и дотронулся до обшивки содрогающегося «Игольчатого тарлариона». Режущая лопасть скользнула на меня. Рубцовый брус и хлопающие весла, поскрипывая, быстро приближались ко мне. Я нырнул под корабль. Самой большой опасностью для пловца, между прочим, является не сама лопасть, поскольку ее нижняя дуга находится по крайней мере в футе над водой и ее нетрудно избежать. На самом деле можно даже проплыть между лопастью и кораблем, на котором она установлена, если захотеть. Самой большой опасностью для пловца обычно является соприкосновение корпусов за лопастями. Мало есть капитанов, достаточно искусных, чтобы осуществить чистое параллельное срезание. Оба корабля двигаются, и углы меняются каждый миг.

Глядя вверх, сквозь воду, я увидел, как длинный узкий корпус атакующего судна прошел надо мной. Потом раздался скрежет отрывающейся обшивки правого борта «Игольчатого тарлариона». Он вошел в столкновение под слишком острым углом. Затем корпуса, со скрипом трущиеся друг о друга, закачались вместе. Увидев просвет открытой воды между ними, я вынырнул на поверхность. Вокруг был хаос из обломков и щепок. Атакующее судно ощетинилось веслами, пытаясь оттолкнуть от себя корпус противника. Я схватил свисающее из уключины сломанное весло с «Игольчатого тарлариона» с обломанной лопастью и взобрался на него с мечом. Я положил руку на дерево около отверстия для уключины. Скамья была пуста. Я догадался, что многие члены команды «Игольчатого тарлариона» покинули судно.

Используя весло и гнездо для уключины, я подтянулся вверх. Спустя мгновение я перебрался через ограждение и оказался на палубе. Пиратам было не до меня, Я увидел, как атакующее судно отошло назад, пытаясь маневрировать. Оно будет стараться привести в действие свой таран и, без сомнения, взять корабль на абордаж. На носу никого не было. Кто-то стоял на корме, спиной ко мне. Я видел, как он срывал знаки капитанских различий со своей одежды. Двое пиратов спрыгнули в воду с левого борта. Я торопливо поднялся по ступеням на верхнюю палубу. Человек резко обернулся, сжимая в правой руке золоченые шнуры капитана.

— Приветствую тебя, Рагнар Воскджар, — обратился я к нему. — Я пришел за тобой.

Он потянулся к мечу, но острие моего оружия уперлось ему в живот. Он убрал руку с эфеса своего меча.

— Так-то лучше, — сказал я. — А теперь — на палубу, на живот, чтобы раздеть тебя и связать.

Он с ненавистью посмотрел на меня. Я ухмыльнулся и, отвязав ремень на своем запястье, вонзил меч в палубу. Он взглянул на меч, воткнутый около меня прямо в доски.

— Быстрее, — приказал я ему.

Его глаза сверкнули. Он попытался вытащить свой клинок. Тотчас я ударил его кулаком в живот. Он согнулся от боли. Тогда я прицелился и не спеша, используя свое преимущество, со всей силой, вложенной в руки и плечи, повалил его с ног. Я подошел к упавшему и потащил его за ноги к центру маленькой высокой палубы на кормовой башне, где и положил пленника на живот.

— Ты доставляешь мне беспокойство, — обратился я к нему, прижав коленями его тело.

— Когда-то я был гладиатором, — продолжал я, связывая его руки за спиной при помощи полос, оторванных от его же наряда. — Возможно, ты даже раз или два ставил пари на таких парней, как я.

Он застонал.

— Разве не удивительно, — спросил я, — что великий Рагнар Воскджар теперь не более чем пленник бывшего гладиатора?

— Освободи меня, — взмолился он.

Я покрепче затянул узлы.

— Я хорошо заплачу тебе, — сказал он.

— Какие деньги сравнятся с удовольствием взять в плен Воскджара?

— Пощади.

— Нет.

— Не стоило так крепко связывать меня, — заметил он.

— Это меня развлекает, — ответил я и улыбнулся про себя. Это был горианский ответ.

Внезапно корабль затрясся от сильного удара.

— Нас таранили! — закричал Воскджар.

— Это корабль, который срезал ваши весла с правого борта, — объяснил я ему. — На нем, как я теперь вижу, флаги Турмуса.

— Мы потонем! — воскликнул Воскджар.

— Не сразу, — успокоил я его.

Я встал. Связанный Воскджар лежал между моими ногами.

— Они готовятся идти на абордаж, как я вижу, — добавил я.

— Отдай меня людям из Турмуса, — взмолился он.

При помощи меча я разрезал на нем одежду. Теперь он лежал у моих ног обнаженный.

— Ты мой пленник, — сказал я.

Из его пояса для меча я смастерил для него короткий поводок.

— Не дай мне попасть в руки жителям Виктории! — взмолился он.

— Ты бы разграбил их город. Ты видел, как они сражались, — ответил я.

— Не отдавай меня людям Виктории, — продолжал умолять он.

— Как много людей из Турмуса высаживается на твой корабль, — проговорил я, наблюдая.

— Отдай меня им.

— Поднимайся на ноги, слин, — приказал я ему.

Я потащил его за поводок.

— Отдай меня людям из Турмуса! — продолжал молить он.

— И потерять такого пленника? — спросил я.

— Кто ты?

— Джейсон, — ответил я ему. — Джейсон из Виктории.

— Нет! — в страхе воскликнул он.

Тогда я столкнул его, связанного, с высокой кормовой башни «Игольчатого тарлариона» в воду. Потом я продел руку в ремень для запястья и выдернул меч из дерева палубы. Я помахал рукой парням из Турмуса, толпившимся на уже накренившейся палубе корабля. Вперед ногами я прыгнул в воду, вынырнув рядом с барахтающимся Рагнаром Воскджаром. Моментально моя рука нашла короткий поводок, который я привязал ему на шею, и я на буксире потащил своего пленника, беспомощного, лежащего на спине, по направлению к флагману Поликрата.

* * *

Я понял, что битва была почти закончена. Я перебросил хрипящего, наполовину захлебнувшегося Воскджара через ограждение флагманского корабля Поликрата. Я швырнул его на живот на накренившуюся, покрытую водой палубу, к своим ногам. Флагман Поликрата казался брошенным. Он был протаранен, и я не думал, что судно долго продержится на плаву.

Воды в стороне от причалов Виктории казались переполненными, многие корабли были в огне.

В городе звучал набат, теперь знаменуя победу. На площади толпились люди. Виднелись украшенные гирляндами, наряженные в белое девушки. На площади, ближе к причалам, лежали ничком, рядами, раздетые и связанные пираты. Девушки бросали на них цветы, а некоторые, сняв гирлянды со своих голов, украшали ими победителей.