Хагалаз. Безликая королева

Со слезами на глазах Анвиль понял, что потерял Микаэля. Юношу трясло от ужаса и, боясь, что кто-то из людей ненароком может увидеть его здесь, он бросился к лесу, взывая к помощи бога, жреца и судьбу. Он бежал, не разбирая дороги — обзор застилала слёзная пелена. Ноги периодически спотыкались о камни и валуны, ветки кустов цеплялись за одежду, но Анвиль бежал и бежал. Лишь почувствовав, что совсем обессилел, юноша наконец остановился, сел у ближайшего дерева, и закрыв лицо руками, долго просидел на одном месте. Мысли в голове роились, но Анвиль не понимал, что за сила сотворила с ним такое, за что он был наказан. Он вспоминал, как вытащил из колодца ребёнка, ведь всё началось в тот день. Жрец, лес, прекрасная незнакомка...

«Это всё из-за неё, — вдруг решил юноша, — это она забрала Микаэля, она обрекла меня на страдания. Ведьма... Я должен вернуть его. Пока ещё не поздно, пока я могу мыслить и ходить... Я должен вернуть ребёнка».

Он поднялся на ноги и осмотрелся. Вокруг стелился лес. «Нужно вернуться в деревню и найти её, но как я.…» Юноша вновь ощупал лицо. Как он покажется таким среди людей? За кого его примут? Что с ним сделают?

Сетуя на несчастную судьбу, Анвиль двинулся в сторону где, по его мнению, должна было находиться злополучное селение. Петляя некоторое время между зарослей тёрна и дикой смородины, он вышел к реке, посмотрел на неё с грустью, вспоминая, как ещё накануне ловил рыбу, планировал начать новую жизнь, а теперь был вынужден скитаться, искать способ спасти себя или остаться до смерти безобразным. «Что, если это уродство — не последнее наказание? Если проклятье распространится на что-то ещё? Жрец говорил, что я буду вечно искать этого ребёнка. Неужели это правда? Неужели мне суждено страдать вечно лишь потому, что я проявил милосердие? Такова цена за добро? В этом правосудие?» Сокрушаясь о том, что с ним обошлись подло, Анвиль брёл вдоль реки, как вдруг впереди заметил силуэт. На мгновение юноша испугался, что его увидят таким безобразным, но потом пришёл к выводу, что в люди выйти всё равно придётся. Может, этот человек окажется безобидным и поможет ему?

Уже менее уверенной походкой он двинулся в направлении незнакомца. Анвилю казалось, будто он стал неведомым зверем, который лишь хочет чувствовать себя человеком, что он крадётся как вор или преступник, заслуживающий порицания и гонения. Вскоре юноша увидел, что впереди стоит сутулый старик и поит лошадь из реки. Рядом повозка с каким-то барахлом и больше никого. «Старики люди мудрые и отзывчивые...он окажет мне услугу», — подумал Анвиль и слегка обрадовался, что человек, попавшийся ему на дороге, оказался безобидным. Он приблизился к незнакомцу, и как в добрые времена сказал:

— Здравствуй старик! Долгих лет тебе, окажи услугу заплутавшему путнику!

Старик обернулся и вздрогнул, выронив из рук поводья. Он был совсем худеньким и сутулым, осунувшееся лицо покрывали глубокие морщины, а седые волосы едва выбивались из-под ветхой шапки. Впалые глаза округлились, и он отступил на шаг. Мгновение — и из старческой груди вырвался хриплый звук, похожий на дрожащий крик. Анвиль впал в недоумение, затем вдруг протянул к старику руки и покачал головой.

— Не бойтесь, я...

— Демон! Чудовище! — захрипел старик. — Не трогай меня! Не подходи! Не трогай! — старик пятился назад, уже по колено зайдя в воду. Анвиль остановился, пытаясь показаться доброжелательным, но страх, отразившийся на лице незнакомца, был неподдельным. Он задрожал и вдруг кинулся к лошади. Анвиль вскрикнул. Животное заржало и встало на дыбы. Старик, на мгновение ухватившийся за гриву, разжал пальцы, и не почувствовав почвы под ногами, полетел в воду. Юноша в ужасе наблюдал за тем, как старец плюхнулся на спину, не имея возможности быстро подскочить, как лошадь опустила передние копыта, попав одним бедняге в лицо. Животное отпрянуло, но было уже поздно. Анвиль бросился к старику, пытаясь выловить тело из воды, однако незнакомец уже испустил дух, и обезображенный вид его теперь не отражал ни одной эмоции.

— Зачем, старик, зачем? Ведь я не хотел! Я не пытался... — Анвиль схватился за голову и на глазах его снова выступили слёзы. «Это всё из-за меня... я напугал этого человека. Он умер из-за меня…Боже...за что мне это? За что?»

Он отступил и пошатнулся, смотря на вымокшее мертвое тело. «Как скоро его найдут? И была ли у старика семья? Ждёт ли кто-то его возвращения?» Юноша возненавидел себя и свою жизнь, проклинал день, когда вытащил ребёнка из колодца, решил принести его домой и впутался в непонятную историю. Постояв некоторое время и подумав над смыслом всего происходящего, Анвиль решил вытащить мертвеца на берег, чтобы тело не унесло течением. Он сложил вокруг него прибрежные камни и постоял некоторое время, чувствуя глубочайшую скорбь. Он не знал, кого больше жалеет: старика или же себя. Юноша чувствовал, что обстоятельства играют против него, что проклятье жреца поставило на нём страшную печать, и теперь беды не отступят, пока он не вернёт Микаэля. «Достаточно ли будет вернуть ребёнка? Со мной ведь всё было в порядке, пока мы шли через лес». Юноша поджал губы, ещё раз посмотрев на тело несчастного старика.

— Прости меня, я не желал зла. Упокой Геул твой дух. — Сказал он напоследок, и направился к лошади. Хоть и случилась трагедия, Анвиль решил извлечь из неё выгоду. Он забрался в повозку, на дне которой лежала солома, ветхая накидка, несколько связанных березовых веника и ведёрко со свежей рыбой. Видимо, старик вёз небольшой улов домой. Анвиль снова почувствовал укор совести, но убеждая себя в том, что это всё проклятье жреца, он взялся за поводья и погнал лошадь к деревне.

***

Предусмотрительно надев на себя ветхую накидку, Анвиль получше замотал ею голову. Он боялся, что лицо его может кто-то увидеть, и тогда беды было бы не миновать. Повозка медленно ехала вдоль дороги. Юноша скукожился как старец и старался смотреть вниз. Он плохо помнил, где находится злополучный дом, в котором жила красавица, а потому решил объехать все улицы, пока не увидит знакомых очертаний. «Как мне заставить её выйти из дома? Как принудить к разговору?» Юноша не знал, что будет делать, и тем более боялся реакции незнакомки на его новый облик. Впрочем, ответ нашёлся практически сам собой. Когда повозка сворачивала с очередной улицы, Анвиль вдруг услышал впереди шум, а затем увидел и его источник. Двое крепких мужчин тащили под руки девушку, что яро сопротивлялась и звала на помощь. Следом шествовали люди, выкрикивая гневные фразы о наказании и размахивая руками, будто бы были готовы вершить самосуд. Анвиль натянул поводья и стал наблюдать за процессией. К своему удивлению в девушке он узнал вчерашнюю белокурую красавицу. Сейчас лицо её было заплаканным, волосы растрепались, ноги нелепо упирались в землю, по которой незнакомку буквально волокли. Юноша подождал, пока процессия пройдёт мимо, а затем развернул лошадь с повозкой и двинулся следом. «Что же она натворила ещё? Что с ней собираются делать? Нельзя, чтобы её ненароком убили, ведь она единственная ниточка к Микаэлю».

Девушку приволокли на площадь, окруженную торговыми лавками и тавернами, руки привязали к двум столбам и облепили плотным кольцом. Анвиль слез с повозки, уподобившись толпе зевак, и осторожно прошествовал вперёд, держа голову как можно ниже. Он внимательно прислушивался к разговорам, пытаясь уловить суть происходящего. «Это ведьменские чары. Ты видел её? Ой, бедняга парень...чего недоброго он ей сделал, что так поплатился?» Анвиль пробирался сквозь толпу, временами чувствуя на себе недовольные взгляды. Он остановился на безопасном расстоянии и стал наблюдать. Незнакомка рыдала и без устали твердила, что ни в чём не виновата, тогда как один из мужчин разорвал платье у неё на спине и взял в руки плеть. Он жестом велел людям замолчать, а сам обратился к белокурой:

— Ну что, ведьма, признаёшь вину?

— Я не ведьма! Я ничего не сделала! Я клянусь, это не я!

— Все мы видели, что стало с парнем! — Люди снова загудели, и девушка в отчаянии попыталась вырваться из крепких пут. — Ты отдала его на растерзание приплывшим сюда разбойникам, а затем оставила истекать кровью! По твоей вине он лишился глаза!

— Нет! Нет, нет, нет.... Я не виновата... я этого не хотела!

— Ты находилась там? Говори, окаянная! Говори правду!

У девушки дрожали губы, но она всё равно пыталась отвечать.

— Я была, — чуть тише сказала она, — я пыталась их остановить... пыталась, пусть он скажет, как было на самом деле! Я пыталась!

Мужчина с плетью расхаживал вокруг допрашиваемой. Анвиль настороженно наблюдал.

— Почему же тогда тебе не причинили зла, если ты была не в сговоре с разбойниками? Отвечай! За что он поплатился?

Белокурая молча плакала и качала головой. «Виновна! — кричали люди. — Виновна!»

— Молчишь, ведьма? Нечего сказать в своё оправдание? Тогда ты понесёшь тяжкое наказание. — Мужчина повернулся к толпе и протянул плеть какому-то незнакомцу. — Возьмите её, Мирос, накажите ту, по чьей вине пострадал ваш сын. Я приговариваю эту девушку к двенадцати ударам плетью!