Халт

– Ладно, ладно, сколько стоит твой амулет? – путешественник вытащил из рюкзака палку колбасы. – Этого хватит?

– Вполне! – торговец схватил ее и сунул в мешок с такой торопливостью, что с него свалились очки. – Держи амулет! О! Да он даже работает!

Халт хмуро взял устройство, напоминающее пейджер с Терры. Он понял, что его только что обвели вокруг пальца, всучив какой-то хлам. И, судя по улыбке продавца, Халт заплатил раз в десять больше.

– Как он хотя бы работает?

– Это же амулет-подсказка! Задаешь вопрос – он тебе пишет ответ. Только это одноразовый амулет, так что хорошенько подумай, что спрашивать.

Сын Глойфрида повертел в руках безделушку, глянул на торговца. Что-то в нем было не так, но что? Ответ вертелся в голове, но Халт никак не мог поймать его за хвост. Так бывает, когда пытаешься вспомнить что-то важное, что точно знаешь, но никак не можешь выловить из глубин подсознания.

«Спрошу, как ко мне относится Аннет, – подумал Халт. – Да нет, ерунда какая-то. Что может пейджер знать о ее чувствах?» Он решил вообще ничего не спрашивать – ну обманули его, да, впредь наука. Сунул амулет в карман и побрел в сторону шатра. Может быть, она все же туда придет… Потом достал амулет и задал вопрос:

– Где мне найти Ванду?

Пейджер пикнул, мигнул зеленой лампочкой, и вдруг на нем появилась надпись: «Ппроспект Завоевателей, дом 6». Халт едва не выронил амулет. Обалдело обернулся, но торговца уже не было. Он не просто ушел – на его месте сейчас сидела толстая старуха, а на грязно-красной тряпке перед ней лежали мочалки.

– Ээээ… тут сейчас был такой парень в солнечных очках, майке и тренировочных штанах, где он?

– Какой парень? Тут мое место! И мочалки мои! – ощерилась старуха.

– Он амулеты продавал! Вот такие! – показал Халт купленный пейджер.

– Вообще не знаю, что это. Может, тебе мочалка нужна?

И тут потомок Хагена понял, что его смущало в бугае. По четыре зрачка в каждом глазу! В Упорядоченном такое лишь у одного существа…

Аннет ждала его у шатра, притопывая ножкой.

– Я уж думала, ты не придешь! – уперла она руки в бока.

– Солнышко, смотри, что у меня! – Халт, улыбаясь во весь рот, протянул амулет.

– Что это? Какая-то дурацкая побрякушка.

– Это амулет-предсказание.

– А, знаю, – хмыкнула она. – Абсолютно бесполезная штука, отвечающая на все вопросы расплывчатыми фразами навроде «слушайте свое сердце» или «все решится в ближайшее время».

– Может быть, но этот другой. Я спросил, где мне найти Ванду, и смотри, что он написал!

– Что там?

– Да читай же!

Аннет опустила глаза и тихо сказала:

– Я не умею.

– Ты не умеешь читать? – обалдел Халт.

– Да! – вспыхнула она. – А где мне было научиться? И кто бы меня учил?

– Ну, я думал, родители…

– Нет у меня родителей. И с детства я была занята тем, чтобы выжить, а не тем, чтобы научиться читать и писать.

– Извини, не хотел тебя обидеть. – Он поцеловал ее в щеку. Аннет махнула рукой:

– Ладно, и что написала эта железяка?

– Адрес! Проспект Завоевателей, дом шесть!

Про встречу с торговцем Халт рассказывать не стал.

– Ого! А ведь это, похоже, реальный адрес.

– Проверим?

– Конечно! Только давай завтра? Солнце скоро сядет, а Киев – не то место, в котором приятно гулять по ночам.

Хотя Халту не терпелось сходить по указанному адресу, он согласился. Возможно, это все же обманка и бугай был обычным мошенником. К тому же еще одна ночь пройдет с медноволосой пантерой. А кто знает, сколько ему осталось таких ночей?..

С утра пошли искать проспект. Аннет, хотя и не умела читать, ориентировалась в городе прекрасно. Чем ближе к центру они подходили (а проспект Завоевателей располагался в центре), тем больше удивлялся Халт. Странные существа, напоминающие роботов, но собранные из железного хлама; немыслимые конструкции и механизмы, по всем законам природы не могущие работать, однако работающие… Полное смешение стилей: барокко, готика, хай-тек… видимо, все это повыкидывало из разных миров и времен, а мастера слова собрали в одном месте. В этом районе не было места беднякам: шикарные дома, скорее, даже дворцы, вышагивающие слуги-механоиды, никакой вони или груд мусора.

Внимание Халта привлекла девочка лет десяти, сидящая на коленях перед автомобилем и гладящая его по фаре. Похоже, она разговаривала с ним. Это продолжалось недолго: охранник с глазом Схарма на доспехе отогнал ее пинками.

– Что тут происходит? – нахмурился Халт.

– Наверное, в этом некромобиле сердце кого-то из ее родственников. Может, матери или сестры, – пожала плечами Аннет.

– Эээ… не понял. Что значит – сердце в некромобиле?!

– Ты знаком с некромагией?

– Не-а.

– Разлом тебя поглоти, ну неужели тебе уроки проводить о ее принципах?

– Ну, могла бы хоть вкратце рассказать!

– Ладно, для неотесанной деревенщины поясняю: некромагия – это магия смерти, связанная с одушевлением неодушевленного посредством передачи жизни живого этому неодушевленному. Я не очень сложно говорю? – съязвила она.

– Не очень. Пример можешь привести?

– Пожалуйста. Вот автомобиль. Железяка, которая не поедет без мотора и бензина. Бензин, в отличие от автомобилей, в наш мир выбрасывает редко и мало, так что мы были бы обречены ходить пешком (потому что лошади – это пища, а не средство передвижения), если бы не некромаги. Они скрещивают живого человека с неживой материей, в данном случае – с автомобилем. Вынимают мотор и вместо него вставляют человеческое сердце. Вуаля! Лет пятьдесят, а если повезет, и семьдесят этот автомобиль ездит безо всякого бензина – пока работает сердце. Правда, есть побочные эффекты: автомобиль, по сути, становится живым существом, телом этого человека. Тот все чувствует и понимает, разве что говорить не может. Пнешь – ему больно, скажешь, что он дурацкая железяка, – может обидеться и при следующей поездке сбросить тебя в кювет.

– Откуда же берут людей для создания некромобилей? – Халт ошарашенно рассматривал розовый, явно дамский, лимузин, с которым только что разговаривала девочка.

– Обычно это пленные. Бывает еще, что бедняки сами продают себя, чтобы обеспечить семью. Больше всего ценятся молодые парни и девушки – их сердце крепкое, проживет еще долго. Стариков и детей практически не берут. Вместе с сердцем автомобилю передается и характер человека: смелые, сильные и амбициозные парни становятся гоночными автомобилями, рассудительные мужчины – представительными лимузинами, юные девушки – аккуратными женскими машинами, а вот автомобиль с сердцем ребенка неуправляемо шарахается из стороны в сторону, гудит, не заводится или не тормозит – в общем, ведет себя как дитя. Самоубийц ездить на такой машине нет.

– Ужас какой!

– Тоже мне, добренький нашелся! Конечно, небось пришел к нам из процветающего благополучного мира, где все спят на мягких кроватях и белых простынях! А попробовал бы выжить тут, без своего грифона и еды! Из чего, по-твоему, можно что-то создавать в мире, где все только разрушается и умирает?

Халт промолчал – наверное, она права.

Когда они пришли по адресу, оба остановились в недоумении. Остроконечные черные башенки дворца в готическом стиле, черный с серебряным отливом по краям знак восьми стрел, черный же некромобиль у чугунной узорной ограды – все говорило о том, что здесь живет высокопоставленный схармат, а не маг Ордена Равновесия. Халт прочел еще раз табличку с адресом: «Проспект Завоевателей, дом 6». Все так. Наверное, амулет все-таки соврал и у продавца было два зрачка, как и положено, а сын Глойфрида выдал желаемое за действительное.