Хамелеон
Шрифт:
Пошевелившись, я сел. Надо сказать, состояние было отличным. Похоже в этот раз попал в здорового парня, а то всё травмированные, раненые, один думаю отравился алкоголем. В общем, осмотр ясно дал понять, Земля, да Советское время. Да я в железнодорожном вагоне находился. Поезд стоял в тупичке. Тишина, все полки заняты молодыми ребятами. Дрыхли. Вонь знакомая стояла, но всё перебивал перегар. Окна открыты, лето, но это не помогало. Вот так осмотрел себя, лежал на верхней полке, в мятой одежде. Брюки были, лёгкие, светлые. Уже пятна, испачкал чем-то жирным. Рубаха, тоже светлая. Носков не было. Голова пустая. Ремень вот чёрный. Кстати, неплохая одежда. Пошарил карманы на документы, не нашёл, так что спустился, а прижало, в туалет хочу, двинул к туалетам, шатало. Шёл босиком. Где тут среди обуви те, что принадлежали парню, в которого попал, не знаю. А так ясно, что эшелон вёз призывников. В туалет не пустила строгая проводница, санитарная зона, но дверь открыта, и показала дальше деревянный скворечник сортира. Туда и сбегал.
– Меня как зовут?
– Лёша.
– Алексей. А отчество?
– Это меня Лёша зовут. А тебя… Елисеем кажется.
– А что, опять Русь в опасности? Чего Елисеем-то назвали?
– Да ты же детдомовский.
– Да? Ладно. Документы наши где?
– У старшего.
– А старший где?
– Там, в первом купе.
– Хорошо, где тут моя обувь и где сумка?
– Вот твои кеды. А сумка… - тот зашарил глазами по купе и поднял вверх.
– А вот на багажной полке синяя торчит.
– Ага, понял. А месяц какой?
– Слушай, отстань, а? А лучше попить дай.
– Сейчас стакан принесу от проводницы. Так какой месяц?
– Так сентябрь, конец уже, первый набор осеннего призыва.
– Чудненько. А год какой?
– Головой что ли ударился? Чего за вопросы такие?
– Ага. Вниз головой с полки упал. Год какой?
– Восемьдесят второй.
– Прелестно. Всё, спи, а я за водой.
Я действительно сходил за водой, сначала сам попил, потом вышел и из стакана поливая на руки, отмыл, всё же в кустики бегал, и третий стакан уже парню отнёс. Он спал. Ничего, разбудил, напоил и тот дальше дрыхнуть, а я стянул сумку и изучил её. Несколько фотокарточек, я уже изображение в зеркале видел, висело у двери купе проводницы, внимательно, приятный парень такой. Только эти лохмы типа каре, что уши закрывают, это не моё. Мода тут такая, у многих видел такие причёски. Ну у двоих точно. Кстати, алкоголя во мне точно не было, не пил, молодец. Высокий, стройный, но пока скелет. Восемнадцать лет, мясо ещё нарастёт. Так вот, нашёл и документы, свидетельство о рождении, школьный аттестат. Водительские права на мотоцикл, легковую машину и грузовик. Комсомольский билет. Всё на имя Елисея Владимировича Добровольского. Судя по документам, всё выдавалось на территории города Киров. Ну и немного вещей. Запаса еды не было, а денег едва семьдесят рублей. Вернув сумку на место, двинул к первому купе. Молодой парень в форме сержанта, спал как и остальные, пустые бутылки на столе, остатки закуски. Похоже тот пил не меньше остальных. Однако осмотрев его вещи, личных дел призывников не нашёл. Похоже тот просто старший вагона, а все папки думаю едут со старшим эшелона, офицером, а он не в нашем вагоне. Вернувшись на свою полку, я повозился, осень уже, а жара страшная, тут все истекали потом, она как противная плёнка всю кожу покрыла. Я же размышлял. Смотрите сами, всегда попадал в молодых бойцов или призывников. Совпадение есть. Второе, всегда Афган. Только вот у сержанта погоны и эмблемы пограничных войск. Это как? Вот и я насторожился. А пока поев тем, что осталось на столе, заморил червячка, хотел было начать первые медитации для открытия хранилища, как услышал, что подходит ещё один эшелон, и встаёт рядом. На соседних путях. На нашей станции, а судя по высоткам вдали, это узловая станция у крупного города, было пять запасных веток у тупика. Так что тут ещё три эшелона встанет. Чего ожидаем, не знаю, три часа прошло как очнулся в этом теле, проводница тоже молчит, но я особо не расстроен. Однако вода просилась обратно, я надел кеды, носки, вонючие сырники внутри были, и направился к удобствам. Там толпились новички с пришедшего эшелона. Тоже призывники.
От них и узнал, что вот как раз их эшелон идёт в Душанбе. А сами те состоят в командах, что направляют в Афган. Это судьба. Так что я поспешил на поиски старшего эшелона, что только прибыл. Им оказался капитан-десантник, причём, тот общался у вагонов нашего эшелона с незнакомым капитаном, но уже пограничником. Подозреваю что это он командует нашим. Вот и обратился к нему:
– Товарищ капитан, разрешите обратится к товарищу капитану ВДВ?
Я стоял правильно, вытянувшись, по стойкое смирно, оба офицера с интересом на меня глянули, и тот что пограничник, кивнул:
– Обращайтесь.
– Призывник Добровольский, товарищ капитан.
– Капитан Светлов. Что у вас?
– Мне кажется я не в той команде. Прошу зачислить в ваш эшелон. Вы же в Афганистан едите?
– Хм, и почему же вас интересует именно ограниченный контингент наших войск в Афганистане?
Ну а что, не везут в Афган, то всё в моих руках, почему бы не попробовать? Да слишком много плюсов, чтобы служить именно в Афганистане. И там не скучно и бонусов после выхода в запас, будет не меньше.
– Хочу стать воином-интернационалистом, и если награду получу, а я получу, легче
будет в Москве без экзаменов поступить в МГИМО.– Правду боец, правду.
– Тогда, у вас условия лучше, есть возможность жить в общежитии с наложницами, и дают печенье по четвергам.
Капитаны переглянулись, и Светлов спросил у пограничника:
– Ну что отдашь такого перспективного кадра?
– Смотрю боец сообразительный, может и самому пригодится, - явно набивал тот цену.
– Идём ко мне в купе. Глянем личное дело призывника.
Те было двинули к нужному вагону, как капитан-пограничник оглянулся и крикнул мне:
– А ты боец чего замер? За нами следом, вперёд марш.
Так как это было сказано не приказным тоном, добежал, и с ними поднялся в вагон. Нормальное купе, не как у нас плацкарт. Тот в первом заседал. Судя по элементам одежды проводницы, рубаха, хорошо так капитан ехал, да один в купе. Верхние полки занимали коробки с сухпайком, но две нижние свободны. На одной пачки личных дел. Меня в коридоре оставили, из купе взглядывали парни, которым повезло тут ехать, некоторые курили снаружи, я же стоял и ожидал. Светлов получив папку, сел за столик и стал читать её содержимое. Да там всего два листа, как я успел рассмотреть:
– О, так ты у нас присягу уже прошёл?
– сказал тот, чем меня изрядно удивил.
Это когда Елисей успел? Блин, мне бы в эту папку одним глазом глянуть. Хотя уже не важно, капитан пояснил своё удивление.
– Ты у нас целую неделю отучился в Высшем пограничном училище в Москве. Как раз успел присягу принять. Тут не показано за что турнули. Так за что выгнали?
– Не указано?
– решил я разыграть удивление.
– Обещали указать что за растрату.
– И за что на самом деле?
– Якобы за связь с замужней женщиной, что не смогли доказать. Её муж был сильно недоволен, он офицер в училище.
– Вот оно как? Не хорошо с замужними женщинами интрижки крутить.
– Да не было ничего. Я с самоволки возвращался, к девушке своей бегал, а тут на меня кто-то выпал из окна. Я пока поднимался, прибежал разорённый муж. Ещё и побил. Ну почти, сбежать смог. Потом на построении опознал меня. Её и девушка исцарапала, а решили, что жена рогоносца.
Офицеры явно мне не поверили, но пограничник сказал, что не против если тот меня заберёт. Десантник же встал, и пока те оформляли, буркнул мне:
– В Афганистане тебе не до баб будет. Да и нет там их, только местные. Заранее крепись, руки тренируй.
Тут оба весело хмыкнули, видимо были солидарны с мужем-рогоносцем, которого я выдумал. Офицерская честь и всё такое. Ну а мне хотя бы стало ясно почему пограничники. Сбегал в свой вагон, за вещами, и прошёл в соседний эшелон, в вагон, где купе капитана. Вот Светлову так не повезло, у него плацкарт, хотя тоже занимает одно купе целиком. Даже два места в коридоре. Они заняты коробками с пайками. Мне же выделили место, ну и обустроившись, познакомился с парнями, сказал, что голова болит, раскалывается, просил будить, когда приём пищи, ну и устроившись на койке, боковая, да верхняя, а народ по коридору так и сновал, и вот и стал работать. Медиациями, направляя прану на открытие хранилища. Нужный поворот в моей судьбе произошёл, так чего бы не заняться срочным и важным делом? Ещё час наш эшелон стоял, и дёрнувшись, первым ушёл, а тот что с будущими пограничниками, ещё стоял. Что по пране, я не маг, проверю потом, когда хранилище открою, специальный сканер сделал, который может видеть ауры, гляну что там у меня. Так вот, маны нет для быстрого открытия хранилища, но у обычных людей есть прана, жизненная оболочка, его силы, она кстати даже чуть сильнее обычной маны, концентрированная. Много брать нельзя, вредно, но понемногу, медитациями, направляя эту энергию на открытие хранилища, я особо себе не наврежу.
А так трое суток в пути были. Хранилище я не отрыл. Не знаю, чем меня Крикуны приголубили, а чую это последствия их удара, что оправил меня в это тело, но навредили хранилищу, вот это расстраивало. Однако я сильно всё же не расстраивался и собирался продолжать накачивать ауру праной. А что остаётся делать, пока хранилище не сработает? А оно должно быть на месте, в чём-в-чём, а в своей работе я уверен. Скорее всего энергии не хватает. А оно точно должно там быть, вот и буду продолжать. Из плюсов, когда Светлов отлучился в туалет, я из него в тот момент и шёл, быстро глянул в личное дело. Оно верхним лежало в папках. Всё тоже-самое, что я и сам знал, сухие строчки. А вот за что выгнали из училища, написано, что за аморалку. Значит, ткнув пальцем в небо, я попал куда нужно. Светлов меня так проверял. Я попал в смазливого парнишку, таких девки любят, тем более инструмент успел оценить, у Елисея родной, а я в прошлом теле до такого размера увеличивал магией. Вот и решил, что это самая очевидная версия, и угадал. Ну и ещё новостью было то, что Елисей успел поработать после школы, а он закончил десять классов, в лесхозе, чернорабочим. Хм, что-то я не нашёл трудовой в вещах. Лесхоз под Кировым был, а там видимо двинул в Москву и с первого раза поступил в пограничное училище. Силён. А так нас не в Душанбе везли, видать кто-то ложную информацию слил, дезинформировали. В другом месте высадка, погрузка на грузовые армейские машины, и долго везли по дорогам вокруг гор. Туркмения, без сомнений. А привезли на территорию учебной базы Кушка, где после ночёвки в казармах, поздний вечер был, с утра в баню, выдача формы, и началось распределение.