Хан

Я всегда любила готовить совершенно искренне, наслаждаясь самим процессом гораздо больше, чем поеданием готового продукта.

Не представляя, что обычно едят на завтрак турки, я решила сделать всего понемногу – тосты, блинчики, омлет с беконом, овощной салат и даже кашу, с радостью осматривая уютную милую кухню, в которой мне нравилось возиться в поисках нужных продуктов в холодильнике или кухонной утвари. Уже через час я неплохо ориентировалась, но, самое главное, чувствовала себя гораздо более позитивно, когда ставила тарелки на поднос и доваривала кофе, который так любил Хан, надеясь, что Каан его любит тоже.

Понимая, что я не представляю, куда мог пойти Каан и надеясь, что он находится в пределах дома, я осторожно вышла из кухни, пока оставив поднос на столе, чтобы не носить его по всему дому в поисках мужчины, решив, что проще будет его сначала отыскать, а потом уже принести еду, испугавшись, когда за стеклянной дверью гостиной, которая шла во всю стену, показалась высокая фигура, облаченная в черный костюм.

Очередной темноглазый и черноволосый мужчина, скованно остановился тоже, неловко помахав мне рукой и кивнув в знак приветствия, явно давая понять, что он не враг, а скорей всего охрана.

Как только я могла подумать, что мы с Кааном в этом доме можем быть одни? Наверняка, здесь было еще масса восточных мужчин. Вооруженных до зубов, и облаченных в такие вот темные костюмы.

– У вас все в порядке? – немного приоткрыв дверь, участливо спросил мужчина, не выглядя при этом злым или недовольным, пока я продолжала стоять рядом с дверью кухни, готовая в любую секунду забежать в нее обратно, чтобы закрыться там, в случае необходимости. Жизнь всему научит! Но, кажется, этот мужчина и правда был «своим», а не врагом, которому удалось пробраться на территорию Хана.

– Я хотела найти мистера Каана, – кашлянула я, чувствуя себя неловко в одежде Хана и в его доме, боясь даже представить, что могли подумать про меня все эти мужчины, смутно зная, что в восточных странах правила приличия и дозволенного поведения очень сильно отличаются от наших.

– Каан Бей в кабинете, – быстро кивнул мужчина, но, видя, что я продолжаю стоять, не представляя. куда именно мне идти, и где находится кабинет в этом незнакомом для меня доме, чуть улыбнулся, – кабинет на втором этаже. По коридору налево самая последняя комната.

– Спасибо большое, – тоже улыбнулась я, чувствуя себя спокойнее и увереннее, оттого, что охранник не выказывал по отношению ко мне недовольства или негатива, посмотрев, как он закрывает дверь и уходит куда-то за угол дома, чтобы вернуться на кухню за подносом и осторожно подняться наверх.

Благо работа в кафе дала тот навык, когда я могла быстро передвигаться, не боясь при этом уронить все тарелки или перевернуть поднос и завалиться под его весьма ощутимой тяжестью…

Быстро отыскав нужную комнату, благо, коридор оказался не длинным, я застыла у двери, смутившись тому, что собиралась делать

…а что если Каан просто выгонит меня, бросив этим самым подносом? Он ведь всем своим видом показывал то, как я ему не нравлюсь и откровенно раздражаю.

– …главное вовремя убежать.. – пробормотала я себе под нос, поднимая ногу вверх и сгибая, чтобы быстро уместить на коленке поднос и освободить одну руку для тихого осторожного стука.

Не дожидаясь ответа, я бесшумно открыла дверь, взяв поднос двумя руками, и глядя только в пол, вошла в кабинет, где ощущался аромат Хана, отчего на душе потеплело, и тело снова ожило, словно пытаясь отыскать его в комнате.

Каан сидел за столом, разбирая какие-то бумаги и застыл, увидев меня.

Нет, он не выглядел удивленным, или смущенным, или радостным, или хотя бы благодарным.

Он просто молча наблюдал за мной своими красивыми, пронзительными, холодными глазами, когда я молча поставила поднос на край стола, не в силах выдавить из себя ни единого звука, и зачем-то молча кивнув, поспешно удалилась так же тихо и осторожно закрыв за собой дверь, не услышав и слова вслед.

Прислонившись спиной к двери, я пыталась перевести дыхание, прислушиваясь к тишине за дверью, и боясь услышать грохот перевернутого или брошенного в стену подноса, но было тихо. Даже слишком. Поэтому постояв еще какое-то время, я поплелась в комнату, не зная, чем себя занять еще…до обеда.

Мне нравилась спальня Хана.

Она была стильной, но уютной. Не вычурной, не кричащей о его статусе или роде деятельности. Все здесь было сдержанным и элегантным…но таким холодным без его присутствия рядом.

Усевшись прямо на пол, возле огромного окна, что шло во всю стену, и обхватив себя руками, я куталась в свитер Хана, прикасаясь щекой к мягкой теплой ткани, ощущая его аромат и отгоняя тревожные мысли о том, где он мог быть, и что мог делать…оставалось надеться лишь на то, что если бы с Ханом случилось что-то плохое, то Каан не вел бы себя так холодно и спокойно. Не знаю, были ли они братьями, или друзьями, но очевидно, что мужчины знали друг друга довольно долго, понимая буквально с полуслова.

Прислонившись к стеклу, я рассматривала окрестности дома, которые можно было рассмотреть из окна и этого угла, понимая, что этот дом небольшой, но даже снаружи все было очень уютным и ухоженным – небольшой сад с цветами, открытая беседка с мангалом, был даже искусно созданный прудик.

Помня о клубе Хана и его темных глубоких оттенках, с трудом верилось, что это милое, уютное место так же может принадлежать этому черноглазому мужчине, и что он может проводить здесь какое-то время…как могла его надменность, холодность и отрешенность поместиться в стенах этого дома, где все было таким светлым, легким и ненавязчивым?...

Я рисовала кончиком пальца на стекле узоры, боясь углубиться в собственные мысли и воспоминания о последних прожитых днях, когда испуганно дернулась, вдруг услышав за собой голос:

– Иди за мной.

Не знаю, как Каану удалось войти в комнату так тихо и неслышно, или просто я задумалась так сильно, что не обратила сразу внимания на то, что уже была не одна, и теперь он стоял у кровати, возвышаясь надо мной, и глядя как всегда холодно и колко.