Хаос в коробочке
Шрифт:
— Ничего святого… — тихо прошептала Вартарра сама себе, сложив руки на груди и поглядывая на Владислава. Устало вздохнув, она сделала пару шагов навстречу незнакомке. — Мы будем ради вашей помощи, если вам не составит особого труда провести нас, конечно.
Деструкторы считаются вымершим культом. Так удобнее простым жителям — в Нашаре и без них достаточно проблем и опасностей, незачем перегружать психику ещё и призрачной угрозой времён нестабильного начала правления архидемоницы. Удобнее и правительству — меньше искушений кому-то встать на сторону навов и расшатывать едва установившийся порядок. Удобнее и самим деструкторам — позволило скрыться и творить свои дела в тишине.
Неудобна ситуация была лишь для честных исследователей: религиоведов,
Но недавно Торстейн с большим трудом, переговариваясь в запасниках с другими искателями знаний, известными лишь в узких кругах, выяснил, что один культ деструкторов не только жив, но ещё и весьма активен. В отличии от храмов Баотаса и Первородного Зла, храм Всепоглощения так и не был найден войсками Инанны из-за своего скрытного положения в горах Кейтегора. И Торстейн загорелся идеей туда проникнуть, чтобы первым научно задокументировать то, что прежде было описано лишь параноидальными жрецами, желавшими деструкторам лишь искоренения. Как именно проникнуть — Торстейн ещё не знал точно. Но способ имелся — профессор из лонавварского университета упомянул, что многое о деструкторах узнал в личной беседе с купцом Тал Чаммишем, чей основной доход исходил не от товара на его прилавке, а от дурманящих составов и прочей запретной магии. И Тал был как-то связан с деструкторами храма Всепоглощения, до этого профессор догадывался.
После нескольких месяцев поиска, замедленных нерешительностью идти на контакт с людьми вне привычного круга и даже банально спросить дорогу, Торстейн наконец прибыл в Расторг и застал там Тала на рыночной площади. На вид — простой человек, даже бедный, продаёт продукты с повозки на краю рыночной площади, даже собственный ларёк не поставил. Посыпанные глазурью пироги и овощи выглядели свежими и пахли аппетитно, сам человек тоже на первый взгляд подозрений не вызывал — обычные для базала короткая стрижка и кожаный сюртук, разве что глаза бегают. С другой стороны — два имени у базала… Тоже из рода магов, как и сам Торстейн? Ведь фамилии в Базал-Турате имели лишь члены правительственных Орденов, разогнанных после завоевания страны Инанной. И знаки деструкторские не демонстрирует открыто.
Но вот собравшаяся рядом с торговцем компания, что завела с ним диалог…
Во-первых, православный священник, от бороды которого несло пивом. Торстейн считал христианство самым глупым культом на всём материке. Исторического интереса он не представлял от слова вообще, потому что не были найдены археологически ни Иерусалим, ни Палестина в целом, а значит, всю историю Христа можно смело называть враками. Но христиан это не останавливало и они продолжали верить в грядущий апокалипсис, только принесённый не навами, а дрязгами Бога и Дьявола, которые никак не могут поделить людей на праведных и грешных, поэтому убивают всех, чтобы отправить их души на суд.
Серо-охряная мохнатая драконесса в очках внушала куда больше доверия и приязни. Умные глаза, как минимум начитанная, если не с хорошим образованием. Стоило бы выяснить её научную специализацию, если получится преодолеть естественный страх перед общением с драконами. Хотя по сравнению с другими крылатыми… Этими двумя, явно охранниками группы. Один, жёлтый — рослый, накачанный, другой серый и мелкий, зато с карабином, причём не простым, мануфактурной сборки.
И, наконец, мутант. Подобную вариацию признаков Торстейн впервые видел. Возможно, основой этого гуманоида был даже не человек или велнар, а некто травоядный, впрочем, без вскрытия выяснить сложно. Но появление плода технологии навов рядом с возможным «связным» деструкторов — уже хороший признак, что поиски идут в верном направлении.
Почесав щёку, мужчина обернулся к нагрянувшей к нему компании:
— Желаете закупиться провизией перед походом в горы? Или нанять повозку?
— Было бы неплохо затариться съестным, — начал пепельный дракончик, присматриваясь и принюхиваясь к ассортименту, — Чем-нибудь не тяжелым, но при том сытным и калорийным.
Остальная команда пока присматривалась к торговцу,
видимо, решая, с какой стороны начинать его «обрабатывать». Долгая пауза в разговоре могла навести местного дилера на нехорошие мысли, а привычный вопрос был призван отвлечь от них.Владислав почесал бороду, припоминая текст того письма, что несколько дней назад им вручили. Что там говорилось?..
— Гхм… Повозка бы нам пригодилась. — монах делал паузу, прикидывая, как бы грамотнее сообщить этому нечестивцу, что именно им от него нужно. — Имеются у нас, волей святого Дурмстранга, вещи особой важности, которые надлежит хранить в дали от посторонних взглядов. — Владислав посмотрел на Тала самым тяжёлым взглядом, хранившемся в его репертуаре. — Тяжёлые времена нынче, торговец, — Последние дни наступают, когда мировые силы Зла собираются вместе для укрепления, для обсуждения своих целей, укрепления на последующие пятьсот лет деятельности…
Купец довольно спокойно отреагировал на речи священника, даже слишком — не поморщила в пренебрежении и не дрогнул в страхе.
— Далеко ли собираетесь? И велик ли ваш груз? Хватит ли одной повозки?
— Пожалуй, одной повозки хватит. — Владислав потрогал собственный нос.
Медленно переходя к различным прилавкам с диковинными безделушками, словно обычный зевака и искоса наблюдая за интересовавшей его беседой, Торстейн размышлял как бы достаточно естественно и непринужденно завести разговор. Желательно было дождаться, когда купец останется наедине, ведь встревать в самый разгар диалога с множеством незнакомцев юноше не особо хотелось, излишнее волнение выбивало из колеи. Но иного удобного для знакомства случая могло и не представиться, так что он медленно приближался к разговаривающим, все еще заглядываясь на различные лавки и отвлекаемый продавцами, что хотят продать свой товар путнику, и стараясь не сильно выделяться из-за неловкости. Да и строгий, хоть и немного неряшливо надетый костюм с черным изящным плащом слегка отличался от всевозможных пёстрых красок рынка.
— Побудьте здесь пока, я пройдусь, тоже поищу что-нибудь… эдакое. Асвер! Хвост трубой сделай, чтоб не потерял вас, — шутливо отозвался Мамору, уходя рысцой вдоль прилавков и смотря в сторону на разнообразный товар, вкушая обилие запахов, пока случайно не сбил с ног человека в костюме с плащом. — Ой! Прости, человек?..
Столкнувшись с Торстейном, Мамору чуть ли не выронил ящик Хъесептенецкора из своего плаща, но человек успел заметить этот артефакт — и чётко соотнести на первый взгляд хаотичные и бессмысленные символы с навами. Что-то для установления канала связи с ними. Юношка тихо крикнул, скорее не от удара как такового, а больше от неожиданности столкновения, не заметив приближения существа из-за разглядываний статуэток и размышлений о словах священника, который явно был заинтересован чем-то важнее, чем товар. Зло. Пастыри вечно провозглащают что-либо этим словом, что-то неугодное их узкому мировозрению, основанному на страхе попасть в ад и поклонению богу.
— Да все в порядке, — ответил исследователь, немного поправляя плащ и пропуская дракона.
Владислав запнулся, когда услышал, что сказал Мамору. Он тут, значит, пытается им повозку достать и как-то проводить их в надлежащее место, а он прогуляться уходит! Вот наказание ему! «Клянусь преподобным Алексием, это самые безответственные и тупоголовые существа, с которыми мне приходилось взаимодействовать!». Ему будет что сказать Мамору, когда он закончит диалог с Талом:
— А не будет ли у вас кого-нибудь на примете охранником? Нынче на дорогах неспокойно — хвала Небесам, если всё пройдёт и спокойно и лихие люди не обрушатся на нас за грехи наши — но будет спокойнее, кабы нас станет защищать ещё один достойный воин.
— Если ты в своих зубастых не уверен, — присмотрелся Тал к суетившемуся Мамору, потом к более спокойным Асверу и Вартарре, — могу к ночи собрать и своих ребят для усиления. Подгоним повозку сразу к назначенному тобою месту, чтобы вам статую в город не заносить.
Асверу стоило некоторого труда сдержать не только вопрос «Какую еще статую?», но и удивленное выражение на морде. Впрочем, не уверенный до конца в сохранении непроницаемого выражения, дракончик состроил озабоченно-подозрительную мину и спросил: