Хаосовершенство

Даже после прощания с домом не поспешил к выходу.

Сидел в кабинете, бездумно наблюдая за тем, как стоящие на столе часы убивают минуты, затем поднялся, побродил по комнате, словно не решаясь на что-то. И лишь увидев, что времени до отхода «суперсобаки» осталось в обрез, широким шагом отправился в тайную комнату. В небольшое помещение, единственным украшением которого было старое ростовое зеркало, в почерневшее и ничего не отражающее стекло которого Кирилл погрузил правую руку.

«Я уж думал, ты уедешь, не поговорив со мной», – насмешливо произнес Его голос.

– Планировал.

«Что помешало?»

– Не захотел тебя разочаровывать.

«Ты сентиментален».

– А может, я просто тебя люблю?

«Самого себя?»

– Я сам давно умер, остался лишь я – ты.

«Если бы ты умер, ты не был бы нужен. И то, что ты собираешься сделать, – твое решение. Я бы на такое не пошел».

– Это моя слабость?

«Это твоя сила».

Неожиданный ответ заставил Грязнова вздрогнуть.

Сила? Что Он имеет в виду? Или Он понимает? Ну конечно же, понимает. Ведь Он – это я.

– Ты прочитал мои мысли?

«Я давно читаю твою душу, Кирилл».

– Ты осуждаешь меня?

«Ты устал».

– Нет!

«Ты устал, – мягко повторил Он, и Грязнов не стал второй раз опровергать очевидное. Закусил губу и замолчал. – Ты устал от боли».

– Значит, все-таки слабость?

«Сила».

– Я не был рожден богом.

«Но ты прекрасно справлялся».

– Я… – Кирилл покачал головой. – Дело не в боли. Дело в том, что я единственный, кому она не сможет сказать «нет». Никогда не сможет. Я должен отпустить ее.

«Это так, – нехотя согласился Он. – Ты научил ее быть великой. Теперь же ей надлежит ею стать».

– Вот и объяснились.

«Я все понимал с самого начала. – Он помолчал. – Я люблю тебя, Кирилл, и горжусь тобой. Я люблю тебя и горжусь тобой гораздо сильнее, чем мог бы любить и гордиться самим собой. Я счастлив, что шел с тобой все это время».

– Я просто делаю то, что должен, – тихо ответил Грязнов.

* * *

Анклав: Франкфурт

Территория: Ackerfeld

Иногда, даже сам того не зная, ты делаешь именно то, что от тебя хотят

Место, в которое люди Ахо доставили Патрицию, Олово очень понравилось, даже он не смог бы придумать ничего лучше. Это был заброшенный цех, стоящий на самом краю промышленной территории Франкфурта. В районе свободных предпринимателей, что прилепился к зоне корпоративных производств, – близкое соседство с ней гарантировало бизнесменам спокойную жизнь. Цех представлял собой квадратное двухэтажное здание без окон, бетонный куб, в который вели две двери и ворота. Его небольшой дворик даже не был огражден: с трех сторон его подпирали чужие заборы, а по фронту стояли штабеля пластиковых ящиков, когда-то, по всей видимости, предназначавшихся для готовой продукции. Они-то и обеспечивали укрытие охранникам настоятеля.

Внедорожники, на которых прибыли Ахо и его люди, въехали внутрь здания – незачем дорогим машинам мозолить глаза окрестным работягам. Точного количества телохранителей Олово не знал, снаружи разглядел семерых, но подозревал, что внутри, помимо Ахо, находятся четверо-пятеро бойцов. С одной стороны, вполне достаточно для проведения тайной операции, с другой – маловато. Все зависит от того, как поведет себя Джезе.

Олово уселся на землю и, ожидая приезда архиепископа, достал из рюкзака пару бутербродов.

– Ловушка, – проворчал Зум. – Звонок неизвестно от кого, потом еще один звонок, тоже неизвестно от кого…

– Номер этого коммуникатора знала только Патриция, – хмуро ответил Джезе. – И человек, который позвонил, сказал, что он от нее.

– И направил нас сюда.

– Да.

– Другой человек тоже направил нас сюда, – напомнил Рихард. – Это ловушка, Папа.

– Возможно, – помолчав, признал архиепископ.

Зум погладил лежащую на коленях «дрель».

Он разговаривал с Папой с переднего сиденья бронированного внедорожника, что неспешно ехал по одной из улиц Ackerfeld, заставленной фургонами, фургончиками и полуприцепами местных промышленников. Помимо Рихарда и Джезе в машине был только водитель, однако сзади шли еще два внедорожника с десятком вооруженных до зубов «кельнских братьев».

– Мы даже не знаем, там ли девчонка, – продолжил Зум.

– Там, – уверенно ответил Джезе.

Рихард недоверчиво поднял бровь.

– Точно?

– Я чувствую.

– Ладно… – Зум знал, что некоторые вещи ему недоступны, а потому просто принимал их на веру. Если Папа сказал, что Патриция там, значит, так оно и есть, Папа не ошибается. – В таком случае нужно собрать побольше людей и обложить козлов со всех сторон, а не переть напролом. – Рихард внимательно посмотрел на архиепископа и осторожно добавил: – Это будет разумно.

Потому что до сих пор Папа действовал опрометчиво.

Получив сообщение, Джезе вылетел из кабинета как ошпаренный. На ходу велел обеспечить розыск и слежку за неким «Дромадером», добежал до гаража, прыгнул в машину и велел гнать. Куда? А разве «Дромадер» еще не обнаружили? Вы что, спите, уроды?! За что я, мать вашу, плачу машинистам?

Впервые в жизни Зум видел Папу таким… нет, не взволнованным, а находящимся на грани нервного срыва.

Выехали быстро, еще до того, как получившие серьезную «вставку» машинисты засекли «Дромадер» на въезде в Ackerfeld. Джезе велел прибавить, догнать мерзавцев, но не успели, пока добирались до промышленной территории, получили сообщение, что «Ауди» заехал в цех. Ошибка исключалась – последние пять минут «Дромадер» вели через дирижабль СБА.

Выяснив место, в котором укрылись похитители, Зум почувствовал легкое волнение, которое всегда посещало его перед хорошей дракой, а вот Папа, к некоторому удивлению Рихарда, затих. Не успокоился – Зум видел, как подрагивают от бешенства пальцы Джезе, но затих, задумался, невидящим взглядом изучая тусклый пейзаж Ackerfeld, и среагировал только на замечание Рихарда о ловушке.

– Еще минут двадцать, и здесь будет полно наших.

– Слишком долго, – качнул головой Джезе. – К тому же там ждут только меня.

– Кто? – Вопрос Зум задал машинально, от неожиданности, потому и получилось, что, задавая его, он уже знал ответ.

– Ахо, – спокойно произнес Папа, глядя на показавшийся цех. – Наш любимый настоятель.

Над неуклюжим бетонным кубиком вилась грозовая туча любопытных духов Лоа.

«Сегодня будет славная драка!»

«Сегодня победит сильнейший!»

«Сегодня…»

Духи предвкушали сражение, парили, в нетерпении поглядывая на приближающегося архиепископа, и посмеивались. Казалось, все Тринадцать Пантеонов собрались в похожий на помойку Ackerfeld, бросив Землю на произвол судьбы.