Харальд Поттер. Огнём и сталью

А второго шанса неизвестный вторженец уже просто не дал.

Тень в чёрно-алом плаще подобно электрическому импульсу пронеслась по грязной и захламлённой комнате, щедро раздавая пинки и зуботычины. А следом за первым незваным гостем в дом ворвался ещё один чёрно-алый силуэт, взявший раскиданных по всей комнате жильцов-оборванцев на прицел волшебной палочки.

– Аврорат!
– молодым женским голосом рявкнула вторая тень.
– Всем оставаться на своих местах!

Первая тень в это время оперативно засекла тайком направляемые в её сторону два старых потёртых револьвера и одну волшебную палочку.

Норд (а это был именно он), резко крутанулся на месте. Полы длинного чёрного с алой каймой плаща взметнулись будто пара крыльев, два "браунинга" в руках Виктора коротко и зло плюнули огнём. В это же время широкая рифлёная подошва армейского ботинка припечатала волшебную палочку вместе с рукой её хозяина к полу. Не особо заботясь о целостности ни палочки, ни пальцев, держащих её, о чём свидетельствовал полный боли крик.

– Тонкс, займись подранками, - коротко скомандовал Виктор, убедившись, что больше угроз нет, пряча пистолеты в кобуры.
– Кто ещё попробует рыпнуться - тот тоже получит пулю в ногу или руку. Понятно, уроды?

– Конечно, господин Данте!

– Всё понятно, господин Данте!

– Не извольте беспокоиться, господин Данте!

Лицо седоволосого презрительно скривилось, и он бросил взгляд на колдующую около пары оборванцев стажёра.

– Тонкс?

– Всё в норме, сэр, - коротко отрапортовала девушка, выпрямляясь.
– Кровотечения я остановила, кости целы.

– Гутт. Пакуй их, стажёр. Что будем им шить?

– Незаконный оборот магического и маггловского оружия, скупка краденного, контрабанда...
– Нимфадора замолчала и вопросительно взглянула на своего командира.

– Будут себя плохо вести - повесим на них сопротивление при аресте и ту серию разбойных нападений, - ухмыльнулся Норд.
– А то скоро отчёт за квартал сдавать, а на мне эта серия висит. И... Опаньки.

Виктор двумя пальцами аккуратно взял с грязного и обшарпанного стола один из нескольких валяющихся на нём небольших бумажных свёртков. Понюхал, скривился, швырнул обратно и обвёл бешеным взглядом жмущихся по углам преступников:

– А вот это уже конкретный залёт, уроды. Я же чётко говорил, что дурь у себя на земле не потерплю. Говорил же, Хьюго?

Аврор от души пнул одного из задержанных, отчего тот коротко вякнул и попытался отползти подальше.

– Куда рыло намазал, говнюк? Я с тобой разговариваю, плесень!

Высоченный Виктор сложился едва ли не пополам, но легко поднял щуплого лохматого мужичка в старой облезлой мантии в воздух, держа за шиворот одной рукой - силой седоволосый явно обделён не был.

– Высокородный милорд Данте...
– заискивающе начал Хьюго, но тут же заткнулся, услышав яростное шипение, исходящее из уст аврора.

– Я не позволял тебе открывать твоего поганого рта, мразь. Ты же был на той сходке, верно? И я тогда чётко всем вашим сказал - я закрываю глаза на многое, но чтобы на моей территории не было беспредела и торговли наркотой. Так или нет?!

– Так! Так, милорд Данте!
– торопливо закивал люмпен, стараясь дышать в сторону, чтобы не разозлить грозного стража порядка ещё больше жутким перегаром изо рта. Впрочем, Норд никаких признаков неудобства этим фактом пока что не выражал.

– У вас, уроды, только один выход - вы сдаёте мне всех, кто связан с торговлей гавайской розой на моей земле, и я вам пришью только употребление дури, но не её распространение.

– Милорд, так мы же действительно только...

– Ещё раз ляпнешь что-то без моего разрешения, и я вобью тебе извинения в глотку вместе с зубами. Смекаешь?

– Смекаю, милорд!

– Отлично, - Норд отшвырнул преступника как ставшую ненужной вещь.
– Господа уголовники. Сейчас только от вашей доброй воли и желания сотрудничать с представителями власти зависит набор статей, которые я предъявлю оперативникам, а также целостность ваших никчёмных тушек...

* * *

Тонкс сидела на рассохшихся и гнилых ступенях полуразвалившейся хибары на краю Лондона и, обхватив колени, мрачно смотрела перед собой.

Угар схватки уже давно прошёл и теперь пришлось понимание того, что она только что прошлась по лезвию ножа. Всего лишь второй реальный рейд по злачным местам и сразу же - визит к шайке разбойников. Инвалид-сквиб и первокурсница-стажёрка против десятка матёрых и тёртых жизнью бандитов, у которых были и ножи, и палочки, и револьверы.

Рядом с девушкой на холодное дерево уселся Норд. Какое-то время они оба провели в молчании, а затем седоволосый негромко произнёс:

– Накрыло? Бывает. На, хлебни, - аврор протянул своей напарнице небольшую плоскую фляжку.

Нимфадора механически приняла её, сделала глубокий глоток и тут же глубоко закашлялась от обжегшей горло жидкости.

– Извини, но я все эти ваши ромы и виски не уважаю. Спирт пополам с водой - это ещё мои предки пили перед и после боя.

– Видимо, у ваших предков были стальные глотки, - немного отдышавшись, выдавила стажёр.

– Мои предки взяли штурмом сам Ад, и пламень Преисподней выпарил их кровь, оставив только железо, - спокойно произнёс Норд, но у девушки пробежали мурашки по коже от такого сравнения. И тут же без всякого перехода добавил.
– Отличная работа, Тонкс. Из тебя выйдет хороший аврор.

– С-спасибо, сэр...

– Зови меня просто Нордом, стажёр. Или Данте - тоже маска и ничуть не хуже остальных.

– Маска?
– не поняла девушка.

– Не бери в голову, - отмахнулся седоволосый, поднимаясь на ноги и глядя куда-то вдаль.
– Знаешь, я бы, наверное, пригласил тебя в какой-нибудь ресторан, отметить твою первую боевую операцию, чтобы надраться вдрызг и забыться... если бы ты была парнем. Но нет. А то ты ещё того гляди воспримешь это как жалкое подобие подката... Да, и я ведь совсем забыл поздравить тебя с Рождеством... Но ведь это небеда, верно? Держи, Нимфадора.

Тонкс непонимающе уставилась на словно бы сам собой материализовавшийся в её руках тяжёлый воронёный пистолет - Эбони, один из двух "браунингов" Норда. Всё ещё хранящий тепло рук безумного аврора и пахнущий порохом недавних выстрелов.

– Знаю, что это не лучший подарок, - хмыкнул седоволосый.
– Зато он не только красив своей уродливой красотой, но, возможно, этот огонь и сталь однажды сослужат тебе добрую службу.

Виктор достал сигарету, закурил, взглянул в холодной зимнее небо, с которого начали сыпаться мелкие снежинки, поднял воротник повыше и, прихрамывая, зашагал по дороге.