Харизма

— Почему? Остался бы один мутант у власти. Один, зато сильнейший — естественный отбор.

— У власти всех стран?

— А почему бы и нет? За всю историю человечества постоянно делались попытки установить на Земле единую империю. Наполеон, Чингисхан…

— Так, может, и они были… — вдруг вырывается у меня, но я сразу замолкаю.

За спиной генерала раздается голос, и я не сразу понимаю, что обращаются ко мне.

— Спрашивают, где тебя высаживать? — переводит мне генерал. — Где твоя встреча?

— А? — вскидываюсь я. — Встреча?

И тут понимаю, что мне совсем непонятно, где и кого я должен искать на этой железнодорожной станции и в ее окрестностях. Наверно, в том самом месте, где у нас была первая встреча… Стоп! Первая встреча? У меня была с кем-то первая встреча?

И тут на меня обрушивается… Я вдруг понимаю, что прекрасно помню, как, где и при каких обстоятельствах у меня была первая встреча. Причем настолько ясно, словно это было вчера. Открылся ящик с теми двумя днями, сам собой открылся! Наверно, в тот момент, когда я переинсталлировал свой организм и снял всю защиту. Только я не догадался сразу туда посмотреть, повспоминать, чего было. А зря, многое бы стало известно.

— Эй! — трясет меня за плечо генерал. — Ты что?

— Все в порядке, — говорю. — Проезжаем поселок и на опушке леса меня выбрасываем. Я иду в лес. Если я не вернусь через несколько часов…

— То? — терпеливо переспрашивает генерал.

— То — ничего, наверно. Хорошо бы парочку атомных бомб швырнуть на этот лес. Это был бы самый лучший вариант для всех. Но это ж организовать трудно, правильно?

— В общем, да, — с сомнением произносит генерал. — Но есть другие методы. Тут ракетная часть неподалеку, так что…

— Нет, — перебиваю я и встаю. — Ничего не надо делать, я постараюсь справиться сам.

— Сядь. — Генерал берет меня за руку и усаживает обратно на сиденье. — Присядь на дорожку. И напоследок расскажи мне все про них, может, мы с тобой не увидимся больше.

— Не успею рассказать, — качаю я головой. — Мы рискуем все испортить. Они меня, конечно, ждут, но недолго. Вернусь — расскажу, датчиками обвесите с ног до головы. Одно могу сказать — мутантов больше нет, их и было двенадцать. Но вакцину парализующую — берегите. Она действует на всех мутантов, кроме меня. Если появятся следующие двенадцать…

— Они появятся? — быстро спрашивает генерал.

— Не знаю, Я очень мало знаю. Не должны. Но тут уж от нас ничего не зависит, как получится. Но вакцину берегите, прививки поголовные введите. И если появятся мутант…

— Разберемся, — говорит генерал. — Ты скажи последнее, кто это делает?

— Наши космические гости. Я постараюсь все сделать как надо. Но — вот что. Меня там могут раскопать очень серьезно. Память извлечь, мало ли чего… Эти могут. Настолько, что даже вообще… — Вообще, по идее, меня по возвращении оттуда надо бы… — я запинаюсь и глотаю комок в горле, — прибить. Потому что есть риск, что меня там переделают и все начнется заново. Но я не настаиваю.

— Я понимаю, — кивает генерал. — А кстати, чем тебя прибить можно, поделись секретом?

— Взорвать можно, — говорю. — Только мощный чтоб заряд был и температура в несколько тысяч градусов, чтоб кремний плавился. У меня в клетках сидит кремниевая органика.

— Мы так и думали про температуру, — кивает генерал. — Знаешь, сколько взрывчатки в этом фургоне? И я, и все эти люди, — генерал обводит взглядом своих подчиненных, сидящих на дальней лавке, — смертники, и знают об этом. Но, как ты понимаешь, взрывать мы тебя не будем.

— Я понимаю. И рад этому. Хотя вы меня по возвращении до конца жизни запрете и не выпустите из-под присмотра… И будете правы.

— Посмотрим, — говорит генерал. — Иди уже. Нам здесь ждать?

— Да, здесь.

— Возьми фонарь в лес, ночь на дворе.

— Не надо, я и так все вижу.

Подхожу к двери фургона и оборачиваюсь:

— Инку берегите.

Генерал кивает. А я выхожу в холодный ночной сумрак. Фургон стоит на грунтовке у самой опушки. За ним тянется поле с черными крестами электрических столбов. За полем горят огни далекого поселка. Вокруг ни души, лишь где-то в поселке тоскливо воет собака. Прямо на опушке перед фургоном — здоровенная яма, заваленная дачным мусором. Я осторожно обхожу ее по краю и углубляюсь в лес.

Так вот чего у меня в памяти открылось, что произошло полгода назад. Дело было так. Сидели мы на этой даче, и пришла соседка с просьбой машину помочь вытолкнуть. Мы пошли, выталкивали долго, а потом то ли мне скучно стало, то ли в туалет захотелось — не помню уже, по какой причине, — отошел я в лес погулять.

Иду я и вдруг вижу — из-под земли столб света бьет вверх! Вот натурально круглый столб белого света, диаметром… канализационный люк знаешь? Вот пошире будет раза в два. И уходит в небо вертикально и там теряется. Но что интересно — не прозрачный свет, не луч. Густой, как сметана, белый. Словно трубку лампы дневного света вертикально поставили и зажгли вполнакала.

Ну, мне стало интересно, я подхожу туда и для начала веточку кидаю. Никакой реакции — попала веточка в столб и исчезла в густоте. Я еще веточку кинул. Потом бревнышко небольшое. И только потом до меня дошло — а чего это я как дурак стою тут, когда ведь это ж наверняка радиация! А что еще? Прорвало какой-нибудь реактор подземный, мало ли их напихано в ближнем Подмосковье. И понимаю, что если это действительно радиация, то абзац хомячку. И первая мысль — какая? Думаешь — бежать? Не. Уходить степенно и с достоинством, бежать смысла не имеет — все равно доза смертельная сто раз. А вот наших бы предупредить не мешало. Причем никакого страха, все это так спокойно и лениво обдумывается в голове, что теперь даже удивительно. Может, я пива много выпил? Я разворачиваюсь и медленно, гордо, боком иду в сторону. Боком — чтобы, с одной стороны, и природное явление наблюдать, самое яркое и последнее в моей жизни, а с другой стороны — чтоб в темноте не навернуться через коряги, если задом начнешь пятиться.

И тут этот столб сдвигается с места и ползет в мою сторону! Я замер — он ползет! Я в сторону отпрыгиваю — он тоже траекторию изменяет и ползет за мной! Я уже понимаю, что никакая это не дыра в земле над реактором, а что-то совсем непонятное. Луч с вертолета? Да не бывает таких лучей. Тем более он ползет по земле с тихим шорохом, словно коврик волочат. И тут уже все пиво из головы выветрилось, и стало мне насто-о-о-олько не по себе, что ты не представляешь… Хотя представить несложно: луч, лес, ночь. И совершенно один!

И вот тут я понимаю, что надо бежать, и не просто, а драпать — напролом и с воплями. И только я рот открываю пошире, чтобы громко драпать отсюда, в этот момент луч, как мухобойка, прицелился и по мне — хлоп!…

И в следующий миг чувствую — падаю. Причем смотрю вниз — и мороз по коже, потому что подо мной земной шарик в точности как с космических фотографий! Знаешь, когда одновременно и маленький-далекий и огромный-бесконечный…

К горлу тошнота подкатывает, я инстинктивно вдыхаю поглубже — и понимаю, что воздух вокруг довольно теплый, а запах странный, кисловатый. Смесь озона и уксуса. Оглядываюсь и понимаю, что все-таки не падаю. А просто кол-басит меня в невесомости посередине странной комнаты, типа кастрюли с прозрачным дном. Или не было там дна? Уж очень прозрачное. В общем, перевернутая вверх дном кастрюля, а снизу вместо пола — прозрачная поверхность, а под ней Земля…