Харьков – проклятое место Красной Армии

На восточной окраине как минимум две дюжины «Т-34» вышли из своих укрытий. Между тем подоспел второй «Тигр»… Перед деревней Снежков-Кут наши подбивают восемь вражеских танков. В самой деревне удается уничтожить еще четыре, в то время как остальные «Т-34» исчезают в направлении Валки, на северо-восток. Штурмбаннфюрер Вюнше между тем руководил действиями отделения против позиций ПТО. По окончании боя их насчитали 56».

Этот отрывок заставляет опять вернуться к вопросу о потерях, в данном случае приводимых немецкой стороной. В 69-й армии к тому времени насчитывалось, по различным данным, от 4 до 8 танков. «Героический» оберштурмфюрер же насчитал их «не менее двух дюжин», при этом 12 из них в этом бою были «уничтожены». А вот своих подбитых танков он в «горячке» боя заметил только два. По всей видимости, обзор из танка был плохой.

Тем не менее передовые части танкового корпуса СС к исходу дня смогли вклиниться на глубину до 15 км и выйти в район населенного пункта Валки, который обороняла 305-я стрелковая дивизия. Вот здесь-то и находился танковый резерв армии. Как пишет генерал М.И. Казаков: «И тут не вытерпело сердце командующего бронетанковыми и механизированными войсками нашей армии генерал-лейтенанта В.А. Мишулина. По собственной инициативе он сам повел в контратаку те семь-восемь танков (по данным ЦАМО, к тому времени в армии имелось 4 танка. – Авт .), которыми располагал. Но силы были слишком неравными. Очень скоро немцам удалось подбить головной танк, в котором находился Мишулин. Другие танковые экипажи с трудом спасли тяжело контуженного генерала. Изменить же течение боя они не смогли» [330] .

В итоге прорыв противником переднего края обороны 160-й стрелковой дивизии и одновременное его вклинение на двух других направлениях привели к отходу большей части сил армии (161, 180, 160-я стрелковые дивизии и 37-я стрелковая бригада) и к окружению 270-й стрелковой дивизии, которая была глубоко охвачена с флангов. Развивая наступление, передовые части танковой дивизии СС «Адольф Гитлер» 7 марта блокировали с фронта 305-ю стрелковую дивизию, обошли ее с флангов и с выходом в район Люботина отрезали пути отхода дивизии в направлении Харькова.

Соединения 69-й армии начали отходить в северо-западном направлении, тем самым теряя взаимодействие с 3-й танковой и 40-й армиями. Прорыв танковых дивизий врага на стыке двух армий вынудил отходить 48-ю гвардейскую и 350-ю стрелковые дивизии, а также 253-ю и 104-ю стрелковые бригады, которые только что прибыли в 3-ю танковую армию.

В целом отразить наступление мощной группировки немецких войск в пределах тактической зоны обороны в полосах 69-й и правого фланга 3-й танковой армий не удалось. Противник не только прорвал их оборону, но и, вклинившись в стыке армий на глубину до 40 км, рассек войска левого крыла Воронежского фронта. Расширяя прорыв в сторону флангов, он добился того, что 69-я и 3-я танковая армии начали отход по расходящимся направлениям: на северо-восток и северо-запад соответственно. Это привело к образованию значительного разрыва в оперативном построении фронта и создало угрозу выхода дивизий танкового корпуса СС к Харькову с севера. Кроме того, с отходом 69-й армии оголился левый фланг соседней с ней 40-й армии. Это заставило командующего войсками фронта генерал-полковника Ф.И. Голикова принять решение на ее отвод с занимаемого рубежа обороны с целью совмещения флангов этих объединений. Несмотря на незначительное воздействие немецких войск с фронта (до полутора пехотных полков при поддержке 20 танков), 40-я армия вынуждена была отходить и занимать оборону на неподготовленном рубеже.

Неблагоприятный итог боевых действий в тактической зоне обороны был обусловлен тем, что ее удержание, по существу, было возложено только на ослабленные в ходе предыдущего наступления соединения первого эшелона. Отсутствие в составе фронта и армий сильных артиллерийских групп, вторых эшелонов и резервов не позволили оказать оборонявшимся на переднем крае дивизиям эффективную огневую поддержку и нарастить их усилия за счет ввода в сражение дополнительных сил и средств из глубины.

Ведение противником наступления во всей полосе обороны армейских объединений и его вклинение одновременно на нескольких участках практически исключили либо крайне ограничили маневр силами и средствами вдоль фронта и привели к нарушению взаимодействия между соединениями и частями. В такой обстановке боевые действия в тактической зоне обороны характеризовались ведением борьбы изолированных друг от друга группировок войск в отдельных узлах сопротивления (участки и районы обороны стрелковых полков и батальонов, населенные пункты, узлы дорог). Однако немецким танковым и мотопехотным группировкам, как правило, удавалось блокировать их частью сил с фронта и обойти с флангов.

Недостаточная устойчивость соединений и частей в тактической зоне обороны была к тому же обусловлена низкой эффективностью огневого поражения противника на подступах к переднему краю, а также большими потерями в средствах поражения, в первую очередь в артиллерии. С переходом танков и пехоты врага в наступление воздействие по ним огнем с закрытых огневых позиций носило лишь эпизодический характер. Как правило, для его ведения привлекались приданные стрелковым полкам первого эшелона и составлявшие артиллерийские группы поддержки пехоты батареи 122-мм гаубиц. Но ввиду малочисленности они не могли расстроить своим огнем боевые порядки танковых соединений и частей противника и воспретить их выход к переднему краю обороны. Поэтому основная тяжесть борьбы с танками ложилась на орудия противотанковой и полевой артиллерии, которые занимали огневые позиции в районах обороны стрелковых батальонов или располагались в противотанковых опорных пунктах на переднем крае и в ближайшей тактической глубине. Однако при обороне в широких полосах они не могли создать высокой плотности противотанкового огня, что не позволяло отразить атаки противника, несмотря на наносимые ему потери.

В результате этого он в короткие сроки преодолевал или прорывал передний край обороны, уничтожал огневые средства в пределах первой позиции и выходил на позиции дивизионной и приданной артиллерии. Ввиду одноэшелонного построения соединений и частей и их отхода, она зачастую оставалась без стрелкового прикрытия и вела бой с танками и пехотой самостоятельно.

Положение усугублялось также и тем, что в такой обстановке некоторые артиллерийские подразделения, в основном составлявшие артиллерийский противотанковый резерв стрелковых дивизий, вынуждены были вступать в бой с вражескими танками с ходу, на открытой местности и не подготовленных в инженерном отношении рубежах. Это не позволяло в необходимой мере организовать их огонь в единую систему.

Таким образом, боевые действия в тактической зоне обороны носили кратковременный характер, что было обусловлено значительным превосходством немецких группировок в силах и средствах на направлениях их ударов и неготовностью обороны. Их результатом явились большие потери в живой силе и технике, понесенные соединениями первого эшелона, рассечение обороны и окружение части сил и средств, образование брешей в оперативном построении фронта и армий.

Сложившаяся в результате ударов противника обстановка, после того как не удалось отразить его наступление в тактической зоне обороны, вызывала объективную необходимость переноса основных усилий в обороне в ее глубину и изменения имевшейся группировки сил и средств. При этом главная задача, которая стояла перед командующим войсками Воронежского фронта, заключалась в срочном наращивании усилий в стыке 69-й и 3-й танковой армий. Для прикрытия образовавшегося между ними разрыва он решил построить оборону по рубежу Крысино, Ольшаны, Люботин, Буды и далее по рекам Мерефа и Мжа за счет отвода на него соединений 3-й танковой армии, а также выдвижения на угрожаемое направление трех стрелковых дивизий 40-й армии, соединений и частей оперативной группы обороны Харькова и прибывавшей с правого крыла фронта (из 38-й армии) 303-й стрелковой дивизии. Одновременно из полосы обороны 3-й танковой армии выводился и перегруппировывался в Дергачи (20 км севернее Харькова) 6-й гвардейский кавалерийский корпус в составе двух кавалерийских дивизий и одной танковой бригады.

Вместе с тем даже в обстановке, когда появилась реальная угроза Харькову, а войска фронта с трудом отражали удары противника, его командование видело дальнейшие перспективы в скором разгроме вражеской группировки и воплощении в жизнь своей вожделенной цели – выходе к Днепру. Так, 8 марта представитель Ставки на Воронежском фронте А.М. Василевский и командующий его войсками Ф.И. Голиков докладывали в Ставку: «Противник ближайшей своей целью поставил овладеть Харьковом. Обстановка здесь на 8.3. продолжает оставаться напряженной. Противник, сосредоточив до шести танковых дивизий в общем составе до 350 танков при 300 самолетах, в период с 2 по 7.3. после упорных боев отбросил сильно ослабленные после поражения в районе Кегичевки группы Зиньковича, силы 3-й танковой армии на рубежи Валок, Мерефа, Соколово, Тарановка. Основные усилия в течение 6 и 7 марта противник направил на Харьков с юго-запада через Валки и Новую Водолагу. В ночь на 8.3. ему удалось занять Валки. Все атаки противника 7.3. от Новой Водолаги на Мерефу и на других участках фронта, а также попытки переправиться на северный берег Северского Донца у Федорова (Ватутин. – Авт .) отбиты. За последние два дня в результате упорных боев на направлениях Валок, Мерефы у противника подбито до 100 танков…

По сосредоточении армий Катукова и Шумилова ориентировочно 25–28.3. перейти в наступление с главным ударом силами армий Катукова, Шумилова и Рыбалко на Красноград, Днепропетровск с задачей… овладеть Полтавой, Нехворощей и Днепропетровском. Одновременно силами Юго-Западного фронта из района Балаклея, Изюм нанести удар через Павлоград на Запорожье и далее на Мелитополь с целью ликвидации донбасской группировки противника». Не случайно, что в этот же день в Ставку обратился и генерал Ватутин, который высказал свои соображения по плану дальнейших действий: «Ближайшая цель: окружить и уничтожить вооруженные силы противника, находящиеся в Донбассе и на Украине восточнее линии Полтава, Кременчуг, р. Днепр, и овладеть этим районом» [331] .

Складывается такое впечатление, что наступление ведет и владеет инициативой не группа армий «Юг» противника, а войска советских Юго-Западного и Воронежского фронтов.

Между тем обстановка в районе Харькова продолжала обостряться. Танковые части противника продолжали рваться к Харькову по Полтавскому шоссе. Для того чтобы прикрыть это направление, сюда была выдвинута прибывшая из полосы 38-й армии 303-я стрелковая дивизия. Ее командир полковник К. Федоровский в 9 часов 8 марта выдвинул в Люботин передовой отряд, поставив ему задачу до 22–24 часов удерживать город и обеспечить главным силам организованное вступление в бой. Главные силы дивизии к 15 часам подошли к основному рубежу обороны в районе Коротича.