Хармонт. Наши дни

Сажа вымахнула на уступ, вгляделась и миг спустя, забыв о том, что на каждом шагу её может перехватить смерть, опрометью понеслась вниз по склону.

Ян полулежал, привалившись спиной к гнутому, похожему на волчий клык камню. Сажа с ходу рухнула перед ним на колени, схватила за запястье, головой приникла к груди. Едва не заорала от радости, когда поняла, что он жив. Вскочила, рывком подняла его, окровавленного, грязного, взвалила на плечи и, пошатываясь под тяжестью ноши, полезла по склону вверх.

– Пить, – прохрипел Ян. – Пить.

Сажа добралась до каменного уступа, бережно опустила его на землю. Задыхаясь от смрада, рывком перевернула на спину убитого с «томми-ганом», отцепила от его пояса флягу и поднесла Яну к губам. Он пил жадно, захлёбываясь, ходуном ходил на выпачканной грязью и кровью шее кадык. А потом он разлепил веки и долго ошеломлённо смотрел Саже в глаза.

– Ты? – еле слышно произнёс Ян. – Зачем ты здесь?

Сажа не ответила. Она вновь подхватила его, взвалила на плечи и двинулась вслед за покрытой бурой шерстью мутанткой, которая брела теперь медленно, терпеливо приноравливаясь к тяжёлым Сажиным шагам.

Они выбрались, когда солнце завалилось уже на западный горизонт. Как и куда исчезла их проводница, Сажа не заметила. Она брела через маковую плантацию, натруженные плечи горели огнём, ноги не слушались, но шаг за шагом из последних сил Сажа выносила из Зоны своё счастье.

Дядюшка Бен, расхристанный, помятый, сидел, опустив голову, на том же месте, где Сажа его оставила.

– Девочка моя… – при виде Сажи прошептал Дядюшка Бен.

Он неуклюже поднялся и заковылял навстречу. Вдвоём они погрузили Яна на заднее сиденье, Сажа без сил рухнула на пассажирское.

– Садись за руль, Дядюшка, – выдохнула она. – Гони! В Хармонт, к Мяснику!

Джеймс Каттерфилд по прозвищу Мясник последний месяц ночевал при клинике. Раненые и покалеченные в героиновой войне поступали в неё плотным и непрерывным потоком. Большинство из них сразу по излечении ждала тюрьма.

– Неожиданная гостья, – сказал Мясник, встретив Сажу в дверях. – Какими судьбами, деточка? Я позвоню сейчас Карлику, чтобы прислал людей, в Хармонте с некоторых пор стало небезопасно.

– Не надо никуда звонить, – отрезала Сажа. – Я привезла пациента, он в машине.

– Кто? – Выражение озабоченности на лице Мясника сменилось профессиональной деловитостью.

– Сталкер. Кличка Джекпот.

– Вот как? – удивлённо поднял брови Мясник. – Мы знакомы, и мне казалось, что Карлик… Неважно. Что с ним?

– Сломал ногу.

– Далеко не самое страшное, с учётом его профессии, – хмыкнул Мясник и кликнул санитаров.

– Мне надо выспаться, – сказала Сажа. – Пожалуйста, не говорите никому, что я здесь.

– Но Карлик… – начал было Джеймс Каттерфилд.

– Карлик подождёт. Скажите, вы знакомы с человеком по имени Стилет Панини?

Мясник нахмурился.

– Я знаком со многими людьми, – уклончиво ответил он. – В чём дело, деточка?

– Я хочу встретиться с ним завтра утром.

Мясник задумчиво пожевал губами.

– Могу я спросить, в чём дело? – осторожно проговорил он.

– Спросить можете. Но отвечу я только завтра. Доктор, если я сейчас не засну, то у вас будет одним пациентом больше.

Стилетом Панини оказался жилистый, сухопарый субъект с острым лицом и колючим недобрым взглядом.

– Ты проиграл войну, – спокойно сказала ему Сажа. – Ещё неделя-другая, и Карлик вас добьёт. В том числе и тебя лично.

Стилет поскрёб подбородок, усмехнулся.

– Допустим, – сказал он. – И что с того?

– Я предлагаю войну прекратить. Ты снимаешь претензии, Карлик отзывает своих людей, дальше живёте как жили.

– Это официальное предложение? – осторожно спросил Стилет.

– Нет. Но осуществимое. Моя жизнь станет гарантом того, что Карлик не возобновит войну до тех пор, пока ситуация будет оставаться стабильной. Жить я буду в Хармонте, в бывшем его доме. Мне понадобится охрана из твоих людей.

Стилет задумался.

– Я очень недоверчивый человек, – сказал он наконец. – И жив до сих пор во многом благодаря этому. Так что, прежде чем согласиться на твоё предложение или отказать, я хочу знать подоплёку. Ты ведь, по сути, предлагаешь стать моей заложницей. Зачем?

– Здесь, в палате, лежит человек. Я хочу, чтобы он прожил ещё много лет. И возможно, чтобы прожил эти годы вместе со мной. Остальное тебя не касается. Этого достаточно?

– Что за человек?

– Сталкер. Ему тоже понадобится охрана, и прямо сейчас.

– Кличка?

– Джекпот.

Стилет Панини присвистнул. Затем поднялся и протянул Саже руку.

– Договорились, – сказал он. – Я должник этого парня. Не волнуйся, я сейчас прикажу, через полчаса мои люди будут здесь. Они с него глаз не спустят.

Карл Цмыг, 39 лет, финансист

За стол переговоров уселись на нейтральной территории, в придорожном кафе между Рексополисом и Хармонтом.

– Тебе следует благодарить мою дочь, – Карл неторопливо извлёк из пачки сигарету, закурил и выпустил кольцо дыма. – Если бы не она, я бы до тебя добрался.

Стилет Панини кивнул.

– Я совершил ошибку, – признался он. – Думал, тебе слабо будет отказаться от того, к чему долго шёл. Что ж, я был неправ, особенно насчёт Корсиканца с Одноглазым. Но ты за них поквитался, я потерял много своих парней. У тебя есть претензии?

– Почти нет, – Карл затушил сигарету. – У Корсиканца и Одноглазого остались семьи, содержание за твой счёт.

– Договорились. Что насчёт бизнеса?

– Бизнес возобновляем. Мне следовало бы потребовать увеличения доли, ну да ладно, Сажа сказала за меня своё слово, я его назад не беру. Копов и долбаков отзываю. Все мои предприятия в Хармонте с завтрашнего дня возобновляют работу. Ты проследишь, чтобы не было инцидентов, если за последний месяц кто-то с кем-то не поделил кусок.

– Ты сказал, я услышал. Согласен. Что-нибудь ещё?

– Да. Я хочу, чтобы ты знал. Если вдруг с моей дочерью что-то случится, неважно что, пускай даже она случайно подвернёт ногу, я буду расценивать это как акцию с твоей стороны.

Стилет скривил в улыбке тонкие губы.

– Тебе следовало бы родиться итальянцем, Карлик, – сказал он. – Не волнуйся. Я позабочусь, чтобы у неё в Хармонте всё было гладко. Но есть вопрос. Не из любопытства, поверь.

– Верю. Спрашивай.

– Этот парень, Джекпот, что насчёт него? Вдруг случайно подвернёт ногу он, ты тоже будешь считать это акцией с моей стороны?