Харон

Какое предназначение у Харона?.. Выйти из Игры? Ну так я это уже сделал. Тогда зачем мне нужна Ладья и зачем нужна активация Харона? Вопросы и ещё раз вопросы. При этом октопусам о таких вещах рассказывать явно не стоило. Культ держался нас по большей части из-за возможности коммерческого использования полюбившихся персонажей. Друзей у фракции здесь нет. Кроме, как внезапно оказалось, Зелёного.

За последнюю неделю Зелёный раскрылся с совершенно другой стороны. Оказалось, что у нас очень похожие судьбы: старшие дети в семьях без отца, вынужденные с ранних лет помогать младшим братьям с сёстрами и матерям. Я работал экстрасенсом, обманывающим незадачливых клиентов, Зелёный — телевизионщиком, обводящим вокруг пальца куда большее количество незадачливых зрителей.

Не знаю, почему Зелёный показался мне опасным. Застенчивый молодой осьминог, с которым по вечерам прикольно порубиться в местное ММО РПГ и поговорить о вечных проблемах за кружкой пива, по вкусу, кстати, значительно уступающего земным аналогам. К тому же, после ссоры с Кторвиком Зелёный довольно холодно относился как к своему начальнику, так и к другим служителям Культа, а в особенности к оператору Лавальку, хмурому нелюдимому существу, редко покидающему свою комнатку на самой верхнем этаже Храма. Вот кто действительно походил на затаившегося маньяка!

Выходит, первое впечатление может быть обманчивым. Но даже Зелёному рассказывать о деталях видения я не спешил, хотя, очевидно, ему было очень интересно об этом узнать.

Но сейчас не о Зелёном.

В одном из открытых источников я нашёл краткую информацию о некой «Книге Солнца», на обложке которой, как нетрудно было догадаться, изображалось светило. Судя по описанию, она стала одной из первых работ, написанных после выхода в реальности, а возраст книги оценивался тридцатью двумя веками — именно столько развивалась цивилизация октопусов в новом мире. Был в этой книге и раздел под названием «Стальной гигант», из которого я намеревался подчеркнуть информацию о Хароне.

Бумажные книги, по словам того же Кторвика, в обществе октопусов не использовались уже лет пятьсот, поэтому раритетные экземпляры, также хранившиеся в местной библиотеке, стоили весьма и весьма дорого. Из-за секретной информации в электронный вид книги никто не переводил. По этой же причине доступ к оригиналам был ограничен, что стало серьёзной проблемой в поисках.

Оказалось, что убедить служителей Культа разрешить просмотр трудов хотя бы из их рук попросту невозможно. И даже Кторвик, всю последнюю неделю занятый на съёмках и практически не отдыхающий, только отмахнулся, мол, ничего интересного для тебя там нет. Не помогла и попытка подкупа! Библиотекарша лишь выпучила глаза и, косясь на камеру, встроенную в рабочий стол, вежливо попросил меня покинуть помещение и забрать с собой любимые октопусами солёные конфеты и портвейн.

Никто из руководителей Культа не хотел, чтобы фракция серых получила слишком большой объём информации об их мире. Но я не оставлял попыток пробраться в закрытый сектор. Тем более у нас был толковый технарь — Белый. Благодаря основному направлению, он крайне быстро осваивал информацию, касающуюся новых технологий, и после недельного общения с техниками Культа имел достаточные знания, чтобы попытаться взломать не самую совершенную систему защиты библиотеки.

— Хакнуть секретные базы данных сверхразвитой цивилизации? — на лице Белого появилась демоническая улыбка.

— Ну… — протянул я. — Это можно представить и так. Нам нужно открыть дверь в хранилище и просмотреть одну из старых книг.

— Отлично! Вместе с Палычем напишем код сетевого червя, запустим в систему и вечером можем отправляться на дело! — уверенности Белого мог бы позавидовать любой шоумен или политик.

Уже ночью, когда небольшой червяк, состоящий из троичного кода, используемого октопусами в программировании, прогрыз слабую защиту корпуса библиотеки, мы с Белым вышли из своих комнат, чтобы вроде как случайно встретиться на первом этаже Храма.

Наши передвижения никто не контролировал, однако повсюду располагались камеры, считывающие всё, что происходило в главном здании Культа. Одну из таких, у самого входа в отдел электронной библиотеки, как и все камеры внутри самого хранилища, Палыч и Белый смогли взломать. Вторую, подключённую к другому источнику, утром «совершенно случайно» задел Крыс, ожидая, когда хозяин закончит чтение очередного электронного документа. Камера разбилась, а заменить её не успели. Теперь подход к библиотеке оказался слепой зоной.

Сетевой червь действовал очень осторожно, выгрызая лишь совершенно непроходимые элементы защиты. Через остальные он предпочитал пролезать, не оставляя на электронном коде собственных отпечатков. Библиотека, инфраструктура которой подключалась к локальной сети Храма, была защищена довольно посредственно, даже с точки зрения человеческих технологий XXI в. Варианта два: либо в рамках программного кода общество октопусов не слишком оторвалось от нашего, либо никто из руководства Культа просто не стал заморачиваться и оплачивать нормальный антивирус для библиотеки.

Действительно, случайный осьминог мог посетить лишь молильные комнатки Храма, уставленные статуэтками священных предков. Получить оттуда доступ к локальной сети было невозможно физически, а местные работники слишком дорожили своим местом, чтобы потерять его, попавшись на взломе засекреченного отделения библиотеки. Куда более красивой причиной увольнения была бы попытка взлома электронных счетов Культа, на которых хранились триллионы кредитов. Но тех октопусов, что решились на столь безрассудный шаг, больше никто не видел: либо скрывались в личном пентхаусе в центре Города, либо кормили крабов на побережье… И что-то мне подсказывало, что верным является вариант номер два: религия религией, но триллионы — это триллионы.

Скрипнув, толстая металлическая дверь открылась, пропуская внутрь меня и Белого, зачем-то надевшего нечто, похожее на балаклаву, скрывающую лицо. До Катастрофы в таких вот балаклавах ходили омоновцы, воспоминания о которых отозвались болью между рёбер.

— Зачем? — прошептал я.

— Ну как? — не понял Белый, поправляя головной убор, сшитый из футболки с изображением Амёбы. — Для секретности.

— Нас же по камерам на верхних этажах засекут без проблем! Думаешь, здесь по ночам толпы туристов ходят? Эх… — махнул я рукой, — ладно, пошли.

Белый пробурчал что-то нечленораздельное и, оглядевшись, вошёл в тёмный блок. Миновав место библиотекарши, оборудованное камерой (судя по всему, неспособной снимать в темноте), мы включили фонарики, подсвечивая шкаф с чёрными панельками планшетов, на которых открывались электронные документы.

Белый хмыкнул:

— Предпоследняя модель! Буржуи…

Я не разбирался в моделях местной электроники, а потому развёл руками — жест мог означать всё, что угодно, и Белый таким ответом остался доволен.