Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)

Они говорили и о квиддиче. Дело в том, что команда Рэйвенкло выиграла в последней игре у Хуффльпуффа, и теперь в первый день пасхальных каникул снова должны были играть вечные соперники: Слизерин и Гриффиндор. Выигравший колледж должен будет состязаться с Рэйвенкло. У гриффиндорцев было ужасающе мало очков, поэтому в следующий раз предстояло потрудиться не только Гарри, но и Анжелине, Кэтти и Алисии, чем больше они забили бы мячей, тем больше на счет Гриффиндора выпало бы баллов. Поэтому, как мрачно сказал Фред, лучшая стратегия для них в этот раз - растянуть матч, как минимум, на неделю, чтобы обойти Слизерин. Слизеринцы в этом году славно потрудились. На доске, где фиксировалось количество баллов, заработанных колледжами, они щеголяли уже 398 баллами, тогда как Гриффиндор всего 291 баллом. Эту ситуацию требовалось немедленно исправить, так как в этом году их колледж был дальше обычного от Кубка школы. Гермиона ужасно нервничала оттого, что в год, когда она стала старостой, они имели все шансы оказаться на последнем месте, и следила, чтобы первоклашки ненароком не ухудшили эту ситуацию, вляпавшись в очередную передрягу. Готовясь с Роном, который стал выглядеть куда серьезнее, к С.О.В.У., она еле успевала еще и помогать первоклассникам, периодически устраивая проверку их домашних заданий. Даже Клара перестала ворчать на Гермиону, она была уже ей благодарна за то, что благодаря своей старосте смогла рассказать на Зельеделии о двенадцати способах применения драконьей крови и получила пять баллов у Снейпа. Праздника в этот раз устраивать не стали, потому что в гостиной царила потрясающе напряженная атмосфера. Отчасти этому была причиной ссора Гарри с Роном и Гермионой. Все привыкли видеть их вместе, поэтому на первых порах, когда кто-то спрашивал Рона о Гарри, то, что он огрызается в ответ, всех шокировало. Гарри же считал себя оскорбленным.

– Не бери в голову, - пожал плечами Фред, когда очередной раз увидел, как потемнело лицо у Гарри при виде не обращающих на него внимания Рона и Гермионы.
– Рону просто хочется быть самостоятельным, крутым, он элементарно выпендривается перед Гермионой. Наш малыш просто ревнует! Не бойся, как только этот пень поймет, что тебя интересует не Гермиона, а Чу Чэнг, то сразу прибежит мириться!

– Не уверен, - пробормотал Гарри. Хорошо, что Фред списал гаррину неуверенность на счет его отношений с Роном, и не подумал даже о том, что на самом деле пришло Гарри в голову. Дело в том, что природа его отношений с Чу срочно требовала определенности. Либо он хочет, чтобы она была просто другом, тогда не надо ничего менять в их отношениях (мы ведем себя возмутительно обыденно, угрюмо думал Гарри). Либо он должен еще раз спросить Чу о том, не хочет ли она быть его девушкой. Прошлый раз Гарри со скрипом обещал себе забыть: кому хочется вспоминать, что ты вел себя как последний осел, и поэтому девушка над тобой посмеялась. Решать надо было. И срочно, потому что этой весной у Чу появилось много новых потенциальных поклонников, которых Гарри страстно хотелось превратить в мокриц. Пока у него есть шанс, надо его использовать, думал он, но все так же приходил в библиотеку, склонялся над конспектами вместе с Чу и подсознательно осознавал, что большего ему не добиться. Но когда он снова вдыхал тонкий запах ее духов, то клялся себе, что пожертвует всем, лишь бы Чу принадлежала только ему.

Перед решающем матчем со слизеринцами Гарри долго не мог уснуть, ворочался в постели и боялся, что ему приснится очередной кошмар. Но, когда он все-таки закрыл глаза, то увидел большой луг, покрытый белыми цветами, похожими на лилии. Асфоделями. Он шел по мокрой траве, а навстречу ему шла красивая девушка. Она напоминала ему кого-то, но он не мог вспомнить кого и точно знал только, что это не Гермиона и не Чу. Ощущение от мокрой травы у него под ногами было приятным, но потом он почувствовал, что трава становится все холодней и холодней, потом от нее стали мерзнуть ноги, и, опустив Голову, Гарри вдруг понял, что стоит на снегу. Красном снегу. Он весь промок от крови. Боль в шраме кувалдой ударила его в мозг, он закричал и проснулся.

– Гарри, Гарри!
– его тряс перепуганный Колин Криви. Гарри осоловело вскочил, не понимая, где он находится, но, но увидев встревоженное лицо Колина более-менее быстро сообразил, что находится в собственной спальне. Шрам продолжал саднить. Тут до него дошло, что Колин одет в квиддичную форму, и у него в руке метла.
– Гарри, быстрее! Через час у нас матч!

– Уже?
– Гарри вскочил и, не попадая ногой в штанину, начал натягивать брюки.
– Черт. Я сильно проспал, да, Колин?
– Он глянул за окно и увидел, что на улице хлещет проливной дождь.

– Уже полдесятого, Гарри! Я подожду тебя, - Колин смиренно уселся на соседнюю пустую кровать Невилла - на пасхальные каникулы он уехал домой, к бабушке.

– Да ладно, иди, Колин, скажи всем, что я уже иду. Честное слово, вот уж не хотел опаздывать на второй матч подряд!
– Гарри страстно хотелось выпроводить Колина, чтобы он не увидел, как Гарри принимает лекарство. Не хватало еще, чтобы пошли сплетни о том, что и без того ненормальный Гарри Поттер свихнулся настолько, что уже и лекарство от припадков пьет. А выпить следовало. Шрам все еще болел. С зельем Снейпа Гарри решил подождать, тем более что оно могло дать о себе знать прямо посреди матча, что было крайне нежелательно.

– Ничего-ничего!
– жизнерадостно пообещал Колин.
– Можешь переодеваться, не стесняйся! У меня трое младших братьев, а дом маленький, мы с братьями все в одной комнате живем, так что я привык!

Какой кошмар, подумал Гарри, натягивая майку. Неужели вскорости придется ожидать очередного наплыва в Хогвартс семейства Криви? Ворча про себя, он застегнул рубашку через одну пуговицу и начал ковыряться в застежках квиддичной формы. Незаметно для Колина он постарался поднести руку к тумбочке, в которой было спрятано лекарство.

– Э-э-э... Колин, ты бы не мог достать мой Всполох. Он в сундуке.

– Конечно, Гарри! Пожалуйста!
– Криви с благоговением склонился над сундучком Гарри, и ему в это время удалось быстро сунуть руку в ящик и достать лекарство.
– Какая же это замечательная вещь все-таки, Всполох! Ой, Гарри, что это?

Гарри застыл с открытой бутылочкой в руке. Черт. Черт! Черт!!!

– Ну... это просто лекарство, Колин, - соврал Гарри, молясь про себя, чтобы Колин не принялся интересоваться им дальше. Мелькнула мысль о необходимости небольшого, маленького такого заклятьица Забвения.
– У меня вчера немного горло болело, вот я и...
– он поднес бутылочку ко рту и глотнул. Зелье привычно обожгло глотку холодом.

– А, понятно! Да не торопись так, Гарри, мы успеем, без нас не начнут!
– Колин был полон энтузиазма. Свою очередную игру он воспринимал как третье величайшее приключение в жизни.

– Да-да, конечно, - проворчал Гарри.
– Если опоздаю, то матча не будет, потому что Фред меня убьет, а Джордж ему поможет.

Убивать Фреду никого не пришлось, потому что Гарри, подгоняемый Колином, успел вовремя. Все ужасно нервничали. Эта игра была единственным шансом Гриффиндора, продув, они бы не дошли до финала. Фред, с видом человека припертого к стенке, угрюмо стоял в углу, молчал и только отмахивался от вопросов Джорджа, еще раз прокручивая про себя схему атак, которые они вчера продумали с Анжелиной. Сама Анжелина, белая от напряжения, нервно дергала подшивку формы, выдирала нитки, не понимая, что делает. Алисия Спиннет показывала Кэтти (у которой тряслись руки) амулет, приносящий удачу. Человеком, безумно довольным жизнью, выглядел только Колин.

– Да ладно вам!
– восклицал он в полном восторге.
– Главное ведь не победа, а участие, правда, Фред?

– Нет, - припечатал капитан.
– Главное - победа, Колин. Ничего, ты еще это поймешь, - он потрепал Криви по белобрысой шевелюре.
– Ну что, обыграем пакостников из Слизерина?

– Обыграем!
– откликнулась команда в едином порыве. Гарри оседлал Всполох и влетел на поле вслед за Фредом.

Слизеринцы подтягивались куда медленней, чем обычно, никому не хотелось играть в дождь. Он то прекращался, то снова начинал идти, залезая холодными струями Гарри за воротник и рукава. Зрителей было не так много, кое-кто из ребят предпочел провести пасхальные каникулы дома, а не болеть за свои команды в затянувшемся в этом году чемпионате школы. Но гриффиндорцев-болельщиков сегодня было большинство. Над возвышавшейся над их трибуной фигурой Хагрида мокрой тряпкой повис красно-золотой гриффиндорский флаг, профессор МакГонаголл сидела не в преподавательской ложе, а под клетчатым зонтом среди ребят своего колледжа, из-за чего многие из них чувствовали себя немного не в своей тарелке. Клара, Тоби и Стелла, заранее заготовившие транспарант с надписью "Слизеринцев - в отстой!", теперь сомневались, стоит ли его вообще разворачивать в присутствии декана. Невилл, забывший свой зонтик, повязал на голову гриффиндорский шарф и теперь напоминал сурового арабского шейха. С бахромы шарфа на шейха обильно капала вода. Гермиона нервно подпрыгивала на сидении, размахивая своим зонтом, а Рон угрюмо смотрел в сторону, он еще не решил, стоит ли сегодня активно болеть: с одной стороны в команде Фред и Джордж, с другой - Гарри. Так что Рону предстояло сделать трудный выбор.

Гарри проследил глазами, как на поле лениво вылетает Драко Малфой. Вид у Малфоя был донельзя наглый, решил Гарри, ему определенно надо сегодня показать, кто здесь лучший ловец. При виде Драко Гарри почувствовал, как неожиданно в нем снова поднимается ненависть. Его отец - Упивающийся Смертью, и Драко этим гордится. Малфои ждут, когда Вольдеморт снова придет к власти. Думают, что тогда им тоже перепадет большой куш власти и денег. Ненавижу... но что это снова со мной происходит, поймал себя на мысли Гарри. Неужели опять?

Его размышления прервал свисток мадам Хуч. Прерывать игру было нельзя, Гриффиндор мог потерять свой последний шанс получить кубок. Гарри нервно оглянулся на преподавателей, Дамблдор в большой красной шляпе вместо зонта уютно располагался в ложе вместе с профессором Спаржеллой и профессором Снейпом, имевшем особенно решительный вид. Профессор Эвергрин, не большая поклонница спорта, как всегда отсутствовала, и Гарри об этом пожалел: если что, она бы смогла ему помочь. Собраться, надо собраться, заскрипел он зубами, глядя, как Анжелина завладевает мячом и несется к кольцам Слизерина. Гарри Поттер, не дай этому безумию снова овладеть тобой!