Хартблид: Цепи разума

— То есть, — Хартблид начал загибать и разгибать пальцы, морща лоб. — Игрок мог пойти убивать кроликов, получив за это два медяка, на которые он мог купить порцию жареного мяса. Но сдав мясо кроликов он получал десять медяков, на которые мог купить ещё пять порций… А не проще ли было самому пожарить мясо кроликов?

— Большая часть игроков думала так же, и шла качать профу кулинарии, таким образом у них и еда была, и деньги, которые можно было бы потратить на что-нибудь ещё. Проблема в том, что чем большим количеством профессий ты обладаешь, тем больше на них тратится времени. А игроки в большинстве своём не любят тратить время на что-то долгое и нудное. Тех же, кто качал профы поваров, шахтёров, плотников, алхимиков и прочих ботаников, презрительно обзывали крабами, и считалось что быть крабом — западло для игрока. Но тем не менее, крабы были нужны даже игрокам, поскольку опытный краб мог превзойти своим искусством всё, что было создано в этом мире. Но это удел немногих, большинство же были обрчены крабить на полях и в шахтах, добывая ресурсы низкой ценности, но необходимые в огромном количестве.

Хартблид на миг замялся, а потом выпалил:

— А Мастер — краб?

* * *

"Краб — игрок, зонимающийся

только

унылым фармом и гриндом и неувожающий пэвэпэ. Мастер не краб". Хартблид со вздохом перечитал краткую строчку в своем глоссарии и выдрал страницу. Вклеил новую и переписал начисто, исправив ошибки, помеченные красным. Давно пора было этим заняться, но захотелось именно сейчас. Не смотря на обновки и разрешение выйти в Нубятник, этот момент ему хотелось оттянуть насколько возможно. В нём боролись два стремления — остаться в уюте и безопасности, и желание исследовать окружающий мир самому. Может быть даже попробовать жареное мясо, все говорили что это вкусно. Найти что-нибудь ценное. С другой стороны, после опыта с черепом, в голове настойчиво звучал осторожный голос, предупреждающий, что снаружи может быть опасно, больно и чревато очень плохими последствиями. Но, собственно, именно это побудило Хартблида попросить более прочную одежду у Смотрителя и какое-нибудь оружие у Мастера. В последнем было отказано: "ты — ученик мага, твоё оружие — разум". Однако это не помешало Мастеру выдать ему фляжку бальзамической жидкости для обработки ран, буде те возникнут. Он также добавил неимоверно хитрым тоном, что когда лысая обезьяна берет в руки палку, она либо становится студентом Макакадемии, либо человеком разумным — в зависимости от применения оной. Хартблид понял намек, и когда всё же, со вздохом глядя на почти пустую бутылку своей обычной еды ("бутылка чёрного немолока Смерти, качество: крафтовое, высокое, остаток ресурса: два глотка"), решился выйти наружу, его чувства пришли в равновесие. Выбор сделан. Теперь — только вперед. Касание ладонью ключевого камня — и массивная каменная плита с грохотом отодвинулась, а глаза моментально сощурились и заслезились с непривычки от внезапно яркого солнечного света, обдавшего кожу легким теплом.

"получено достижение: Покидая Убежище"

Глава 3: Свежее мясо для вечнорастущей армии мёртвых

"Не ожидал сегодня умереть? Сюрприз!!!"

Это было непривычно. Не пасмурный, мрачный день под свинцовым небом, и не звездная ночь с холодком. В свете солнца пейзаж приобрел новые краски — оказывается полуразрушенная крыша ближайшего дома, виднеющегося за кладбищем, когда-то была покрыта красной черепицей. Теперь, правда, она была бурой и в серых потёках. В доме, как рассказывал Смотритель, ранее жил и работал местный священник, проповедовавший игрокам о богах и живший за счет продажи благословений и оберегов. Как и везде, здесь были свои секреты, вот только терпения докопаться до них хватало не у всех. Ему же сдавались автоквесты, стартующие при обнаружении чьих-нибудь останков, после чего жрец устраивал торжественные похороны, знакомя желающих с обрядами. Самое логичное место для поиска бесхозного черепа — раскопки захоронений. Но это была вторая мысль, посетившая голову Хартблида. Первой было восхищение тем, как же всё таки красиво в Нубятнике! И пусть над половиной деревни всё ещё висела хмарь, косые лучи стоящего над горизонтом солнца ярко освещали надгробные камни, а смертоцвет, жухлыми вениками торчащий тут и там, как оказалось, цвёл мелкими красными цветочками. Даже почерневшие стволы деревьев местами покрыты беловатым налётом, кое-где — бурыми наростами грибов, а у корней — сероватым мхом. У могил же проступала зеленоватая призрачная дымка. Не у всех, и это привлекло внимание Хартблида. Некоторое время он бродил по кладбищу, присматриваясь к испарениям, и к надгробиям.

"Здесь лежит Клион Восс, верный муж, добрый сосед, неистовый покупатель. Умер, пытаясь выбить скидку на акционный товар". Зеленоватой дымки у разорённой давным-давно могилы не было. Зато был проломленный чем-то тяжелым череп, что, возможно, и послужило причиной смерти.

— Интересно, подойдет ли он в качестве учебного пособия… — пробормотал мальчик, убирая череп в сумку. Потом достал свою волшебную книжку и перечитал основы некромантии.

Было несколько способов получить от мертвых знания. Первый был сопряжен с изрядными сложностями, и позволял вызвать духа, который мог ответить на вопросы некроманта, если конечно мог. Для этого требовалось знать имя мёртвеца, а также совершить небольшой ритуал, с участием вещи покойного, его любимой еды или напитка и расставленных в Маяк Душ свечей. Если труп не был упокоен должным образом, вызвать духа было проще, но он мог разозлиться и напасть, против чего рисовался защитный круг. Упокоенного мертвеца вытащить из посмертия было проблематичней, а то, как он к этому бы отнёсся во многом зависело от того, каким он был при жизни. Мастер сказал, что эти отвечают на вопросы охотнее, но не любят долго трепаться. Второй способ позволял погрузиться в предсмертную, или посмертную память умершего. Ритуалы были вспомогательными, и были разработаны для того, чтобы некромант не тратил кучу времени на расследования, что там любит или не любит мертвец, а получил эту информацию сразу. Посмертная память позволяла увидеть что происходило вокруг мертвеца непосредственно после того как он умер. Например, можно было увидеть убийцу, или подслушать интересный разговор, или узнать имена тех кто был рядом — Мастер рассказывал, что как-то один некромант шесть месяцев бродил по местам сражений, допрашивая мертвецов и выясняя, кто в каком подразделении состоял, где в это время был королевский стяг, как звали тех кто был рядом, и так далее — чтобы найти корону, которую в той войне умудрились потерять. Корону он, в итоге, всё таки нашел.

И теперь Хартблид размышлял, стоило ли ему обратиться к старым костям, чтобы увидеть прошлое глазами мертвеца, или лучше не рисковать, ибо метод заглядвания в посмертную память чем-то напоминал заклинание, взорвавшее череп. "Лучше потом", — решил он, тем более что непонятный зеленоватый слоистый туман, стелящийся средь могил, интересовал его куда больше. Причем чем ближе к бывшему обиталищу жреца, тем он встречался чаще. Совпадение?

— Хм-м… Чем ближе к Склепу тем могилы старше. Возможно в этом дело, — пробормотал Хартблид. А ещё, вспомнив хитрющий тон Мастера, остановился у ближайшего дерева и попробовал отломать ветку. Даже не надломил! "Мастер прав, всё вокруг сильней меня, даже долбаное дерево. Ну чтож, попробуем пошарить по округе…".

Гуляя в сопровождении Смотрителя, он часто представлял себе сколько тайн скрывают в себе окружающие дома, в которые ему запрещено было заходить. Причина этого запрета была неясна, а "там нет ничего интересного" — выглядело скорее отговоркой. Для пацана, познающего мир вокруг, интересно было всё. Увидеть, потрогать, понюхать, представить… Он облазил весь Склеп за исключением гробницы Безмолвных, потому что Мастер запретил. Рано мол, ему ещё туда заходить. Смотритель, выходивший оттуда, пах как та бальзамическая жидкость, фляга с которой сейчас лежала в сумке. Хартблида поедало любопытство, и когда он в конец достал Мастера вопросами, тот с таинственным видом поведал, что пока мальчик не пройдет испытание терпением, его любопытство не будет утолено. Проще говоря, умей ждать, пригодится в жизни, мальчик.

"Здесь лежит Авось Пронесёт. Он надеялся, а не был уверен"

Чем ближе к домику, тем имена погребённых больше походили на имена, которыми пользовались игроки. "А ведь если я проникну в их память, то смогу увидеть каким был Нубятник раньше, до игроков, и каким он стал после" — поразила Хартблида внезапная мысль. Но, для ритуалов требовались приготовления, а ему хотелось не сидеть у могилы, расставляя свечи или ища проблески памяти в старых костях, а облазить для начала дом жреца, а потом сбегать на площадь к куче мусора на месте, где раньше торговали жареным мясом, или посетить огород того мужика, что давал квесты на кроликов, или сходить к речке, в пруду возле которой когда-то обитали бобры-убийцы. Правда, в последнем Хартблид не был уверен. Сейчас, когда Склеп был рядом, он чувствовал себя в безопасности, но каждый шаг прочь окутывал душу ощущением одиночества и уязвимости.

"Здесь лежит котлета меж двух булок. И ЮберТанк, который ей подавился, ведь он был так голоден, а она выглядела такой вкусной. Во смерти они стали неразделимы."

На могиле лежали истлевшие остатки венков с траурными лентами, напрочь сгнившая ограда рассыпалась, а надгробье еле угадывалось под буйными зарослями каких-то цветов, выглядевших как застывшие всполохи пламени на черных стеблях. Хартблид достал блокнот с глоссарием и попробовал их зарисовать.

"навык улучшен"

Получилось не очень, в основном из-за отсутствия красок. Но форму листьев, стебля и цветов ухватить удалось, а потом можно будет спросить у Смотрителя, что это такое. Ещё лучше, конечно, было бы сорвать — но Мастер предупреждал что не стоит трогать неизвестные растения. Особенно крапиву. Как она выглядит он не сказал, а потому следовало проявлять осторожность, вдруг это она и есть.

"Здесь лежит МагДак, создавший рецепты бургера Сердечный Приступ и МагКолы. Всю жизнь орал "свободная касса". Умер тоже плохо"

Судя по состоянию могилы, она постоянно подвергалась вандализму. Хартблид пошарился в раскопанной могиле в поисках черепа, но ничего не нашел кроме сгнивших досок от которых пахло тленом.

Возле домика жреца зеленоватая пелена сохранилась лишь в тени, но была густой и слабо светящейся. Хартблид ранее её не видел, а его знания о магии были ещё слишком слабы для того, чтобы понять причину её возникновения, и тем не менее, он интуитивно связал непонятное явление и дом, возле которого оно проявлялось наиболее сильно. Солнце поднималось всё выше, и вот-вот должно было скрыться в тучах, зеленоватая дымка таяла в его лучах, а таинственный дом предстал во всём своём пожухшем великолепии. Было видно, что жрец не бедствовал. К двухэтажному домику со стороны кладбища примыкал навес, когда-то крепкий, а теперь покосившийся и зияющий дырами; сбоку, с отдельным входом от дороги — пристроено нечто вроде башенки с островерхой крышей. Парадный вход вёл через веранду, крыша которой местами провалилась.

Хартблид вошел, с восхищением разглядывая богатую резьбу на колоннах, ставнях и наличниках. Внутри, однако, было как-то пусто. Не было мебели, фактически содрано было вообще всё вплоть до настенных светильников. На кухне грудой камней лежала в развалинах печь. И снова, ни следа чего-либо металлического, ни ножей, ни ухватов, ни чугунков. Лестница на второй этаж прогнила, и лишь легкий вес мальчика не давал ступеням окончательо развалиться под его осторожными шагами. Стены когда-то были оштукатурены, теперь обнажилась какая-то почерневшая деревянная решетка, на которой куски штукатурки чудом держались и норовили осыпаться.

На втором этаже также не нашлось ничего интересного. Пустые комнаты, местами провалившийся пол, грязь и мусор. Смотритель оказался прав, здесь не было ничего интересного. И всё же, мягко ступать по проседающим доскам, красться, воображая за каждым углом опасность, это было увлекательно. Хартблид представлял себе, как здесь кто-то жил. Возможно вот здесь стоял саркофаг, в котором можно было спать. Или, скорее, кровать, саркофаг сюда не затащить. А вот следы полочки, наверное на ней стояли книги. Окно — штука довольно непривычная, но Хартблид замер возле него на некоторое время, облокотившись на подоконник, и глядя с высоты на улицу. Мощеная булыжником дорога, остов телеги на обочине, ряд лишенных листвы деревьев, черных и скрюченных, за ними — глухие стены домов, чьи окна обращены к солнцу с другой стороны. Высокие трубы из выбеленного камня.