Хасидские истории. Поздние учителя
Шрифт:
Однажды, когда немало умных людей собралось за столом рабби из Ружина, некто спросил его: «Отчего люди так настроены против нашего учителя Моше бен Маймона?» Один из присутствовавших рабби ответил: «Потому что в своем труде он утверждает, что Аристотель знал о небесных сферах больше, чем Йехезкель. Так почему бы нам не быть настроенными против него?»
На это рабби из Ружина сказал: «Вот что пишет наш учитель Моше бен Маймон. Два человека вошли в царский дворец. Один подолгу разглядывал каждый зал, рассматривал глазами знатока бесценные сокровища и, казалось, все никак не мог наглядеться. А второй шел из зала в зал и твердил лишь одно: “Вот царский дворец. Вот царская мантия. Еще шаг, еще миг, и я смогу лицезреть моего Царя, моего Господина”».
Когда рабби из Гур навестил рабби из Ружина в Садагоре, тот спросил гостя:
– А что, хороши дороги в Польше?
– Да, – ответил тот.
– А кто, – продолжил расспросы рабби из Ружина, – отвечает за их строительство, евреи или неевреи?
– Евреи, – ответил рабби из Гур.
– Разумеется, – воскликнул рабби из Ружина, – прокладывать дороги – это такое дело, что его можно доверить только евреям.
Толкуя слова Писания: «Когда кто-нибудь из вас захочет принести жертву Богу…» [20] рабби из Ружина сказал: «Только тот, кто приносит себя в жертву Богу, может называться человеком».
Сказано: «Жертвенник на земле сделай Мне… А когда ты Мне будешь делать жертвенник из камней, не клади их обтесанными, дабы не занес ты над ними железо и не осквернил их» [21] Рабби из Ружина так толковал эти стихи: «Жертвенник на земле – это жертвенник тишины, что более всего угодно Господу. Но если ты слагаешь жертвенник из слов, то не обтесывай их, ибо подобного рода уловки могут только осквернить его».
20
Лев. 1:2
21
Исх. 20:21–22
Рабби из Ружина говорил:
«Вот виды служения, которые человек должен совершать во все дни свои: придавать материи форму, совершенствовать человеческую природу и давать возможность свету проникать во тьму до тех пор, пока тьма не воссияет сама и между ними двумя уже не будет никакой разницы. Ибо сказано: “И был вечер, и было утро: день один”» [22] .
И еще рабби из Ружина говорил:
«Не следует особо гордиться своим служением Богу. Разве похваляется рука тем, что выполняет волю сердца?»
22
Быт. 1:5
Однажды хасиды сидели и беседовали по-братски, и тут в комнату вошел рабби из Ружина, покуривая свою трубку. Он был в хорошем расположении духа, и они решились спросить его, как им следует служить Господу. Рабби удивился вопросу и ответил: «Откуда бы мне знать?» Но затем, разговорившись, поведал им такую историю:
«Жили-были два приятеля, и оба они были обвинены в некоем преступлении и предстали перед царским судом. Царь, любя их, решил проявить милосердие, но он не в силах был их просто помиловать, поскольку даже царское слово не может быть выше закона. И потому он вынес такой приговор: над глубокой пропастью натянули канат, и оба осужденных должны были пройти по канату над пропастью – тот, кому это удастся, не будет казнен. Все было сделано по царскому указу, и вот первый из осужденных благополучно оказался на другом краю пропасти. Второй, никак не решаясь сдвинуться с места, крикнул приятелю: «Скажи, как у тебя это получилось?» «Я и сам не знаю, – ответил тот. – Едва я почувствовал, еще на том краю, что падаю, – и тотчас же оказался на этом».
Некий молодой человек обратился к рабби из Ружина с просьбой сделать так, чтобы Бог обуздывал его дурные порывы. Рабби говорил с молодым человеком, едва скрывая улыбку: «Ты хочешь, чтобы Он обуздывал твои
дурные порывы? Но обуздать можно норовистую лошадь, а не дурные порывы человека. Тебе следует молиться, учиться и работать со всей искренностью, и тогда ты просто забудешь о своих дурных порывах».Человек, измученный тяжелой болезнью, пожаловался рабби из Ружина, что страдания отвлекают его от учебы и молитвы. Рабби положил ему руку на плечо со словами: «Разве ты можешь знать, друг, что более угодно Господу – твоя учеба или твои страдания?»
Когда рабби из Ружина по совету врачей отправился в Одессу принимать морские ванны, там в это время жил внук рабби Яакова Эмдена. Звали его Меир, и он давно уже отошел от пути отцов. Рабби Исраэль встретился с ним и пригласил его в Ружин, пообещав, что все расходы он возьмет на себя. Меир согласился.
Пробыв в гостях у рабби Исраэля не очень долгое время, Меир полностью раскаялся в своих поступках. Через несколько дней, однако, рабби заметил, что его гость снова выглядит удрученным, и он спросил его: «Меир, дитя мое, что тебя беспокоит? Если ты думаешь о своих грехах, то помни, что, вернувшись на истинный путь, ты примирился с Господом».
Меир ответил: «Как же мне не беспокоиться! После раскаяния я снова и снова возвращаюсь к своим грехам – как та собака из пословицы, что возвращается к своей блевоте. И разве я могу быть уверенным в том, что мое раскаяние принято на небесах?»
Рабби из Ружина взял его за руку и сказал: «Ты никогда не задумывался, почему мы говорим в молитве: “Ибо Ты – Прощающий народу Израиля и отпускающий племенам Йешуруна”? Не достаточно ли было бы просто сказать: “Ты прощаешь и отпускаешь”? Но поскольку по природе своей человека влечет грешить снова и снова, то и Бог склонен к тому, чтобы снова и снова прощать его».
Закоренелый грешник, совершивший все возможные грехи, пришел к рабби Мотлу из Чернобыля, протянул ему листок бумаги, на котором были перечислены все его прегрешения, совершенные на протяжении всей жизни, и попросил возложить на него покаяние. Прочтя этот список грехов, рабби Мотл сказал: «Я слишком стар, чтобы принимать на себя тяжесть человека, нуждающегося в столь тяжком покаянии. Иди к рабби из Ружина. Он молод, у него достанет сил справиться с этим». Человек отправился тогда к рабби из Ружина и дал ему список своих грехов. И стоял и ждал, пока рабби из Ружина прочтет весь список, все большие грехи и малые. Наконец цадик сказал: «Вот каким будет твое покаяние. Отныне и до самой смерти, о чем бы ты ни молился, ты более не скажешь ни единого молитвенного слова всуе, но будешь хранить полноту каждого слова».
Разбирая слова Писания: «И если так будет, если забудешь Бога, Всесильного твоего…» [23] , рабби из Ружина сказал: «Хорошо известно, что всякий раз, когда в Писании говорится “и если так будет”, речь идет о бедах. Вот и здесь это имеется в виду. Нам сказано: “Если забудешь радость и впадешь в уныние, то тем самым ты забудешь Бога, Всесильного твоего”. Ибо недаром сказано: “Сила и радость в обители Его”» [24] .
23
Втор. 8:19
24
I Хр. 16:27
Рабби из Ружина говорил: «В некоторых молитвенниках мы читаем не “Дай нам, Господь, Бог наш, с миром отойти ко сну”, а “Дай нам, Отец наш, с миром отойти ко сну”. Потому что когда человек думает о Боге как о Всевышнем, который наполняет своей славой весь мир, и нет такого места, где бы Он ни находился, тогда ему неудобно ложиться в постель в Его присутствии. Но если человек представляет Бога как своего отца, тогда он ощущает себя ребенком, которого отец укладывает спать, и подтыкает одеяло, и смотрит, как он засыпает. Подобно тому, как мы молимся: “И раскинь над нами свой мирный шатер”».