Хасидские истории. Поздние учителя
Шрифт:
В другой раз рабби из Ружина положил ладонь на стол после утренней трапезы и сказал: «Господь говорит Израилю: “Возвратитесь ко Мне – и Я возвращусь к вам”» [28] . После чего он перевернул руку ладонью кверху и сказал: «Но мы, сыны Израиля, отвечаем: “Обрати нас, Господи, к Тебе, и мы обратимся, обнови дни наши как древле” [29] . Ибо наше изгнание тяжестью лежит на нас, и нет у нас сил самим вернуться к Тебе». Потом рабби снова повернул руку ладонью книзу и сказал: «Но Святой, благословен Он, говорит: “Сначала вы должны возвратиться ко Мне”». Четырежды рабби из Ружина поворачивал свою руку ладонью кверху и ладонью вниз. В конце концов он сказал: «И все же сыны Израиля правы, поскольку известно, что море страданий смыкается над их головами, и они не в силах
28
Зх. 1:3, Мал. 3:7
29
Плач 5:21
Была суббота, и рабби из Ружина сидел за столом в обществе своих хасидов. И он сказал им: «Настают дни, когда простые люди будут благоденствовать и душой и телом, тогда как люди выдающиеся будут претерпевать тягости и душевные и телесные, вплоть до того, что будут не в состоянии прочесть даже единственный псалом».
И он заключил: «Зачем я вам говорю все это? Чтобы ваши сердца не были в горести: так должно быть, и так будет».
А еще как-то он сказал: «На протяжении последних трех часов перед избавлением держаться своего еврейства будет так же трудно, как карабкаться на ледяную гору. Вот почему в молитве Ѓошанот сказано: “Три часа – молю, помоги!” Это – последние три часа».
Рабби из Ружина говорил: «Если у беременной женщины схватки начинаются на восьмом месяце, врачи делают все, чтобы остановить роды, потому что время еще не пришло. Однако по прошествии девяти месяцев врачи стараются ускорить роды, чтобы родился здоровый ребенок. Вот почему в прежние дни, когда люди взывали к Богу, моля избавить землю от горя и страданий, их мольбы сбывались, поскольку время всеобщего избавления было еще далеко. Но теперь, когда оно уже близко, никакие молитвы об убережении от мирских страданий не исполняются, и горести громоздятся на горести, чтобы тем самым ускорить избавление».
В день Нового года, пришедшийся на субботу, рабби из Ружина сказал:
«Если Новый год выпадает на субботу, то не следует трубить в шофар, возвещая о Рош ѓа-Шана. В этот день сам Господь трубит в шофар. И поверьте, Он-то знает, как надо трубить! Вот почему в этот день наши надежды столь велики: сам источник милосердия пробуждает их».
Рабби Давид-Моше, сын рабби из Ружина, однажды сказал хасидам: «Вы знали моего отца, когда он жил в Садагоре и уже носил свой черный головной убор печали; но вы не видывали его, когда он жил в Ружине и носил свой золотой головной убор». Его слушатели были поражены: «Разве возможно, чтобы святой человек из Ружина когда бы то ни было пребывал в печали! Ведь мы слышали от него самого, что уныние – это худшее состояние души».
«После того, как он достиг вершины, – ответил рабби Давид, – ему приходилось порой сходить до такого положения, чтобы искупить души тех, кто опустился до этого состояния».
Эту историю рассказал рабби Моше: «В год своей смерти мой отец уже был не в силах пойти в дом молитвы на Рош ѓа-Шана. Я молился вместе с ним в его комнате. Его молитва звучала как никогда. А по окончании он сказал мне: “Сегодня я слышал, как Машиах трубит в шофар”».
В старости рабби из Ружина проводил летние месяцы в маленьком городке, называвшемся Поток. Однажды в субботу его навестил рабби Моше из Кобрина. В тот день рабби из Ружина отказался от трапезы на исходе субботы; он сидел в саду вместе с рабби из Кобрина. Долгое время он хранил молчание, а потом сказал: «Мы ведь можем есть плоды этого дерева вместо трапезы, не правда ли?» Потом он дотронулся до руки рабби из Кобрина и сказал: «Не прогуляться ли нам немного?» И во время прогулки он еще раз повторил свой вопрос: «Дорогой рабби Моше, ведь ты ученый человек. Скажи, ведь нам же позволено заменить фруктами трапезу на исходе субботы?» И тогда рабби из Кобрина понял, что рабби Исраэль говорил о своем близком конце и о своих сыновьях, и он воскликнул: «Святой наш рабби! Ты еще нужен этому миру!» Но через полтора месяца после этой субботы рабби Исраэль умер.
Авраѓам-Яаков из Садагоры
В
пятнадцатый день месяца шват, в Новый год деревьев, когда на стол ставят, согласно обычаю, фрукты, рабби Авраѓам-Яаков, старший сын рабби из Ружина, сказал: «В Писании говорится: “Когда кто-либо из вас пожелает принести жертву Господу, то из скота, из крупного и из мелкого, приносите вашу жертву” [30] . Все живые существа, и растения, и животные, приносят себя в жертву человеку, а через посредство человека они приносятся в жертву Богу. Когда человек очищает и освящает себя как жертву Богу, он тем самым очищает и освящает все прочие живые существа».30
Лев. 1:2
– Все на свете может стать для любого из нас источником познания, – сказал однажды рабби из Садагоры своим хасидам. – Все, что угодно, может быть источником нашего познания, причем не только то, что создано Богом, но и созданное человеком.
– Чему же может нас научить поезд? – недоверчиво спросил один из хасидов.
– Тому, что достаточно припоздниться на секунду, и ты можешь опоздать навсегда.
– А телеграф?
– Тому, что каждое твое слово сосчитано, и ты за него должен платить.
– А телефон?
– Тому, что сказанное нами здесь слышно там.
В Субботу «Песнь на море», когда во время службы читается Песнь Богу, которую пели Моше и сыны Израиля, перейдя через Красное море, рабби из Садагоры спросили: «Откуда пошел обычай разбрасывать в этот день гречневую крупу для птиц?»
Рабби ответил: «Один царь повелел построить павильон в парке, вдали от всех дворцовых зданий, где он мог бы побыть в полном одиночестве. Никому – ни придворным, ни слугам – нельзя было заходить туда. Единственным обитателем павильона была маленькая певчая птичка. Царь очень любил слушать ее пение, и это нравилось царю больше, чем пение всех придворных певцов, вместе взятых.
В тот час, когда расступились воды Красного моря, все ангелы и серафимы пели Богу величальную песнь. Но Бог слушал пение своей маленькой птички, Израиля.
Вот почему у нас сложился обычай кормить птиц в этот день».
В Субботу «Песнь на море», когда во время службы читается Песнь Богу, которую пели Моше и сыны Израиля, перейдя через Красное море, рабби из Садагоры сказал:
«Не говорится, что они пели свою песнь сразу после того, как они перешли Красное море. Сначала им надлежало достигнуть ступени совершенной веры, ибо сказано: “…и уверовали в Бога и в Моше, служителя Его” [31] – и только после этого сказано: “Тогда воспел Моше и сыны Израиля эту песнь Богу” [32] . Лишь тот, кто верует, может петь эту песнь».
31
Исх. 14:31
32
Исх. 15:1
Рабби Авраѓам-Яаков говорил: «У каждого народа есть свои песни, и никто не поет песни другого народа. А вот народ Израиля поет все песни, чтобы донести их до слуха Господа. Так в Мидраше, в разделе “Шира”, сказано, что все существа, населяющие землю, и все птицы поют свои песни, но народ Израиля соединяет все эти песни воедино, дабы их мог услышать Бог».
Однажды в пятницу вечером компания так называемых просвещенных пришла безо всякого приглашения в дом рабби из Садагоры, чтобы послушать, как он говорит кидуш, а затем поднять его на смех. Увидев их, цадик сказал: «Как всем нам известно, слова из Книги Бытия “И завершены были и небо, и земля” [33] говорятся здесь как свидетельство того, что творение совершил один и единый Бог. И эти слова куда как уместны особенно тогда, когда некто пытается оспорить их справедливость. Вот почему мы сейчас засвидетельствуем, прямо перед лицом тех, кто не верит в это, что Бог сотворил мир и правит им». Он встал во весь рост и прочел кидуш.
33
Быт. 2:1