Хасидские истории. Поздние учителя
Шрифт:
11. И на немецком языке у Бубера был предшественник. Таков рабби Аѓарон Маркус [299] , еврей из Гамбурга, который родился и воспитывался в Германии и получил немецкое образование, а потом снял немецкий сюртук и облачился в одежды хасидов. И не только одеяние переменил он, но и самую душу. Помню, рассказывал мне Давид Фришман [300] , что однажды случилось ему быть в книжной лавке Аѓарона Фауста в Кракове и застать там рабби Аѓарона Маркуса. Показал ему рабби Маркус портрет милого молодого немца и сказал: «Это я в юности». Поглядел на него Фришман и сказал: «Во многих сложностях мне довелось разобраться, но понять, откуда возник этот хасидский нос на вашем лице, боюсь, не смогу». И еще рассказали мне сыновья рабби Аѓарона, что отец не позволил им учить нееврейские языки, чтобы они навсегда оставались хасидами, как прочие галицийские хасиды. Так вот, рабби Аѓарон Маркус написал по-немецки большую книгу о хасидизме и хасидах, свидетельства человека, много повидавшего при дворах хасидских раввинов, где ему приходилось проживать, и близко знавшего потомков великих цадиков,
299
Аѓарон Маркус – торговец, немецко-еврейский писатель, исследователь, публицист. Жил в г. Подгорцы, близ Лемберга. В дневнике Теодора Герцля есть запись о том, что хасид Маркус обещал ему поддержку галицийских хасидов в деле сионизма.
300
Давид Фришман (1859? Згреж, предместье Лодзи – 1922, Берлин) – писатель, критик, переводчик. Писал на иврите и на идише.
Не стану писать о вкладе Шломо-Залмана Шехтера [301] в изучение хасидизма, поскольку не держал в руках его книгу. И современников своих не стану касаться, написавших о хасидизме тома, а сразу перейду к сочинителям, сделавшим хасидизм предметом своего вымысла. Начну я с Ицхака-Лейбуша Переца [302] , потому что как раз Перец и положил начало подобному сочинительству.
12. Перец был великим художником и нарисовал прекрасные картины. Но очи его таланта не разглядели ни хасидов, ни хасидизма. Идеи, прорастающие из его прозы, и сами рассказы, обрамляющие эти идеи, не имеют ничего общего с миром хасидов и их учением. Хоть сам иди и ищи всюду, где обитали хасиды, начиная от Бешта и до сего дня, да собери всех хасидов из прошлого и настоящего и заставь их говорить, ни от одного не услышишь ничего, даже отдаленно похожего на речи хасидов в хасидских рассказах Переца, вроде «Между двух гор» и других.
301
Шломо Шехтер (Шнеур-Залман: 1847, Фокшани, ныне Румыния – 1915, Нью-Йорк) – ориенталист-гебраист, исследователь талмудической и раввинистической литературы, теолог, деятель консервативного иудаизма в США. По рождению – хабадник.
302
Ицхак-Лейбуш Перец (1852, Замостье, Люблинская губ. – 1915, Варшава) – поэт и прозаик, один из основоположников новой литературы на идише, в т. ч. автор серии рассказов о хасидах в духе неоромантизма. Писал также на иврите.
13. После Переца пришел Миха-Йосеф Бердичевский [303] и тоже написал хасидские рассказы. А следом – Йеѓуда Штейнберг [304] . Помню Бердичевский опубликовал свой рассказ «Четыре праотца» (см. «Сифрей шаашуим», вып. 3, сборники, издававшиеся Ицхаком Фернхоффом в Бучаче) – о четырех цадиках, рабби Леви-Ицхаке из Бердичева, рабби Исраэле из Ружина и рабби Рафаэле из Бершадь, а вот кто четвертый – не упомню. Так после публикации издателю пришлось извиняться со страниц еженедельника «Ѓа-магид» за то, что тем рассказом он причинил огорчение многим-многим евреям [305] . Однажды нашли у меня в клойзе [306] сборник, где был напечатан тот рассказ, и сожгли его.
303
Миха-Йосеф Бердичевский (1865, Меджибож, Подольская губ. – 1921, Берлин) – еврейский писатель и мыслитель, один из основоположников светской еврейской культуры на иврите. Потомок хасидских раввинов, резко порвавший со своим окружением.
304
Йеѓуда Штейнберг (1863, Липканы, Бессарабия – 1908, Одесса) – еврейский писатель на иврите. Особой популярностью пользовались сборники его рассказов из хасидской жизни (Одесса, 1904).
305
Этого выпуска «Ѓа-магида» сейчас нет у меня, и я передаю смысл сказанного там своими словами. (Прим. автора.)
306
Клойз – синагога.
Коль скоро я коснулся хасидских историй, скажу о них следующее. Все, что сохранилось в первоисточнике, читай в первоисточнике, а литературное переложение выбрось. Все, что не сохранилось в первоисточнике, если о нем рассказал поэт, суди его, как судишь об изящной словесности, а рассказал о нем просто писака – не стоит и прочтения. Когда сочинителю не удается создать рассказ, он приписывает его хасидам или вообще народу.
14. И ранние рассказы Бубера заслуживают критики. Дух времени и дух чужого народа наложили на них свой отпечаток, но не витать этим духам под крыльями херувимов. Зато велика заслуга Бубера – автора кратких и прелестных хасидских историй, изданных им в более поздние годы. Они должны служить эталоном всякому, кто решил писать хасидские рассказики. Впрочем, все они идут по стопам Бубера, независимо от того, сознают они это или нет. Странная получается ситуация, у многих хасидизм в дому обретается, но пока не пришел Бубер, чем обладали – не ведали.
15. Рабби Симха-Буним (1765–1827) из Пшисхи рассказывал такую историю. (Она есть в «Тысяча и одной ночи», но источник ее гораздо более древний.) Рабби Айзик сын рабби Якельша нашел клад и построил
роскошную синагогу [307] . Как же ему это удалось? Однажды ночью ему приснился сон, что в некотором месте за пределами города зарыто в земле сокровище. Когда тот же сон приснился ему снова и снова, он решил отправиться в то место и вырыть клад. Начал копать, а мимо идет прохожий. Спрашивает: «Что ты делаешь тут в темном месте посреди ночи?» Испугался рабби Айзик сын рабби Якельша, что иноверец заподозрит его в колдовстве, и рассказал все, как было. Но прохожий лишь высмеял простодушного еврея и сказал: «Ну и простак ты! Снам веришь! Взять хоть меня – и я тоже сон видел, и сказали мне во сне, что если б я начал копать в печи Айзика сына Якельша, нашел бы там сокровище. Так неужто я теперь должен идти незнамо куда и лишаться ночного отдыха?» Выслушал эти слова рабби Айзик сын рабби Якельша и вернулся домой. Покопался в печи и нашел там великое сокровище, отдал его на святое дело и построил роскошную синагогу, зовущуюся его именем.307
В Кракове, XVIII век.
16. На что похож сей рассказ? Да на тех, кто благодаря Буберу начали копать в своей печи. Жаль мне их. Жаль, что не удостоились того, что удалось Буберу.
Но вернусь к отбросам и жемчужине. Не всякому пришлось по душе, что Бубер вызволил жемчужину из мусорной кучи. Нашлись такие, что зажмурились и остались с закрытыми глазами, лишь бы не видеть жемчужины, а другие сделали вид, что жемчужина по-прежнему скрыта сором и их дожидается.
О первых промолчу, о вторых скажу. Когда они склонились долу, чтобы поднять жемчужину, обнаружили одни отбросы, потому что Бубер опередил их. Из зависти, из глупости, а может, по безграничной наивности, они говорят: мы нашли ее, вот она – у нас в руках. Был один такой, что похвалялся мне, будто есть в его владении целые пачки хасидских историй, а поскольку он сам потомок хасидов, я и отправился к нему, так, на авось. И что ж я у него обнаружил? Варианты имен и варианты текстов, лучшие из которых были написаны в свое время Бубером, чудным буберовским стилем.
Если я позволил себе тут излишнее многословие, то исключительно из назидания позволил. Как часто случается, читает человек что-нибудь хорошее и думает, ведь и я так могу. А примется за дело, и в подметки первому не годится.
Я уже сказал, что Бубер – отец всех, пишущих короткие хасидские истории, и сегодня, во времена хасидского просперити, их книгами полнятся многие книжные шкафы. Да только сердце ими не наполнишь.
17. Все, что Бубер написал до переезда в Страну Израиля, он написал по-немецки, и с немецкого языка его книги были переведены на все прочие языки. Кроме Эйнштейна, нет другого такого известного в мире великого еврея, как Бубер. Уж сколько раз доводилось мне слышать, как знаменитые иноверцы превозносили Бубера и говорили о нем с беспредельным восхищением. Благодаря Буберу, иные из них поняли, какой негасимый свет несет народ Израиля, а другие – что им следует по крупицам вычищать из собственной души антисемитизм, впитанный с молоком матери. Говоря о Бубере, как не вспомнить слова пророка: «Посол, к народам посланный» (Иеремия, 49:14).
18. Ради Мартина Бубера, изложившего по-немецки истории 18. Бешта, я закончу свою статью одним из рассказов о Беште.
Зять Бешта был из немецких земель. Как-то раз он захотел съездить в страну Ашкеназ, то есть Германию, припасть к могилам предков. Бешт ему сказал: «Возьми с собой шофар». Взял он с собой шофар, но очень тому дивился, поскольку дело было в конце месяца нисана, а Ашкеназ же не столь далекая страна, и до Новолетия оставалось более пяти месяцев. Отправился он в путь, и прибыл на место, и припал к родным могилам. Возвращаясь, сбился с пути, и когда пришло время Новолетия, оказался в пустынном месте, вдали от городов и селений. Огорчился он, что не дано ему помолиться в общине, и возрадовался, что может исполнить заповедь о шофаре. По прошествии времени вернулся к тестю своему, Бешту. Сказал ему Бешт: «То место пустовало с шести дней Творения и не удостоилось слышать звук шофара. Если бы ты туда не забрел и не протрубил бы там в шофар, уже теперь исчезло бы то место с лица земли».
Рассказ этот – притча, и говорит он по существу обсуждаемого нами предмета.
газета «Ѓа-арец», 7.02.1958
История об одном деянии, или хасидская байка
К 85-летию Бубера
Много важных книг написано Мартином Бубером – о Писании, философии и прочих премудростях, но более всего – о хасидах и хасидизме. Славой и признанием овеяны хасидские истории, вышедшие из-под его пера, и обрели известность на многих языках. Расскажу-ка я историю о Бубере и хасидизме.
В годы великой войны я проживал в Лейпциге. Кое-что из того, что я тогда пережил, описано в моей повести «Вот пока и все» . Жил я среди братьев наших, выходцев из Галиции, Польши и Литвы, в их синагогах молился и с ними общался, а особенно с раввином рабби Давидом Фельдманом, благословенной памяти праведником, который в те дни был председателем раввинского суда в общине богомольных. И каждый день, до полудня, прежде чем идти разбирать всевозможные тяжбы, число которых умножилось вследствие войны, сидел рабби Давид со мною над листом Талмуда.
Однажды пришел я к нему и не застал хозяина. Где ж он? Пошел к доктору Гольдману. Четыре раввина управляли тогда в Лейпциге, доктор Феликс Гольдман и доктор Карлебах возглавляли городские общины, а раввин рабби Давид Фельдман был раввином общины богобоязненных, и еще один раввин был там, поскольку галицийские богатеи искали для себя особого почета и устроили себе отдельную синагогу, и назвали ее Гинденбургской [308] , и взяли себе раввина в дополнение к прочим раввинам, чтобы наставлял их в Торе и заповедях и во всем, что им надобно, кроме связей с властями, каковые связи уже находились в руках местных зажиточных домовладельцев.
308
Гинденбург, Пауль фон (1847–1934) – немецкий военачальник и президент (с 1924) Германии.