Hassliebe. Афериsт

— Могла бы постучать, — произнёс он, кое-как повязав ткань вокруг бедер. — Вдруг я… Голый.

— Я стучала. И звонила, — закатила она глаза, сложив руки на груди.

— Допустим, — он зевнул. — И зачем я тебе понадобился?

— Я… — она опешила, не ожидая такой грубости, но не показала вида. — Я хочу тебе помочь.

— Правда? — он почесал подбородок. — Не думаю.

— Но я правда не хочу, чтобы ты так… переживал, — Эмма понимала, что слово неправильное, но уже не видела смысла исправляться. Джонс смерил её внимательным взглядом.

— Знаешь, как я забываюсь? В сексе. Преимущественно жестком. Таком, что на утро мы оба даже говорить не можем, до такой степени горло сорвали. Чаще всего мне даже ходить тяжело, но в этом весь кайф, потому что эти ощущения полностью уничтожают все остальные. И, к сожалению, ты мне в этом не помощник, — он лучезарно улыбнулся. — Так что будь так добра — иди на все четыре стороны и дай мне выпить еще, — мужчина подошёл к столу и, взяв бокал, налил в него остатки янтарной жидкости из бутылки, стоящей у кровати.

— Но только утро… — опешила Свон. Было как-то непривычно, что их отпустили так рано с работы, но она понимала, что пить в такое время все равно неправильно.

— О! — воскликнул он. — Чудесный повод открыть новую бутылку! Спасибо, что напомнила, — Джонс подмигнул ей и, открыв сервиз, достал другую бутылку. Закатив глаза, девушка подошла к нему и поставила её на место, хлопнув дверцей.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Ты мой подопечный. И я за тебя отвечаю.

— Ты хочешь переспать со мной? — осведомился Киллиан.

— Нет, конечно! — вспыхнула Эмма, и мужчина пожал плечами.

— Тогда на выход, пожалуйста, — он подтолкнул ее к коридору. — На работу я не приду, хотите — увольняйте. А сейчас — шевели булками на выход, или алкоголь вытеснит из меня крупицы благоразумия, и меня посадят за изнасилование. Всего хорошего, — и он, вытолкнув её в коридор, закрыл дверь перед самым её носом. Свон, сжав челюсти, со всей силы ударила кулаком по стене.

— Вот же сукин сын!

Зайдя в свою квартиру, она швырнула обувь едва ли не через всю комнату и, пройдя на балкон, глубоко вдохнула свежий воздух, стараясь успокоиться. В лёгких шумело от невыпущенного крика, и блондинка вонзила ногти в мякоть руки, чтобы держать себя в руках.

Скинув пиджак и рубашку, она надела домашний топик и, прошлепав босыми ногами по квартире, зашла на кухню и стала открывать все дверцы, стараясь понять, что именно она ищет, и когда её взгляд наткнулся на небольшую бутылку вина, она замерла, на мгновение перестав моргать. Достала её и, налив себе глоток в чашку, прикрыла глаза, смакуя вино.

— Я пью до двенадцати дня, — с горькой усмешкой пробурчала она. — Что же за жизнь-то пошла?

Поставив посуду в раковину, девушка вернулась в спальню и, упав на кровать, обессиленно закрыла глаза, стараясь перестать думать обо всем хотя бы на время.

Комментарий к 8. Мне кажется, когда эти идиоты наконец поцелуются, меня разорвет к чертям, потому что – признаюсь – каждая секунда, каждая фраза, касающаяся их – это колоссальное напряжение для меня.

====== 9. ======

Комментарий к 9. Дико хочу спать, так что отмечаем, если что, очепяточки – ПБ открыта.

— И какого Дьявола его нет? — побагровел Август, когда зашел охранник и сообщил, что начальство будет меньше, чем через десять минут. — Где Джонс, Свон?

— Я его не пасу, — скрипнула зубами девушка, сложив руки на груди.

— Ты передала ему, что он должен здесь быть? Я же просил, черт возьми! Так трудно передать сотруднику приказ?!

— Передала. Я заходила к нему.

— Ты заходила к нему? — глаза Грэма округлились, и он неверяще уставился на девушку. — В квартиру?

— Слушай, — она резко повернулась к нему, — у тебя в голове что, слово «заходила» деформируется в… — Свон тряхнула волосами и отвернулась, цокнув языком. Дэвид, стоящий между ними, явно чувствовал себя неловко, перебирая пальцами край рубашки. Ему вообще не нравилось то, что происходило между его лучшими друзьями. Когда у них только начались отношения, они настолько терялись друг в друге, что напрочь забывали о нём, но он не обижался — любовь всё-таки. Потом их первая вспышка немного утихла, и они снова стали трио, в котором двое немного больше, чем просто коллеги. И вот сейчас…

Бут непонимающе уставился на блондинку, потом на Миллса, покачал головой и недовольно нахмурился, сложив руки за спиной.

— Что за дьявол между вами творится? Все же было так хорошо. Мы, вон, едва ли не к свадьбе готовились, всеми силами закрывая глаза на ваши милования. А тут вдруг начали едва ли не воевать. Что, проблемы и в раю бывают?

— У нас все хорошо… — начала было Эмма, но Грэм перебил ее.

— Было бы хорошо, если бы у нее ничего не было с этим… этим… этим… — он замялся, подбирая нужные слова, и в итоге промолчал, предположив, что начальник будет против тех ругательств, что крутились на его языке, но его глаза явно передали все, что он хотел и мог бы сказать. Девушка вспыхнула, сверкнув глазами, и шагнула вперёд, вперив в него недовольно горящий взгляд.

— Да ладно? Ты из-за этого взбеленился? Ты думаешь, что у меня может быть что-то с ним? Боже, Миллс, ты настолько идиот? Или не знаешь меня? Мы были вместе больше года, и ты только и твердил, что я открытая книга, что понимаешь меня, что научился вычислять мои мысли и привычки. И где это? Все твои находки в моём характере? Получается, ты ни черта обо мне не знаешь, раз думаешь, что я способна на что-то с Джонсом! Нет, серьёзно. Как тебе вообще могло прийти в голову, чтобы я и он… Я даже в своей голове это представить не могу, а ты, кажется, нас уже поженил. Нас с ним ничего, слава богу, не объединяет и никогда не объединит.

Стало очень тихо. Миллс поджал губы, став каким-то неестественно бледным, каким она его, кажется, никогда еще не видел, Бут напрягся, резко заинтересовавшись узором дерева на полу, а Дэвид неловко переступил с ноги на ногу, потупившись и поджав губы. Пару секунд Эмма не понимала, что их так смутило, а потом, сглотнув, очень медленно повернулась и замерла, поняв, как облажалась.

В дверях, сжимая в руках очки, стоял Киллиан — в белой тщательно выглаженной рубашке, черных классических брюках и официальных ботинках. Казалось, он даже старался пригладить свои вихры, впрочем, не очень успешно. И, что самое странное, не было его верного спутника — запаха алкоголя и сигарет. А глаза… Пустые, стеклянные и до такой степени равнодушные, что у нее все внутри заныло от той глупости, что она совершила.

— Киллиан, я… — кое-как выдавила она, краснея так отчаянно, что не хватило воздуха продолжить предложение. Но брюнет только мельком скользнул по ней и посмотрел на Августа, как ни в чем не бывало. Пока он говорил, на его лице почти не двигались мускулы, словно он говорил о какой-то глупости, которой даже внимание уделять не надо. Ну или, по крайней мере, для него она явно ничего не значит.

— Пришел для продолжения несения службы, товарищ подполковник, — отчеканил он и, усмехнувшись, шутовски отдал честь ошарашенному подполковнику, который, как и другие, в неком изумлении взирал на его внешний вид, кардинально отличающийся от того, в чем он привык появляться перед ними. Заметив их взгляд, Джонс расплылся в ленивой, высокомерной улыбке, прекрасно понимая, насколько сильно шокирует их своей неожиданной положительной, как ни странно, выходкой. — Я ведь так должен обычно выглядеть и говорить?