Хайвей неисповедимости

– И Энтони – молодец, раз устроил такую аварию, наказал наглеца! – я пошел ва-банк.

Мы оба смотрели на Энтони.

– Энтони, – продолжил Стас, – я хочу тоже их наказывать!

– И я, – затаив дыхание мы ждали ответа.

Энтони улыбнулся, кивнул головой и сказал:

– Очень хорошо, – его дурацкий акцент снова куда-то пропал.

– Что мы должны делать? – спросил Стас.

– Давайте обменяемся контактами, – китаец достал сканер и выбрал обмен визиток, – я позвоню Вам, – Энтони определил, кто здесь главный, и мы направились к выходу.

– Я с вами, – Стас аж подпрыгнул от нетерпения.

При выходе из дома Тони я с удивлением обнаружил две полицейские машины, стоящие около места происшествия, в одну из которых двое сержантов заталкивали засранца в наручниках (!), как в кино. Рядом с Родиным стоял нарядно одетый офицер, который долго-долго пожимал инспектору руку, отдал ему честь. Потом, взяв под козырек, развернувшись кру-гом, отпечатал на карбалите строевые шаги до патрульной машины.

Похоже, что страховщик действительно непрост, за то относительно малое время, которое мы отсутствовали, он не только успел произвести оплату компенсации Энтони, и не только определил, что виновник аварии представляет опасность для окружающих, но и собрал доказательства нарушения им закона. И настолько надежные, что прибывший наряд, не мешкая, заковывает воинственного типа в наручники, а лейтенант полиции отдает инспектору честь и демонстрирует перед ним искусство парадного шага.

«Это не хрена себе!» – всплыла в мозгу цитата деда, и это единственно возникшее логическое заключение по ситуации, которое смогло появиться в голове не самого плохого эксперта-программиста.

«Родин чертовски хорош!», – мозг зафункционировал. Если он разобрался с проблемой вооруженного молодчика меньше, чем за час, то не исключено, что он также установит и роль Энтони в этой «случайной» аварии.

«А от Энтони и до Анастасии недалеко!» – сердце забилось громче. Я разволновался.

Похоже, что китаец правильно оценил ситуацию, снова превратился в недалекого друга из ближнего зарубежья, недавно приехавшего в страну большого брата. Он кланялся и лебезил перед инспектором, пел хвалу его умениям, мудрости и проницательности, не забывая про китайский акцент.

Родин, как я и ожидал, стал расспрашивать Энтони о столкновении, а я стоял и лихорадочно соображал, как помочь Энтони отвязаться от настырного Родина побыстрее.

«Думай Ваня, думай! – подгонял я. – Инспектор очень расторопен, наверняка, проверил и меня по базам данных, – вдруг сообразил я, – по реалу нарушений никаких, иначе мой соц рейтинг не был бы так высок, и он, точно обратил на это внимание и проверил мои платежи по налогам, и понял, что я хочу стать ответственным, как и он. Впрочем, Родин , судя по суперкару, на котором инспектор ездит, в клане давно. А почему я думаю, что давно?»

«Ваня, ты мозг! – общая тема для разговора найдена. – Только не надо умничать», – закрепил я внутреннюю установку.

Вскоре инспектор немного ослабил нажим на Энтони, и я задал подготовленный вопрос:

– Скажите, инспектор, вы давно стали «Ответственным налогоплательщиком»?

Родин явно не хотел уходить от темы разговора и ответил односложно:

– Давно.

– А когда вы решились сделать первый шаг? – продолжил я уводить разговор с Родиным подальше от темы аварии.

Страховщик продолжал отвечать неопределенно, сославшись на время, когда он начинал работать инспектором, но этим он дал мне следующую зацепку для разговора.

– … А не было ли сомнений? Профессия страхового агента – точно правильный выбор для Клана?

Родин аж взвился от такого подозрения, его буквально понесло, он сейчас мог убедить любых судей и присяжных, очень горячо говорил и, вдруг, совершенно неожиданно, перешел на тему генного ткачества и тупика развития общества. Мое уважение к инспектору подскочило еще на два пункта. Вопрос полезности геновещей мы неоднократно обсуждали с моим дружбаном детства – Пашкой Алехиным, гением генного ткачества, пока еще непризнанным и работающим инженером геноконструктором, но очень перспективным.

Именно Пашка снабжал меня экземплярами генного инженеринга, которые шли на переработку как бракованные, не доходя до контроля СЭС и гениально стилленных 35 Алехиным с фабрики.

Начальство не только закрывало глаза на эту сторону его гениальности, но и поощряло, выдав на дом модуль ткацкого генного станка, за что Пашка стал работать почти круглосуточно, первую половину дня на фабрике, а вторую дома, радуя меня и свое начальство неожиданными ракурсами использования генных штучек. Так и появился тот самый ужобраслет, который меня так выручил перед дверью Крошки-Кошки.

35

Стилленная (stealling) вещь – «украденная, ворованная» (староанглийский).

История браслета началась с того, как я пожаловался другу, что неуютно в драке без оружияю

Это случилось возле клуба, куда отправила меня программа-худ на знакомство с девушкой. Тогда случилась серьезная потасовка с ее приятелями. Парни потеряли ощущение реальности и спровоцировали охрану на выдворение их с танцпола. И я, почему-то, попал охранникам клуба под горячую руку, вместе с наиболее агрессивными парнями. В результате действий секьюрити и оказался один на безлюдной пустынной улице, глубокой ночью, рядом с кучей, разгоряченных, желающими почесать зудящие кулаки, пьяных охламонов, а кроме меня, желающего увезти у них «подругу детства», ну совсем-совсем никого рядом.

В то время я играми в айсети поддерживал хорошую спортивную форму. Но ребра тогда мне сильно отшибли, что, с другой стороны, здорово потом аукнулось ребятам. Когда они оказались на земле, я каждому прокомпостировал грудную клетку своими паучьими ботинками, что впоследствии, свело в ноль шансы на лайки отношений с их подружкой, зато существенно уменьшило душевные страдания при оплате счета за восстановление здоровья.

Итог жалобы моему другу-гению стал таков, что в конце концов в суровом бренном мире Пашка материализовал ужобраслет, который в обычное время служил стильным, не очень толстым украшением со вставками из драгоценных камней, а при необходимости резким взмахом руки немедленно удлинялся и раздувался на конце, образуя некое подобие кистеня, удар которого легко мог отправить в нокаут попавшего под него неприятеля.

Вскоре после испытаний ужобраслета Пашка доработал модель так, что оно стало пользоваться устойчивым спросом у элитарных покупателей украшения-оружия и удовлетворил амбиции начальства, под «чутким» руководством которого, Пашка и «создал» этот продукт (как написано во врученной ему грамоте, «продемонстрировав всему современному ткачеству способность к креативным идеям и их воплощению в готовое, востребованное на современном рынке, изделие»).

Имея в друганах гения, я мог спорить на тему необходимости генных вещей для социума бесконечно, причем с обеих позиций: и сторонников, и противников развития генного ткачества, поэтому, напомнив себе еще раз, что цель данного обсуждения – это скорейшее расставание с инспектором я, особо не увлекаясь, подбрасывал типичные обывательские вопросы: дровишки в печь-домну красноречия оппонента. Спор очень скоро окончился, за явным преимуществом соперника и отказа от боя секундантов, произошедших одновременно.

Инспектор замолчал, и я радовался тому, что он собирался уходить, когда прозвучал последний его вопрос:

– Иван Матвеевич, скажите, а откуда у вас сканер биополя, которым вы защищали себя и Энтони Ли от ножа нападавшего?

«Не хрена себе», – я опять вспомнил деда, Родин не только запомнил полное имя китайца, на которое я, если бы не Настя, и внимания не обратил. Хотя при хорошей профессиональной памяти имя могло запомниться автоматически при заполнении протокола. Но ведь Родин, фактически, закончил это дело менее чем за час, и на изучение моих данных времени у него было совсем ничего. А он не только раскопал начало аварии и нашел в инете сцену с ножом, но и передал преступника полиции!