Хексендорф. Деревня ведьм

Учитывая особенность женщин из рода Гуммель выбирать неподходящих мужчин, имеются все основания для паники. Санни на своей шкуре испытала последствия такого выбора.

Как же не хотелось становиться старшей и ответственной, кто бы знал! Придется следить за сестрой? Тогда вообще нельзя отпускать ее куда-либо одну.

Одни лишь вопросы и никаких подсказок.

— Что-нибудь снилось сегодня? — равнодушно поинтересовалась Санни. Отвернулась, надевая куртку, и затаила дыхание в ожидании ответа.

— После сна с бабулей ничего, — Эля отрицательно покачала головой.

Одному своему качеству она не изменила — по-прежнему высказывалась только по делу. Не сказать, что Санни сильно радовалась такому бережливому отношению к словам, но и сама не особо любила что-либо объяснять.

Наспех накинув уличную одежду, направились через двор к небольшому домику у самых ворот. Раньше это был сарай с дровами и садовыми принадлежностями, еще раньше предки Гуммелей держали в продолговатом строении поросят, корову и кур. Сельским хозяйством ведьмы никогда не увлекались, насколько знала Санни, но в тяжелые времена прокармливали себя и семьи своим трудом, не полагаясь на помощь извне.

Последние лет пять, после перестройки и ремонта, бывший хлев занимала Элина лавка и мастерская. Толстые каменные стены, потолок с балками, небольшие окна, камин с большим порталом — дизайн получился особенно стильным. Именно там создавались волшебные снадобъя, крема, тоники, "мазилки и вонялки" как называла продукцию Санни. И да, большой черный и невероятно тяжелый котел также имелся. Наследие прошлых поколений.

В лавке царила совершенно особая атмосфера. Как бы Санни не издевалась из природной вредности над занятием сестры, все же чувтвовала некий пиетет, заходя в ее владения.

Эля работала только с частными лицами. Поштучная, с индивидуальным подходом, ручная работа стоила немало, но пользовалась заслуженным спросом. Затраты на рекламу не требовались, слава о чудо-кремах разлеталась от довольных результатом к людям, пока еще страждущим.

Эля лично встречалась с клиентом, чаще — клиенткой, реже договаривалась посредством телефона или интернета. Всегда со всей осторожностью проверяла, стоит ли с этим человеком иметь какие бы то ни было дела. Привычка не доверять окружающим воспитывалась с самого детства.

— Наконец-то займусь твоими волосами, — к предвкушающим интонациям идеально подошло бы потирание ладоней, как делают коварные злодеи в старых фильмах. Но ее руки заняты, Эля выбирала какие-то подозрительного вида и содержимого баночки с полки.

— Не трогай, разобъешь еще, — одернула она Санни, когда та потянулась рассмотреть поближе этикетки.

После замечания младшая скромно заложила руки за спину и стояла в сторонке, с опаской наблюдая энтузиазм сестры. Эля набрала целую корзину.

— Все это мы измажем на себя? — уточнила Санни.

— И даже больше. Многое следует разводить в воде или добавлять желток и мед. Помоги мне нести.

Санни облизнулась. Мед она любила.

— Шоколад и коньяк тоже понадобятся? — спросила, лелея неожиданную идею напоить сестру и не ехать в город.

— Кефир и яйца не хочешь?

В кефире тоже, конечно, есть градус, но для спаивания он недостаточен.

— А заменить никак?

Эля пропустила вопрос мимо ушей, поняв его подоплеку или же просто не услышав, занятая более важными мыслями. Вернувшись в дом, крикнула:

— Непомук, пожалуйста, принеси банку меда из своих запасов. У нас кончился.

— Из моих запасов, говоришь… — если бы просила Санни "свои" запасы он бы не тронул. Но просила его любимица, да еще "пожалуйста" добавила. Со всем уважением, даже имя домового не сократила. — Откуда ты только прознала, что они у меня есть…

Дальше была растоплена баня и приготовлена ванная. Непомук, обеспечив всем необходимым, деликатно удалился.

Напевающая нехитрую мелодию деловая Эля, и смирившаяся с судьбой Санни. Она закрыла глаза и позволила сестре руководить, исполняя короткие приказы и безропотно принимая из ее рук то одну мазилку, то другую.

Часов ни в бане, ни в прилегающей к ней ванной комнате, не было. Также как и зеркал. Одно из двух, имевшихся в доме, висело в ванной комнате на втором этаже. В той, которой сестры редко пользовались. Санни потеряла счет времени, немного осоловела от жара и от медового массажа — сначала Санни мучила Элю, потом Эля ее саму. Приятные, еле ощутимые природные запахи шампуней, бальзамов, скрабов. Непривычное ощущение кожы, будто ты превратилась в нежный цветок.

К собственным волосам Эля пока не давала ей притронуться. Потратила на них целую вечность, но вроде осталась довольна. Во всяком случае, не дергала за пряди и не ругалась. Санни, давно махнувшая рукой на прическу, прекрасно знала, какое сопротивление встретила сестра со стороны ее упрямой шевелюры.

— Готово, — устало выдохнула Эля.

Она присела на корточки перед Санни и улыбнулась, наклонив голову к плечу.

Санни неуверенно поднесла руку к волосам, потрогала. Что-то изменилось. Без зеркала не обойтись. Настроена скептически и удовлетворенный взгляд сестры не переубедил. Хотя сама Эля выглядит отлично — свежо, ярко и ухоженно. При этом, без капли макияжа, в махровом белом халате.

Разбежались по комнатам, переоделись, и встретились у старинного зеркала в тяжелой посеребренной раме. Эля застала младшую сестру стоящей перед отражением с круглыми, словно чайные блюдца, глазами. Там, в зазеркалье, у девушки были идеальные локоны, вьющиеся крупными кольцами. Они лежали спокойно, можно сказать — с достоинством и осознанием своей привлекательности, никуда не топорщились, с законом земного тяготения не спорили, между собой из-за выбора направления роста не противоборствовали. И в то же время сохранили характер — упрямство и витальность.

— Почему ты раньше мне так не сделала? — задала Санни бессовестный вопрос.

— Как, по-твоему, я должна была это сделать? Ты и слушать ничего не желала. Или надо было подсыпать снотворное и заняться твоей головой пока ты спишь?

Санни молчала, возразить нечего. Ее раздражал даже намек на вмешательство в непростые отношения с волосами.

— Думаю, тебе нравилось ходить лохматой и вся эта кутерьма с прической. Ты не была готова и не хотела что-то менять.

Не была готова? А теперь, значит, созрела?

— Спасибо, — тихо произнесла Санни.

— На здоровье.

— И мне не надо причесываться? — она все еще не верила в перемены.

— Нет. Достаточно пройтись расческой перед тем как мыть голову, после не обязательно.

— Ты волшебница, Эля.

— Еще бы! — та согласно кивнула. — Не стоит забывать, какой силой обладает красота. Какими бы иными достоинствами и силами женщина ни обладала.

— То есть, мы сейчас вооружились по-полной?

— Именно.

Смех Эля не поддержала, говорила вполне серьезно, отчего улыбка Санни тоже постепенно увяла.