Хэн Соло и мятежный рассвет

— Вот вам! — яростно сказал он. — Вы меня не возьмете! Ни сегодня, ни потом!

Последний имперский корабль уже отставал… и «Сокол» был практически за пределами Мау.

— Да, Чуй! Мы сделали это!

Вуки торжествующе взревел.

Хэн промчался мимо Кесселя, и внезапно череда гравиколодцев закончилась. Хэн тут же склонился над навикомпьютером и через секунду крикнул:

— Курс проложен! Чуй, запускай!

Мгновение спустя они были в гиперпространстве. Хэн откинулся на спинку сиденья.

— Это было близко, — хрипло пробормотал он.

Чубакка согласился.

Тут Хэн что-то заметил.

— Эй, Чуй. Глянь! — он ткнул в панель. — Мы поставили рекорд!

Чуй грустно прокомментировал, что их рекорд стоил ему больших нервов. Хэн сузил глаза.

— Слушай, странно это, — сказал он. — Он показывает, что мы сократили пройденное расстояние, а не просто время. Меньше двенадцати парсеков!

Чуй скептически прорычал и постучал по счетчику, сообщив, что скорее уж прибор замкнуло от безумной манеры пилотирования Хэна.

Хэн начал возражать, но замолк, когда Чубакка не выдержал и гавкнул на него.

— Хорошо, хорошо, я слишком устал, чтобы спорить, — сказал он, поднимая руки.

«Но я действительно сделал это меньше, чем за двенадцать парсеков…» — упрямо подумал он.

Но сейчас перед ним стояли более серьезные темы для размышления, чем рекорды скорости и расстояния. Что он теперь скажет Джаббе?

16. Топрава и Мос Айсли

Хэн взглянул на мутное изображение дворецкого Джаббы Хатта — иссеченного шрамами кореллианина Бидло Кверва. За Квервом виднелись песочного цвета стены татуинскои резиденции хатта.

— Слушай, Кверв, — сказал Хэн. — Дай мне поговорить с твоим боссом.

Бандит-кореллианин имел угольно-черные волосы с выделяющейся белой прядью и подвижные зеленые глаза. Кверв состроил гнусную улыбочку.

— Надо же, это Соло, — сказал он. — Джабба ждал тебя. Где тебя носило, Соло?

— Где надо, — отрезал Хэн. Он не любил подобных игр. — Были проблемы с имперцами.

— Как нехорошо, — сказал Кверв. — Посмотрим, смогу ли я уговорить Джаббу побеседовать с тобой. Когда я его видел в последний раз, он был весьма не в духе из-за твоей задержки. У него есть кое-какие планы на этот спайс.

Хэн наградил изображение собеседника каменным взором.

— Давай, пропускай меня, Кверв, и хватит твоих шуток.

— Ха, а кто сказал, что я шучу, Соло?

Изображение кореллианина потонуло в помехах, и Хэн на секунду решил, что тот отключился. Он протянул руку, чтобы отсоединиться самому, но помехи внезапно исчезли, а на их месте возникло голоизображение расплывшегося тела Джаббы.

— Джабба! — с одновременным страхом и облегчением выпалил Хэн. — Послушай… у меня тут проблема небольшая.

Джабба выглядел недовольным. Он курил кальян с каким-то коричневым веществом, и его зрачки были расширены от наркотика.

Вот угораздило, подумал Хэн. Явиться к нему, когда он под спайсом…

— Здравствуй, Джабба, — сказал он. — Это я, Хэн.

Джабба несколько раз моргнул, и ему, наконец, удалось сфокусировать зрение.

— Хэн! — пророкотал глава Десилийка. — Где ты пропадал? Я ждал тебя на прошлой неделе!

— Собственно, об этом я и хотел поговорить, Джабба, — сказал Хэн. — Слушай… это не моя вина…

Джабба непонимающе моргнул.

— Хэн, мальчик мой… о чем ты говоришь? Где мой груз глиттерстима?

Кореллианин сглотнул.

— Ах да, груз… Джабба, знаешь… они, похоже, устроили для меня западню! Имперцы подкараулили меня, и они…

— Мой спайс у официальной таможни? — проревел Джабба так громко и внезапно, что Хэн непроизвольно отшатнулся. — Как ты мог, Соло?

— Нет! Нет-нет, Джабба! — крикнул Хэн. — Он им не достался! Честное слово, у них ничего на тебя нет, ничего! Но… чтобы таможенники не нашли его, мне пришлось его сбросить. Я отметил его, но они не дали мне уйти сразу. А когда я вернулся за ним… он пропал, Джабба.

— Мой спайс пропал, — печально сказал Джабба зловеще тихим голосом.

— Да, но… Послушай, Джабба, не волнуйся. Я заглажу свою вину, обещаю. Мы с Чуи все отработаем, мы выплатим тебе его стоимость, не волнуйся. Ты же знаешь, мы все сделаем. Сказать честно, Джабба, у меня такое чувство, что кто-то это подстроил, знаешь? Кто еще кроме тебя и Морута Дола знает, что я был на Кесселе?

Джабба оставил вопрос без внимания. Часто моргая, он несколько раз затянулся из кальяна. Потом протянул руку, выхватил червяка из наполненной жидкостью сферы и отправил извивающееся существо в рот.

— Хэн… Хэн, мой мальчик, ты знаешь, я люблю тебя, как сына, — сказал он медленно и недобро. — Но бизнес есть бизнес, и ты нарушил мое главное правило. Я не могу сделать для тебя исключение только потому, что хорошо к тебе отношусь. Этот груз обошелся мне в двенадцать тысяч четыреста кредиток. Верни мне спайс или деньги в течение десяти дней или приготовься к последствиям.

Хэн облизнул губы.

— Десять дней… но, Джабба…

Соединение резко прервалось. Хэн изможденно упал в пилотское кресло. Что мне делать?

* * *

Шесть дней спустя, безуспешно пытаясь вытрясти деньги со своих должников, Хэн вернулся на Нар Шаддаа. Он всегда терпеть не мог этого, но теперь ему придется занять денег у друзей.

Оказалось, что кто-то вовлеченный в ту историю — какой-то имперский офицер или солдат — очевидно, разболтал о том, что произошло. Его собратья-контрабандисты глядели на него со смесью восхищения и сочувствия.

Восхищения — потому что он установил новый рекорд для Кессельской Дуги, а сочувствия — оттого что новости были всем известны — Джабба был недоволен, крайне недоволен своим бывшим любимцем.

Шуга где-то носило, и Хэн мог только выругаться, узнав, что мастера-техника не было на планете. И Шуг мог бы ему помочь, хотя это нанесло бы серьезный урон его средствам.

Хэн пытался наскрести хотя бы пару тысяч кредиток по старой дружбе. Но новости о происшедшем на Илезии уже растеклись всюду, и некоторые при виде Хэна просто отворачивались.

Наконец, Хэн отправился к Ландо. Не хотелось ему этого делать, но других вариантов не оставалось.

Он постучал, из-за двери послышался сонный голос.