Хёрбе Большая Шляпа
Шрифт:
Берег понемногу из рыхлого, заболоченного становился каменистым. Все чаще посреди ручья попадались огромные валуны, и вода вокруг них весело бурлила. Хёрбе начал напевать негромко песенку:
Как прекрасен этот мир,
Как чудесно жить на свете!
Мне сквозь листья, словно сыр,
Солнце ут…
И вдруг!.. Хёрбе даже ахнуть не успел. Его подбросило, вырвало из шляпы, несколько раз перевернуло в воздухе и – плюх! – швырнуло в холодную воду. Шляпа наскочила на громадный валун.
Ловко и быстро
Вода.
Хёрбе, как беспомощную щепку, завертел водоворот. Его кружило, затягивало. Он уже ничего не соображал. Не мог понять – где низ, где верх, где голова, где ноги. Хотел вдохнуть воздух, а нахлебался противной воды.
Все мелькало перед глазами. Вода захлестывала. Он то окунался с головой, то выскакивал, как пробка, на поверхность. Только вдохнул – и опять под воду. Внизвверх, внизвверх! Голова шла кругом. Когда он очередной раз показался на поверхности, то уже не соображал ничего и не мог даже вдохнуть спасительного воздуха. Все! Конец!
И тут ктото крепко ухватил его за ворот. Ловко и быстро потянул вверх. Спасение? Но Хёрбе испугался еще больше: Плампач! Из огня да в полымя?
От безумного страха Хёрбе совсем обессилел, он и не сопротивлялся. Его приподняли в воздухе и опустили на чтото мягкое и сухое. И больше он ничего не помнил. И ничего не чувствовал. Даже страха. Его объяла тишина. Непроницаемая, черная, как страшный лес, тишина.
Кто ты, собственно говоря
Тишина и чернота. Все исчезло на минуту. Потом постепенно чернота стала светлеть. Так бывает, если в чернила добавить воды. Затем чтото зашумело. Где это шумит? В голове или вокруг? Хёрбе шевельнулся. Болела голова. Ломило спину. Рукиноги были как переломанные. Где он? Что случилось? Хёрбе осторожно приоткрыл дрожащие веки. Опасливо повел глазами по сторонам.
Он сидел на куче палых листьев, прислонившись спиной к стволу дерева, на берегу Вороньего ручья. Вода попрежнему шумела и бурлила. Ручей обрывался кудато вниз, и пенистая струя водопадом ухала со скалы. У Хёрбе снова закружилась голова. Вот что его ожидало! Вот откуда его вытянула чьято рука.
И тут он окончательно все вспомнил. Его вытащил из воды Плампач. Спас для того, чтобы проглотить!
Хёрбе осторожно повернул голову и увидел Плампача. Тот сидел на камне в какихнибудь шести гномьих шагах и, не отрываясь, смотрел на Хёрбе маленькими веселыми глазками. Не оченьто они были похожи на кровожадные глаза Плампача. Притворяется, что ли? Но если Плампач притворялся, то, наверное, он был замечательным притворяльщиком. Потому что ему даже удалось стать немного похожим на гнома – лицом и ростом. Вот только он был хвостатым и покрыт с ног до головы шерстью. Хёрбе от удивления помотал головой и протер глаза.
– Привет! – крикнул хвостатый тонким квакающим голоском.
– Я уж думал, что ты не оживешь.
– И я думал. А ты кто такой?
– Лучше скажи, кто ты?
– Я первый спросил!
– А я тебя из воды вытащил. Без меня ты бы уж давно тютю!
– Как это «тютю»?
– Мертвенький был бы, вот как! Хёрбе поморщился.
– Ладно, – сказал он, – я Хёрбе Большая Шляпа. А ты?
– Догадайся!
– «Плампач», – хотел было сказать Хёрбе, но сдержался.
– Я Цвоттель, – сказал хвостатый. – Слышал? Леший Цвоттель. А ты тоже леший? Тогда где
твой хвост? В ручье потерял? Хихи!– Я гном, – гордо ответил Хёрбе. – Гном.
– Ктоо? – Леший Цвоттель даже руку к уху приложил.
– Гном я, гномик.
– Ягненок? А почему же ты не блеешь?
– Я – гном, – терпеливо повторил Хёрбе.
– Гром? А почему же не гремишь?
– Не гррром, а гннном! – рассердился Хёрбе.
– Так тебя зовут Окном? А может быть, Дверью? Тогда поскрипи немного. Хихихи!
Да этот лохматый Цвоттель над ним просто издевается! Хёрбе так разозлился, что забыл все свои страхи и невзгоды.
– Эй, ты! – крикнул он. – Я не посмотрю на то, что ты спас меня!
Леший Цвоттель примирительно повертел хвостом.
– Не обижайся. Пошутить уж нельзя? На то я и леший, чтобы дурачиться, молоть чушь, нести чепуху, голову морочить да глаза отводить. А тебе, я вижу, не до шуток. Испугался?
– Еще бы! Я думал, меня Плампач сцапал.
Леший Цвоттель просто зашелся от смеха. Хвост его мелко подрагивал, а лапки весело дергались. Он хохотал до слез.
– Плампач! Ох, уморил, Плампач! Пламхахахапач! Пламхахахапач! Ты где находишься?
– В Дальнем лесу.
– Ну вот. А ты говоришь – Плампач.
– Так он как раз в этом лесу и живет.
– Ну, сморозил! Ну, насмешил! Да сроду здесь Плампача не бывало! Уж мнето поверь, я знаю. Клянусь своим хвостом!
Мы знаем это наверняка
Леший Цвоттель просто качался от хохота. Он закатывал глаза и всхлипывал. Можно было подумать, что Хёрбе рассмешил его на всю жизнь.
– Плампач! Ужасный Плампач здесь! Ахахаха! Да он бы давно меня проглотил и кончика хвоста не оставил. Ох, уморил! А говоришь, шутить не любишь. Плампач здесь? Нет его, нет и никогда не было!
– Правда?
– Чистая правда! Не будь я Цвоттелем!
– Значит, я зря боялся!
– Не зря. Лучше девять раз отбояться, чем один раз быть съеденным. Но естьто тебя здесь некому. Хаха!
Хёрбе тоже стали смешны все его страхи, и он весело расхохотался. Они похохотали вместе с Цвоттелем в свое удовольствие. У Хёрбе отлегло от сердца, и тогда он заметил, что промок до нитки.
– Давай посушимся на солнышке, – сказал Цвоттель. – Пока оно есть. В нашем лесу это нечасто случается.
Цвоттель разлегся на солнышке подсушить свою шерсть. Хёрбе пришлось снимать мокрые штаны и куртку. Он растянулся рядом с лешим и с завистью подумал: «Хорошо быть всегда в собственной шкуре! Не надо заботиться об одежде».
Они полежали молча, а потом Цвоттель лениво спросил:
– Слушай, Хёрбе, я тебя чтото в нашем лесу не видал. Ты откуда явился?
– Ято? С того берега Вороньего пруда. Из Ближнего леса.
– Чтооо? – Цвоттель даже подскочил. – Откуда? Врешь.
– Зачем мне врать? – обиделся Хёрбе. – Что тут особенного?
Леший вытаращил глаза:
– Особенного? Ничего особенного? Да в том лесу как раз и живет Плампач!
– Ты спятил, Цвоттель! Кто тебе сказал такую глупость?
– Никто не сказал. Да что мы тут, все дураки? Знаем.
– Откуда это вы все тут всё знаете?
– Знаем, и все!
– Да нам, гномам, лучше знать. Это же наш лес! Мы там живем! Цвоттель наморщил лоб и поскреб лохматый затылок.
– Странно. Ты уверен, что у вас Плампача нет?
– Слово гнома!
Цвоттель задумался снова, почесал в затылке, пожевал кончик хвоста.