Херег-меченосец

Наконец, в начале четвёртой недели, когда Хелега уже утомили все эти «виды» перед глазами: сотен мужиков, сидящих без штанов в ближайших рощах-после того как на складе одного из городков, в качестве провианта, им выдали спорной свежести капустные качаны, А повара не смогли при готовке ужина исправить то, что уже испортила природа, наконец после всего этого — появились стены Гамбурга, города, в который Хелег уже стремился всеми фибрами души.

Несмотря на ожидание встречи с крупным поселением и возможности переночевать в нём, возможно даже несколько суток — в доме, а не палатке или на «свежем воздухе», Хелега сразу огорчили: в Гамбург, как оказалось — зайдут лишь отряды «Совета» и некоторые знатные люди со своими оруженосцами, однако, для того что-бы не случилось чего непозволительного-большая часть сержантов и соответственно, часть рыцарей, что будут за ними приглядывать-останутся в полевом лагере близ города. Чуток погодя, орден «иовитов», что также участвует в походе-начнёт принимать в своих казармах всё воинство и там же, на его территории, пройдут небольшие учения по морскому абордажу и высадке десанта с кораблей. А моряки совместно с меченосцами-отработают манёвры и обстрел укреплений из катапульт и «бум-бах» труб, что есть в некотором количестве у «иовитов» и прихвачены отрядом капитана Конрада.

Первоначальное огорчение вскоре сменилось любопытством: так как Манфред-«Медвежонок» решил отблагодарить Хелега за собственное излечение и заявил: «Я собираюсь, перед нашим путешествием против пиратов «богомерзких «-получить свой портрет и отправить его в замок к матушке, так как она считает и постоянно пишет в своих письмах, что возможно женитьба на наследнице приличного состояния, более достойная карьера-чем служба в меченосцах и постоянные походы, туда-сюда! Так вот, брат Хелег-удалось мне найти первостатейного и при этом, довольно бедного «рисователя портретов» по имени Карл Зондер, из Кронаха. Ему необходимо кормить свору ребятишек, что, как он клялся всем что приходило в голову-на редкость талантливы в этой же «мазне» что и он сам. Но, что гораздо интереснее: он готов за пять талеров-нарисовать два портрета, правда, небольшого размера. Я и решил: один-мне, второй-вам! Будет возможность нам обоим, показать местечковым девам, какие славные рыцари служат» Совету», в меченосцах!»

— Из Кронаха говоришь? — Хелег стал вспоминать схожего по имени художника и улыбнулся, — «…значит династия…»

— В смысле, брат Хелег?

— Да я просто, в своих землях, слышал о Лукасе Кранахе Старшем…но неважно, может их много? Когда можно приступить к позированию?

Рыцари сговорились что уже завтра, сразу после утренней трапезы — отпросятся у лейтенанта что ими командовал и отправятся к «рисовальщику»: за славой и успехом в провинциальных салонах.

Утром обоим меченосцам удалось без особых проблем отпроситься у начальника, так как они в город идти не собирались, а соответственно-им не надо было заказывать пропуска: в честь антипиратского похода и что бы обезопаситься от соглядатаев морских разбойников, в Гамбурге был объявлен «закрытый» месяц, когда лишь по заранее выданным пропускам — можно было входить и выходить, а все завозимые товары проверялись с особым тщанием стражей, что сухопутной на воротах, что портовой-прямо на судах.

Молодые люди скоро нашли небольшой уютный домик в пригороде Гамбурга, вне городских стен. Дом был разукрашен в тёмно оранжевый с пятнами красного цвета, а также разрисован большим количеством изображений деревьев и водопадов, со всяким зверьём и птицами. К дому часто подходили мальчишки и спорили: что красиво «намалёвано», а что-явные глупости Карла.

Встретивший меченосцев Художник, оказался в меру полным мужчиной: лысым, с небольшой бородкой — клинообразной и начинающей седеть. Он учтиво раскланялся с пришедшими и стал узнавать что бы им хотелось получить по окончанию его работы: Манфред сразу же попросил нарисовать его — на фоне «белой горностаевой шубы», как фона, а на ней-чёрными куницами крест «меченосцев», ну и ясное дело — доспехи латные и оружие в руке. Художник покивав сказал что постарается, хотя размеры заказанных портретов вряд ли позволят изобразить всё чётко, поэтому: доспехи — лишь по грудь, меч — лезвием вверх, лоскут горностая, а крест будет в правом верхнем углу.

Пришла очередь Хелега заказывать своё изображение: «Хм, а что бы вы могли мне предложить…поинтереснее?», — вдруг задал он вопрос.

Художник немного удивился однако чуток погодя, улыбнулся с хитрецой: «Вас не устраивает «военно-патрицианский» фон, вам хотелось бы чего-то нового? Может быть вам — от герба семейного добавить, если это не перечит уставу ордена, конечно».

— Вряд-ли перечит, но…у меня там: медная купель-да бутыль с настойкой, одним словом-не хочу пугать наших славных дам, подозрительными намёками!», — Хелег рассмеялся, заставив хохотнуть Манфреда и живописца.

— Тогда, господин рыцарь, могу предложить ваш портрет на фоне неба и леса, на некотором отдалении…не столь воинственно, правда, как если бы на алом фоне и при полном вооружении, но томная чувственная дама-сможет оценить «полёт души», — художник несколько лукаво изогнул губы.

— Идёт! — ответил ему Хелег, — Так и сделайте!

«Мастер кисти» пригласил обоих рыцарей к себе в «мастерскую»- большой чистенький деревянный домик, который можно было принять за сарай-если бы не огромные окна и стены, немного забрызганные красками.

Господин Зондер начал с замеров Манфреда: он достал полотно прикрепленное к доскам-всего около полуметра во все стороны и стал с помощью угля чертить детали, объясняя попутно меченосцу: где и какой из фрагментов портрета будут находится и как это станет выглядеть, в конце. После недолгих споров и конечного вздоха Манфреда, художник набросал его черты лица на полотно, всё тем же углём. У него было несколько кусков угля, как он пояснил-разных оттенков и толщины, для изображения различных по размерам деталей: от крупных частей доспехов-до тонких черт лица. Показал Манфреду. Как Для Хелега, данное произведение было несколько схематично и портрет собрата, пускай и черновой, выглядел «плосковато», однако» Медвежонок» буквально был очарован мастерством художника и своей мужественностью на полотне-так как Зондер исправил некоторые огрехи оригинала, вроде опущенного немного века левого глаза и слегка «свёрнутого» в сторону, носа своего нанимателя.

Пришло время и Хелегу объяснять, чего же он хочет. Сговорились достаточно быстро: Верхний фон-голубое небо с белыми облаками, центр и низ-сосновый бор. Правда деревьев будет не более полутора десятков, так как их при их большем количестве придётся много времени тратить на расположение каждого. Сам Рыцарь — в накидке с чёрным крестом и с поднятой на уровень груди рукой, держащей полэкс. Надписей сверху, восхваляющий или объясняющих-не надо! Художник вновь быстро начертал углём черновую «морду лица», как про себя назвал данный рисунок Хелег и получив задаток в виде двух талеров, распрощался с обоими рыцарями.

На обратном пути в лагерь собратья не спешили, развлекая друг друга беседой. В Гамбург идти надо было лишь завтра, именно черёд Хелега наступал-местные же посёлки, по округе-ничем не отличались от тех, что они посещали до этого по пути с «маршевым отрядом», а возвращаться в быт военного лагеря который вот-вот сменит стоянку, им совершенно не хотелось.

— Завидую я тебе, брат Хелег! Вот честно: завтра будет приём, может и не такой славный как в первый день, когда нашего капитана с лейтенантами, да начальство иных орденов принимали: бургомистр с «высокими гражданами города», но всё же. Гамбург-отличнейший из городов! Ещё с тех пор, когда ему один из Императоров старых-не чета нынешнему, разрешил взимать таможенные сборы с грузов, что проходили при их перевозке по Эльбе к морю и от него, вот с тех пор монетный поток и течёт " полноводной рекой» в город…по реке! Аха-ха!

— Укреплённый порт на реке? Да ещё и с таможенными функциями?

— Хелег-не говори что не знал!

— Манфред, вот честно! Я же провинциал и особо не вникал, что и как, вне моего предыдущего «ареала обитания…»

— Чего?!

— Говорю-нет! Объясни мне немного, что знаешь о нынешнем Гамбурге.

Упрашивать дважды Манфреда не пришлось и он, хоть периодически сбиваясь и хохоча, стал объяснять своему собрату меченосцу некоторые детали из истории Гамбурга: первоначально, в войнах Пап и Императоров-Гамбург был на стороне последних, так как именно от них получал различные милости-как в виде назначенного епископа, что не сильно собирал подати или разрешение на постройки новых портов, плюс льготы там всякие. Во время войны, что оказалась последней для правления Пап и Императоров-Гамбург был ошарашен внезапным налоговым гнётом который Император на него возложил и сговорившись с пиратскими адмиралами у которых было сообща, не менее семи десятков судов-отказался помогать любой из сторон тогдашнего конфликта, заявляя о невмешательстве. Морская блокада города, точнее блокада торговых кораблей что шли по Эльбе: как из Гамбурга, так и в него-закончилась гибелью флота Императора, при совместном нападении пиратов и флотов Дании и Фландрии. Когда в Чехии стали «побивать» германцев и требовать исполнения «Божьих законов всеми», а не только чернью-появились «протестники», что требовали строгого послушания и трудолюбия, а также запрещения индульгенций и прочего, что приносило прибыль епископам: как назначаемым Папой, так и тем, что по желанию Императора ими становились. Попытка раздавить взбунтовавшихся славян, привела лишь к большим потерям — в войсках Папы и Императора, которые после «замирения» Чехии совместными усилиями-вновь разругались и начали требовать денег на войну друг против друга, в ещё больших объёмах. Суровая зима, наводнение-после неё, привели к голоду и тому что многие селяне, всем посёлком снимались с мест и уходили в поисках «лучшей доли», как во времена Алариха или Атиллы. Власти: что церковные, что светские-их преследовали и нередко заканчивалось дело целыми сражениями. Гамбург же, с удовольствием принимал у себя бедноту-нанимая их в грузчики или матросы и расширяя своё влияние в регионе. Когда в Страсбурге, новообразованный «Совет Орденов» принял решение не подчиняться ни Папе, ни императору, более того-посчитал их недостойными той власти что они имели, так как Господь отвернулся от них, наслав: глад, мор и бесконечные войны, — а в то время уже проходили эпидемии в нескольких регионах и францисканцы, что первыми поддержали» Совет», всячески понукали бедноту к сопротивлению и убедили многих, что пиратство против Пап и Императоров-«благое дело сопротивления нечестивым»!