Хилер - добродей

– --

К Василию Ивановичу мы отправились не сразу. Люда попросила меня, прежде всего, навестить своего маленького пациента. В больнице к выздоравливающему нас пропустили не без боя. Предварительно надетые бахилы и халаты выступили в роли нашего главного оружия, тяжёлой артиллерии, а коньяк для дежурного врача выступил в роли пехоты.

Оставив у скучающего без игровой приставки ребёнка пакет с яблоками, мы пошли на выход. Прежде чем пойти в гости к Василию, я позвонил ему, благо телефоны возле Аксарки прекрасно работали. Всю дорогу до машины, а потом и до чума, Люда пеняла меня за то, что я, вместо яблок, хотел тогда оставить дитю шоколадки и апельсины. Хилерша попыталась меня усовестить:

– Поразительная безграмотность! А если у него аллергия?

– Ты хоть знаешь, какие апельсины тут дорогие? Я просто хотел его порадовать.

– Вот ты бы его очень и порадовал, если бы у него наступил анафилактический шок.

– Если вас врачей слушать, так всю жизнь только каши будешь есть.

– И что здесь плохого?

Поняв всю глубину пропасти нас разделяющую, я не стал ей отвечать и сосредоточился на дороге. Подъехав поближе к временному стойбищу, я оставил машину на обочине, в том же месте, что и в прошлый раз. Поздоровавшись с ненцем, уже ждущим нас у дороги, мы пошли за ним. Его лохматые охранники меня напрягали, поэтому пройдя под прикрытием "широкой" ненецкой спины оленевода в его чум, я мысленно расслабился. Рефлекс у меня похоже выработался на собачье племя, не хорошо это, не правильно.

– Иван, вот возьми обратно, мы всё не потратили, тут большая часть осталась, - начал разговор Василий, протягивая мне конверт с деньгами.

Я не стал его забирать, так как уже давно мысленно потратил их на наши будущие покупки заражённых. Однако Василий стал уж больно настойчиво их мне возвращать, пришлось пойти ему навстречу. Когда конверт оказался у меня во внутреннем кармане куртки, хозяин чума удовлетворённо успокоился.

– Василий, нам бы у тебя купить оленей, продашь?
– начал я торговые переговоры.
– Мне нужны три твоих оленя.

– Зачем купить? Хоть я всё ещё тебе и должен, но тебе их просто подарю, я добро помню. А зачем тебе олени, ты, наверное, хочешь просто мяса купить?

– Нет, мне нужны именно живые.

Василий бросил на меня недоумённый взгляд и пригласил выйти из чума, чтобы я выбрал свой подарок. Благодаря подсветке на зараженных от Интерфейса, мой выбор не затянулся. Указав оленеводу на тех, что были мне нужны, я не увидел на его лице радости. Ненец попросил:

– Иван, вон лучше того бери, а вместо няучи и сырицы, возьми вон тех хапторок, или вон ту яловую.

Странные термины Василия мне перевёл Смайл. Скан оленевода, который он допросил на Базе, поведал нам, что сырица - это олениха годовалого возраста, няуча - это сырица, недавно родившая, хапторка - олениха, не способная родить, а яловая - самка, у которой в этом году был аборт.

Понятно, что для мяса использовать сырицу и няуча расточительно и, как оказалось, вообще вопреки всем традициям ненцев. У них вся жизнь связана с оленями, поэтому забивать кормящих самок - это очень плохо.

Покрутив и так, и этак в голове этот нюанс, я не смог ничего придумать, чтобы объяснить свой выбор. Василий увидел моё огорчённое лицо, как-то безысходно махнул рукой и сказал:

– Забирай. Я духам помолюсь, дары богатые принесу, может быть, они простят.

Когда я благодарно ему улыбнулся, ненец спросил:

– Тебе куда их доставить?

– Завтра пригони их, пожалуйста, к Аксарке, я их оттуда сам заберу.

Мы согласовали время завтрашней встречи, я пожал хмурому оленеводу руку и пошёл к чуму, чтобы забрать оттуда Люду. В чум меня не пустили. Пока я договаривался насчёт оленей, добродейка затеяла эрзац диспансеризацию женщин. Жена старшего сына была беременной, а у хозяйки были иные проблемы со здоровьем. В жилище меня не пустил старший сын, объяснивший ситуацию.

Пока я с мужиками стоял снаружи, то расспрашивал их о суровой жизни на Крайнем Севере. Меня особо заинтересовала история с духами. Оказывается, у оленеводов есть особое священное место на западе и до сих пор существуют шаманы. Тема эта и в наше время была очень актуальной для оленеводов. Как говорится, на медицину - надейся, а шамана - не обижай.

Наконец Люда вышла наружу, и мы пошли к машине.

– Вань, им необходимо кой-какие препараты привезти, да и витамины не помешает. У тебя же остались те апельсины, вот давай их и отдадим. И ещё кое-что из фруктов, тебе же не жалко?

– Ёлки-иголки, Люда. Да хоть сто кило отдадим. Только ты сама потащишь.

– Женщинам нельзя носить тяжести!

– Женщинам с Инвентарём тяжести таскать даже нужно, иначе заплывут жиром! Завтра всё сама передашь Василию, подготовь посылку.

– --

Наш спор о том, кто из нас на самом деле жирный, закончился в тренажёрном зале. Люда начала демонстративно тягать штангу и гири, а я сформировал экран, на который транслировал то, что сейчас делают чекисты. Краем глаза я, конечно, смотрел и на Люду, уж больно рьяно она начала свою демонстрацию. Ехидно подумал, что как бы она не повредила наш спортинвентарь, а то гриф ещё погнёт, блины понадкусает.

Чекисты, пока мы были в ЯНАО, без дела тоже не сидели. Как я понял, первоначально они вообще посчитали всю встречу мистификацией и иллюзией. Особенно в этом был уверен Марат Юсупович, у которого снаружи, прямо на его глазах, пропала рюмка. Этот жук держал её в руках при переносе и, естественно, она была не поляризованной.

Однако второй чекист остался с печенькой. Утащил, ёлки-иголки, с собой, а вот она уже осталась целёхонькой, ведь была из подаренного мне набора на корпоративе. Фёдор потом яростно махал ею перед носом своего сослуживца, Марату Юсуповичу возразить на это было нечем.

Когда они оба пришли к выводу, что непонятная чертовщина, случившаяся с ними, не была коллективной галлюцинацией, то принялись решать, что им делать дальше. Фёдор настаивал на немедленной встрече с начальством, а более опытный Марат Юсупович наоборот. Он убедил коллегу в том, чтобы сделать это попозже, после нашей второй встречи, когда информации станет больше, и она окажется более убедительной, чем несчастная печенюшка.

На этом моменте мне пришлось соскочить с велотренажёра и бежать спасать Люду. Штанга лежала на её груди, и у девушки уже пар из ушей пошёл, после безуспешных попыток её поднять.

– Вот что ты, как маленькая, - с укором сказал я спасённой.
– Вот тебе на, потягай.

Я протянул девушке розовые килограммовые гантельки, которые пылились на полке с подобным инвентарём. Ситуация навеяла на меня воспоминания о моём первом посещении фитнес-клуба в далёком феврале прошлого года. Воспоминания были приятными, ведь тогда я познакомился с Катей. Надо бы её навестить, вот прямо сейчас, мой внутренний голос говорил мне, что тянуть с тем, чтобы сделать жене приятное не стоит. Забудешь в суматохе, а потом уже не то настроение будет, женщины это чувствуют.