Химера

Из скрытых динамиков полились слова, вызывающие в теле Ветрова двойственные чувства. По интонации — ласковые, мягкие и приятные. Но на слух — грубые и тяжелые для восприятия. Девушка говорила на чистейшем немецком языке…

— Рада приветствовать вас! Хотелось бы узнать цель вашего внезапного позднего визита.

— Добрый вечер! — после небольшой паузы поприветствовал в ответ Рихтер. — Навестить старого друга. Не терпится повидать его.

— Как вас представить Эйзентрегеру?

— Э-э… Скажите, что прибыл старина Альфред. Он поймет. Если, конечно, за долгое время, проведенное в одиночестве, его лучшим другом не стал склероз.

— Ожидайте… — откликнулась улыбчивая девушка, и ее поглотила прожорливая тьма.

Небо в этот момент окончательно впало в беспричинную депрессию. Нахмурило брови сгустившихся плотных туч. Приобрело черный оттенок и разрыдалось, не сдерживая себя и не стесняясь. Беспощадный ливень потоком струй устремился к земле. Он размазывался всей массой воды по ее поверхности. Остервенело рычал. Царапал землю когтями и вгрызался зубами с неимоверной силой, но не причинял ей никакого вреда. Злость в бескомпромиссном дожде росла с каждой секундой. Вскоре он запузырился слюной бессилия на глади асфальта. Сверкнула ослепляющая молния, и экран на отмытом до блеска столбе вновь засветился.

— Херр Эйзентрегер примет вас. Остались только небольшие формальности, — произнесла девушка.

Тотчас же из внутренностей столба появилась металлическая змея с небольшим экраном вместо головы. Она молниеносно запрыгнула в приспущенное окно автомобиля.

— Могла бы хоть предупредить! — крикнул Рихтер на девушку.

— Для идентификации личности прислоните ладонь к экрану, — не обращая внимания на слова Альфреда, пропищала со второго экрана дюймовочка-немка и опять замерла.

Старик подчинился и выполнил все манипуляции, следуя инструкциям.

— Теперь посмотрите на крупную точку на экране. Мы проведем сканирование сетчатки глаза.

— Анализ мочи на содержание сахара брать будете? А то у меня как раз поднакопилось. Боюсь, что из-за ваших «небольших формальностей» скоро выплескиваться начнет, — забурчал Рихтер, но глаз к экрану все-таки подставил.

— Это не входит в перечень обязательных процедур, — на полном серьезе ответила девушка. — Для завершения аутентификации назовите кодовое слово.

— Я должен его знать? М-да… Ну и чувство юмора у старого волчары!

— До завершения осталось шестьдесят секунд.

— Вольфганг Эйзентрегер! Великий и ужасный! — выкрикнул Альфред и захихикал.

— Пароль неправильный… До завершения осталось сорок девять секунд.

— Разрази меня гром! — выругался он. — Да откуда я знаю, что у него там в голове? — Будущее за нами…

— Пароль неправильный. До завершения осталось тридцать пять секунд, — безразлично продолжала симпатичная девица.

— Победа или смерть…

— Пароль непра…

— Бред! Да не знаю я ответа! Труд делает нас свободными.

— Попробуйте сказать юной фрейлейн другой девиз, — перебивая старика, сказал на русском Ветров, молчавший до этого момента. — «Meine Ehre heisst Treue!», — добавил он на немецком.

— Чем черт не шутит? Верность — моя честь!

— Пароль принят. Альфред Рихтер, добро пожаловать в резиденцию Вольфганга Эйзентрегера, — подытожила «бездушная машина» и испарилась.

Створки ворот расползлись с пронзительным скрипом, слышимым даже через высококлассную звукоизоляцию в салоне авто. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Словно кто-то на небесах закрутил штурвал на задвижке с табличкой «вода». Фары на автомобиле зажглись в полный накал, заставляя непроницаемую мглу в испуге ретироваться. «Maybach» рванул вперед по петляющей дороге, выбрасывая комки грязи из-под колес и сизый дым выхлопных газов.

— Ветров, ты меня опять удивил. И давно ты знаешь немецкий? — внезапно заговорил помалкивающий Альфред.

— Это длинная история… Мы еще к ней обязательно вернемся, — ответил Владимир и отвернулся к боковому окну, делая вид, что увидел там что-то любопытное.

* * *

Из автомобиля вышли четверо и подошли к массивным старым дверям из скального дуба, ведущим в утробу мрачного замка. Один мелкий, щуплый, в ковбойской шляпе и с тростью. Второй чуть повыше и шире. Рихтер и Ветров… Еще парочка за их спиной — громадные, словно гора. Эти в руках держали пистолеты. Телохранители поозирались по сторонам, хапая ноздрями воздух, словно гончие псы, чующие дичь за несколько километров, но ничего подозрительного не обнаружили.

Рихтер указал на дверь, и фигура справа от него потянула могучую лапищу к дверной ручке. Та по совместительству выполняла функцию звонка-стукалки, оповещающего хозяев о прибытии нежданных гостей. Сделана она была в виде чудовищного размера серебристого орла, расправившего во всю длину крылья с перьями, похожими на дамасские клинки. Птица сжимала в когтях кольцо, обвитое ветками с дубовыми листочками, словно триумфальный венок. Но воспользоваться звонком телохранитель Альфреда не успел. Дверь отворилась раньше, и появилась она… девушка из монитора системы безопасности.

— Еще раз добрый вечер! Херр Эйзентрегер уже ожидает вас в апартаментах, — с улыбкой произнесла молодая особа с большими голубыми глазами.

На первый взгляд, она как минимум была ярой фанаткой расхитительницы гробниц Лары Крофт, а как максимум ее прототипом. Тоби Гард сюда точно захаживал на чашечку чая!

Свисающие на плечи белокурые вьющиеся волосы, которые покрывала контрастного цвета пилотка с кокардой в виде злобного черепа. Черная военная форма из кожи, плотно обтягивающей очертания подтянутого спортивного тела. Выпирающая округлая грудь, с трудом удерживаемая рубашкой без рукавов и расстегнутым на две пуговицы воротом. Короткие шорты и высокие сапоги до колен на шпильках.

В жизни она выглядела еще привлекательней. В той степени, что в реальность арийки верилось еще меньше, чем до момента встречи с ней. Хотя сомнений в том, что она не голографическая иллюзия, а самая что ни на есть настоящая девушка из плоти и крови, уже не осталось ни у Рихтера, ни у Ветрова. Вот только помимо восхищения в их души закралось и другое чувство — необъяснимый страх. Причем напрямую это ощущение не было связано с двумя модернизированными «USP», отдыхающими в кобуре по обе стороны ее шикарных бедер. Но вот косвенно очень даже вполне влияли на восприятие.

— Вы можете пройти в замок, — пропела девушка и жестом пригласила внутрь, — но, к сожалению, несколько обрезанным составом. Эти недалекие отмороженные ублюдки-психопаты должны остаться у входа, — грубо добавила немка, бросив нехороший взгляд на охранников. — В нашей крепости за безопасность ваших жизней буду отвечать лично я. И это не обсуждается.

Рихтер обернулся к рыжему громиле кавказской наружности и перевел ему на армянский слова «леди Крофт». Здоровяк его внимательно и безэмоционально выслушал. Затем повернул голову в сторону девицы. Приподнял на лоб черные солнечные очки и уставился на нее пожирающим взглядом маньяка. В пульсирующих зрачках бесчинствовали ярость и животное безумие. Желваки на его скулах вздулись и интенсивно заиграли. Кавказец прорычал что-то невнятное, брызжа слюной, но по эмоциям и без перевода было видно, что речь его изобилует ругательствами. Затем он смолк, и воцарилась мертвая тишина. Ее разбавили лишь глухие щелчки предохранителей пистолетов.