Химера

Красные пустынные скалы с озерцами песка. Никаких алмазов размером с голову лошади, золотых россыпей, ничего. Разве что Туманное море, в котором жили, и наслаждались этой жизнью песчаные киты.

Доцент долго разбирался с экологической структурой Туманного моря и озадаченный орал на раздатчика в столовой, что это невозможно. Что море и киты неразрывно связаны друг с другом и что, собственно, киты и создали это море. Что изначально создать они его не могли и кто-то, или, что-то подготовило впадину специально, для того чтобы поселить туда китов. И получалось так, что вроде бы киты сами создали себе среду обитания, но создать ее не могли, потому что не могли существовать вне этой среды.

Что было первым? Курица или яйцо? Я всегда говорил, что если не зацикливаться на пернатых, то яйцо появилось первым, но меня мало кто слушал.

Туманным море называлось потому, что над ним постоянно висела пылевая дымка. Киты, таким образом, питались.

Похожие на толстые фонарные столбы с большим количеством плавников и плавничков, расположенных по спирали вдоль тела, киты просто ели песок. Ели его тоннами, переминая шершавыми глотками в тонкую пыль, которая в перенасыщенной электричеством атмосфере Химеры вела себя как вода. В ней можно было плавать и даже нырять на небольшую глубину.

Через длинные узкие щели первой половины тела киты выбрасывали перемолотую пыль наружу, оставляя всю органику внутри. Это и было их пищей. Пыль не только стекала вниз с их тел, но и поднималась вверх метров на двадцать пять, окутывая серой дымкой места их питания, а питались они непрерывно.

Киты с определенной натяжкой напоминали кашалотов, только плавники были гораздо короче. Нрава они были сурового, т.е. глотали все, что влезало в их огромные пасти. Я, например, поместился бы в пасти небольшого китенка вместе с Фрэнки, скутером, Жнецом и его домиком – убежищем от волновых ударов Горгоны. Прожевал бы он все это хозяйство, выплюнув остатки наружу секунды за три, не смотря на мои протесты.

Киты имели достаточно простую нервную систему. Слабо развитый интеллект и предположить, что они построили Зеркальный проход, было, по крайней мере, глупо. Никого кроме песчаных китов и Полоза за Зеркальным проходом не обитало.

Ничего кроме гнезда Полоза.

Мы хотели обойти Зеркальный проход, и идти через гряду Желтым перевалом. Скутер смог бы его преодолеть, но, почему-то, электроника решила, что так будет короче или быстрее, но никак не безопаснее. Или… Или кто-то или, что-то специально направило меняя сюда.

Во первых – или для того , чтобы я отдал здесь концы, потому что костями Зеркальный проход был завален едва ли не на половину, либо… либо… либо для того, чтобы я снова чего то кому то доказывал. Возможно Шакалу, возможно Лозоходцу, возможно Полозу. Он частенько подшучивал надо мной таким необычным способом. Но он мне был нужен больше чем я ему и я, все-таки, решился.

– Черт… – Я присел над черным ящиком со специальным снаряжением, на котором сам нарисовал красной краской кривой человеческий череп. Кривой потому что рисовал я плохо. Красный потому что страшно. А череп, потому что смертельно опасно.

Нажал на замки и ящик открылся с мелодичным звоном, словно музыкальная шкатулка. Я хотел себе найти другой. Не такой издевательский или сломать чертову микросхему с мелодией, но она пропела несколько раз – И в бой последний мы идем – прежде, чем открыла защелки.

Я достал два меча. С десяток сюрикенов. Комбинезон, который скрывал тело полностью, оставляя только узкую прорезь для глаз. С содроганием вытащил из гнезда шприц стимулятора. Пакостная вещь. Переносил я его плохо. Нет – после него мне было хорошо, но потом плохо. Рядом лежало еще два шприца восстановительной терапии, но действовали он медленно и каждый раз, когда мне приходилось пользоваться этим чемоданчиком, мне казалось, что я пользуюсь этими лекарствами в последний раз. Последний раз в жизни, потому что ни что не могло бы их заставить использовать меня снова.

Но, впереди был Зеркальный проход, и собственно выбора не было.

Костюм, прошитый прочными иглами Жнеца, я отложил в сторону.

У стражей будут такие же, и мои мечи будут бессильны против столь мощной защиты. Натянул поверх комбинезона легкие доспехи, для того, чтобы не пораниться самому об острые отломки камней и костяков, засунул мечи за спину, спрятал сюрикены за пояс и полез через борт скутера.

– Почему нельзя было меня убить более простым способом? – Интересовал меня неотступно вопрос. Ведь одного клеща. Одного лишнего бара давления. Одной, двух лишних единиц облучения было бы вполне достаточно, для того чтобы мое слабое белковое тело расползлось по поверхности планеты разноцветной кляксой. И Гарри перестал бы существовать. Исчезли бы его мысли и желания. Он перестал бы искать, что же Химера хочет от него самого, или от тех, кто с трудом, но живет на ее поверхности, и под нею.

– Ты идешь? – Фрэнки вроде успокоился и теперь с интересом наблюдал за моими приготовлениями.

– Скажешь еще, что ни будь – пойдешь сам. – Отрезал я. Откинул на костюме клапан и воткнул шприц стимулятора в бедро. Руки задрожали. Нужно было потерпеть минуты три четыре, до тех пор, пока лекарство начнет действовать. Видеть в темноте я не начну. Но чувства этот раствор обостряет максимально. Реакция и сила становится больше приблизительно вдвое, но после того как схлынет волна душевного подъема и желания порвать всех кто окажется на пути – меня можно будет упаковать в мешок и играть этим мешком в регби, поскольку я бы не смог оказать сопротивление даже ребенку.

Дрожь прошла, грудь горделиво выгнулась, плечи расправились и откинулись назад, словно я собирался брать вес мирового рекорда по тяжелой атлетике. Я хрустнул позвонками шеи. Пару раз взмахнул руками. Осмотрелся по сторонам. Знание поля боя дает если не абсолютное, то несомненное преимущество. А, что собой представляет Зеркальный проход, я основательно подзабыл.

Тем не менее, он имел в ширину приблизительно десять в некоторых местах пятнадцать метров. Жесткий каменистый покров, присыпанный истлевшими костяками прошлых героев, абсолютно зеркальные чуть мутноватые стены. Ровный, прямой проход, словно гряду разрезали пополам лазерным лучом. Он казался совершенно безопасным, но до тех пор пока, желающий прогуляться на ту сторону не вступал в зону отражений.

Я сделал несколько шагов в одну сторону потом в другую, примеряясь, словно уже бился с врагом. Сделал шаг вперед назад. И, в общем, был готов.

– Ну, я пошел – Кивнул я Фрэнки. Тот еще больше съежился и благодарно кивнул. Похоже, что я спасал ему жизнь. Странную, необычную, но жизнь.

– Как только я уложу первого – ты потащишь скутер за мной. Метрах в пяти.

Отстанешь – умрешь. Приблизишься ближе – умру я, потом умрешь ты. – Все понял?

Фрэнки радостно выпрыгнул из скутера и ухватился за трос на его носу. В общем, он знал, что ему нужно было делать, но видимо скованный ужасом Прохода, просто ждал команды.

– Я вытащил мечи и аккуратно ступил на каменистую дорожку. Шаг-два-три. Мне вдруг показалось, что Зеркальный проход утратил свою смертоносную сущность и пропустит нас обоих без особых проблем, но, разумеется, был не прав.

Первый сюрикен мне удалось отбить жесткой подкладкой перчатки. От второго я увернулся. Третий, звякнув о лезвие катаны, отлетел, кувыркаясь, и застрял в корпусе скутера. Фрэнки остановился.

– Иди! – Заорал я на него, отбивая удар, который готов был разрубить мне голову от макушки до подбородка.