Химеры 2

Небо хмурилось, в воздухе висела морось. Холодный ветер ерошил волосы. Похоже, бабьего лета в Химере не бывает. Рамиро поправил ремень винтовки, поднял воротник и поежился.

– Холодно?
– спросил он у Ньета, обнявшего себя за плечи.

Тот мотнул головой. Ньет сильно вырос за то время, пока Рамиро его не видел. Уже не школьник, а молодой парень почти с Рамиро ростом, широкоплечий, длинноногий, посмуглевший, даже волосы у него отросли почти до лопаток, распались на пряди-ленты, целый ворох тяжелых охряно-пепельных лент. Лицо стало острее и тверже, потеряло детскую мягкость, очертились скулы, пропали веснушки. Взгляд изменился - строгий у Ньета сделался взгляд, пристальный.

За Ньетом поспешала беленькая, как лен, девчонка. На маленьком личике - прозрачные глазищи в бесцветных ресницах и бледная пасточка до ушей, с множеством мелких зубок. Рыбка-фоларица, никак не поймешь, страшненькая она или хорошенькая. Чем-то она напоминала Десире - то ли мастью, то ли хрупкой фигуркой. Но сходство было мимолетное, неуловимое, чем больше Рамиро приглядывался, тем меньше общих черт находил. Девочка тоже поглядывала на него, рассеянно улыбаясь, даже потрогала за рукав. “Белка чует, что я рад тебе” - объяснил Ньет. Рамиро пожалел, что в карманах, кроме табачных крошек и огрызка карандаша, не обнаружилось ничего интересного.

Капище располагалось в двух шагах от обрыва и представляло собой дюжину менгиров около пяти ярдов высотой, окруживших большой плоский камень - жертвенник. Над жертвенником, на большом бетонном кубе, стояла современная статуя, отлитая из бронзы. Богиня Нальфран, крылатая ламия, вместо перьев - отточенные лезвия, вместо ног - змеиные хвосты, она словно зависла в воздухе, распростерши крылья, опираясь о постамент самым кончиком бронзового хвоста. Красивая статуя, выразительная, хорошо сбалансированная.

Пока Рамиро ее рассматривал, Ньет подошел и встал перед пустым камнем, а Белка, как привязанная, встала у него за плечом. Рамиро попятился и покинул круг высоких камней, чтобы не мешать - Ньет пытался дозваться до фоларийской Старшей.

Ниже по склону, за унылой желтой рощицей виднелись крыши музея. Оттуда, по дорожке, выложенной сланцевыми плитками, поднимался человек с метлой и ведром в руках. Распахнутый дождевик мотался у него за плечами. Найл, в возрасте, высокий, костлявый, совершенно седой - Рамиро впервые видел абсолютно белые волосы у северянина.

– Погодите, уважаемый, - Рамиро заступил ему дорогу, дотронулся до плеча.
– На капище молятся, не мешайте им.

Рамиро знал на найлерте всего несколько слов, поэтому добавил “Стоп” и “Пожалуйста”. Найл, жевавший спичку, весело посмотрел, подняв белую лохматую бровь.

– Да неужели, - сказал он на хорошем альдском.
– Кто-то из твоих соотечественников, дарец, решил помолиться Нальфран? Врешь, поди. Дай-ка взглянуть.

– Только не помешайте.

– Я тут самый главный, если хочешь знать, - найл сплюнул спичку и осклабился, показав прокуренные крепкие зубы.
– Экскурсии вожу, когда девочки приболеют, могу - на альдском, могу - на андалате. Прекрасные господа, перед вами - мегалитическое сооружение, кромлех, возраст которого составляет не менее пяти тысяч лет… - найл отстранил Рамиро ручкой метлы, шагнул между камней.
– М-м… - пробормотал он совсем другим тоном.
– Вот это да… уж и не упомню, когда такое видел.

Видел он всего лишь нахохленного Ньета и Белку, которая, оглянувшись, подергала Ньета за рукав. Фолари нехотя обернулся, посмотрел через плечо.

– Слушай, парень, - сказал найл, подходя.
– Что ж ты без пожертвования? Кто ж так к богам обращается? Ты б посоветовался сначала.

– Пожертвование?
– Ньет нахмурился.
– Нужна жертва?

– А как же. Марайе приносят человеческую еду, глиняную посуду, шерстяную пряжу и зерно для ее воронов. Мерлу - сосновые или можжевеловые ветви, яблоки и орехи. А душечке нашей Нальфран - добрый металл, любой предмет из железа. Гвоздь, нож или топор. Ну и всем троим серебро очень кстати будет. Тогда уж и обращаются, после подарка. А так - невежливо получается, сам подумай.

– О!
– просиял Ньет.
– Вот почему она не отвечает! Спасибо, господин…

– Аранон меня зовут.

– Спасибо, господин Аранон! Рамиро, у нас найдется что-нибудь железное или серебряное?

Рамиро пошарил по карманам, надеясь найти серебрушку, но нашел несколько медяков. Ничего железного у него тоже не было, даже флягу он еще вчера отдал Адалю Лагарте и забыл взять обратно. Если не считать, конечно, винтовки и наручных часов.

– Если б я знал, - сказал он Ньету.
– Что, у нас железок, что ли, в казарме нет… Давай завтра еще разок придем. Не смотри ты на меня так, Ньере… Ну ладно, бог с тобой, - Рамиро расстегнул браслет.
– На. Стальные, считай - железные. Если твоей Нальфран не понравятся, уж не знаю, что ей тогда надо.

– Понравятся, понравятся, - оживился найл.
– Клади на алтарь.

Ясно, к кому перекочуют отличные почти новые часы. Ладно, будем считать, это плата за встречу с Ньетом - чудо, как-никак, встретиться за полтысячи миль от родных берегов.

– Вот и хорошо, теперь молись, проси, что ты там хотел. А ты, деточка, не зевай, мухи налетят, - непрошенный советчик пальцем поддел Белкин подбородок, заставив ее закрыть разинутый рот. Повернулся к Рамиро.
– Пойдемте, господин альд, не будем мешать отправлению религиозного обряда.

Они отошли за камни, Рамиро достал папиросы, предложил - найл покачал головой. Извлек из кармана дождевика коробок, повернулся спиной к ветру, чиркнул спичкой.

– Вы смотритель?
– Рамиро нагнулся, закуривая.

– Типа того.
– Найл сунул обгоревшую спичку в рот. Старый курильщик, теперь бросил, наверное. Ветер трепал его длинные белые волосы, открывая иссеченный тонкими морщинами лоб.
– Присматриваю тут. Слушай, дарец, откуда эти ребята взялись?

– Со мной приехали.

– Из Дара?

– Угу.

– Не хочешь говорить. Хрен с тобой, не хочешь, не надо.

– А в чем дело?
– Рамиро забеспокоился.

Найл сплюнул спичку.

– Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я. Это же фолари.

– Как догадался?

– Не слепой, вижу.

Помолчали.

Начал накрапывать дождь. Между камней показался Ньет, за ним, кутаясь в куртку, брела Белка.

– Ну?
– спросил Рамиро.

Ньет, не глядя на него, помотал головой.

– Все она слышала, - найл похлопал парня по плечу.
– Тебе что, явления нужны? Чтоб спустилась с небес в громах и молниях? Чтоб статуя заговорила?

– Откуда вы знаете, что она слышала?
– недоверчиво буркнул Ньет.

– Знаю, знаю, уж поверь мне. Я тут столько лет болтаюсь. Пойдемте-ка чаю выпьем, вон туда, в музей. С девочками познакомлю. Держи метелку, парень. Как твою подружку зовут?

19

На подъездах к Химере побитая машина не то что ехала, а еле ползла, с удручающей скоростью теряя масло и хладагент. Гваль мысленно попрощался с половиной годового жалованья, которое придется выплатить арендодателю, а саму пятилетнюю силку по приезде можно будет смело выкидывать на помойку, здорово ходовую повредило. Хотя страховка за машину оплачена… Остаток пути он провел в раздумьях - если квалифицировать столкновение с драконом, как стихийное бедствие, то это одно, а если признают, что он намеренно отправился в район боевых действий, где и столкнулся с драконом противника, то дело примет совсем другой оборот.