Химическая свадьба

Иванна мысленно перебрала варианты ответных реплик, но в итоге только пожала плечами. Время шло, у неё было полно дел, до сути они явно не добрались, а её собеседник всё не спешил раскрывать карты, что исподволь начинало действовать на нервы.

Если бы ему требовалось узнать нечто конкретное, он просто задал бы вопрос напрямую и вряд ли стал тратить своё и Иваннино время на пустопорожнюю болтовню. Вероятно, его целью было выудить из неё как можно больше разнообразной информации, а это чревато долгими посиделками.

— Господин Талих, скажите, у вас ко мне какой-то определённый вопрос? У меня сегодня относительно свободный вечер, но, при всём уважении, я бы хотела провести его дома. Вы хотите перепроверить алиби профессора Каркарова? Он почти неотлучно находился при мне с вечера двадцать четвёртого.

— Доктор Мачкевич, конечно, спасибо, что дополнительно подтвердили показания профессора Каркарова, но его не то, что ни в чём не обвиняют — даже не подозревают, — уверил Талих. — Он давно и весьма плодотворно сотрудничает с нами и снискал доверие не только у господина Мачкевича.

С Талиха можно было писать жанровый портрет «Компетентный и корректный, доброжелательно настроенный, но думающий в первую очередь о профессиональном долге и справедливости, аврор за работой», однако Иванна на миг ощутила проблеск эмоций сквозь тщательно созданную маску. Длилось это совсем недолго, Талих мгновенно собрался, задвинув эмоции куда-то вглубь сознания, но Иванна успела различить эхо неприязни. Она не очень поняла, на кого именно направлена эта неприязнь, на неё или на Каркарова, но этого хватило, чтобы насторожиться.

— Господин Талих, могу я связаться с отцом? — спросила она, прежде, чем успела хоть как-то просчитать дальнейшие действия; сейчас как никогда она жалела об отсутствии двустороннего зеркала.

— Боюсь, вы не сможете этого сделать, — отозвался аврор. — …По моим сведениям, он сейчас находится в командировке, — пояснил он после небольшой стратегической паузы, во время которой Иванна отчаянно отмахивалась от дурного предчувствия и настойчивого желания немедленно удрать.

Стараясь не делать глубоких вдохов и вообще дышать реже, Иванна мысленно сосчитала до пяти и сделала свой ход.

— Господин Талих, раз уж вы решили не следовать рекомендациям моего отца и всё-таки привлекли меня — пусть пока и неофициально — в качестве свидетеля, может, вы расскажете, что происходит? — спросила она, после чего взяла свой недопитый стакан и сделала несколько глотков, чтобы лучше сосредоточиться. — Я полагаю, наша сегодняшняя беседа вызвана проявляющимися у бывших Пожирателей Тёмными метками? — попыталась она сдвинуть дело с мёртвой точки.

— Не бывает «бывших» Пожирателей Смерти, доктор Мачкевич.

Голос аврора звучал абсолютно ровно, однако Иванна заметила в его в глазах нечто, заставившее её мгновенно выставить ментальный блок. Ей было совершенно неинтересно, какие чувства испытывает Талих к Пожирателям Смерти, будь те бывшие, настоящие или будущие.

— По выражению вашего лица я могу судить о вашем несогласии с данным утверждением, — продолжил аврор столь же спокойным тоном.

— С вашего позволения, я предпочла бы воздержаться от дискуссии на эту тему, — решительно ответила Иванна, начиная опасаться приступа головной боли — напряжённость нарастала, а конца разговора даже в перспективе не наблюдалось. — Я не чувствую в себе сил для терминологических и философских споров.

— Среди ваших знакомых профессор Каркаров не единственный… кто носит Тёмную метку… — безо всяких переходов продолжил Талих.

— Вы хотите поговорить о профессоре Снейпе? — Иванна изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не впустить в голос холодности больше, чем следовало; не стой необходимость контролировать себя столь остро, её позабавило бы, как Талих ухитрился уйти от спорного термина. — Он мой друг, коллега и соавтор моей последней разработки, — отчеканила она. — К сожалению, я не могу сказать, когда именно у него стала проявляться Метка, у меня не было возможности следить за динамикой её возвращения. Сам он придерживается общего мнения, что это не моего ума дело, потому не считает нужным держать меня в курсе дела. Неужели ваши британские коллеги не говорили с ним на эту тему?

— Профессор Дамблдор, под свою ответственность, настоял на том, чтобы мы не беспокоили профессора Снейпа, — Талих был сама любезность, но это уже не вводило Иванну в заблуждение; более того, предчувствие грядущего подвоха всё усиливалось. — Как давно вы с ним знакомы?

Иванна позволила себе недоумённо нахмуриться и спросить, кого под словами «с ним» имел в виду Талих: Снейпа или Дамблдора? Аврор терпеливо уточнил, что интересует его, разумеется, Снейп. Иванна пожала плечами и принялась рассказывать, как в конце восьмидесятых началась её со Снейпом переписка.

— Не помню, восемьдесят восьмой или восемьдесят девятый это был год… впрочем, вы можете уточнить в редакции «Алхимического вестника» год публикации статьи «Хозяйке на заметку». Стандартная передовица, небольшой очерк про оптимизацию приготовления одного матричного зелья, но там походя был дан совет использовать в повседневной практике автоматизированный перколятор. В нашей зелейной среде традиционно такие вещи не приветствуются, всё должно быть согласно многовековым устоям, но мама мне в своё время объяснила преимущества разумных компромиссов и наглядно продемонстрировала положительный эффект применения немагических технологий… В общем, я почувствовала необходимость выразить солидарность с автором статьи (вы знаете, передовицы не подписывают, но тут был очень уж характерный слог, мне показалось, что это одна моя знакомая) и написала длинный конструктивный комментарий в поддержку такого рода оптимизации. Одновременно с этим, как оказалось, профессор Снейп написал ровно противоположный по сути отзыв. Видимо, редакции показалось забавным столкнуть нас лбами, и оба наших комментария были опубликованы в соответствующей рубрике в следующем же номере. Сначала мы переписывались через колонку обратной связи, потом перешли к личной переписке, — Иванна умолкла, выбирая, что ещё рассказать.

— Вам удалось убедить его в правильности вашей точки зрения? — как ни в чём не бывало поинтересовался Талих.

— Нет, он… весьма консервативен и стоек в своих взглядах, — отозвалась Иванна, как только подобрала подходящий эвфемизм к словосочетанию «замшелый упёртый ретроград». — К тому же, кто сказал, что моя точка зрения правильна? Просто особенности подхода к вопросу…

— Скажите, а почему ваша экспедиция в девяносто первом дважды посещала Албанию? — внезапно спросил аврор.

— В девяносто первом? — ошарашенно вытаращилась на него Иванна, которая, по совести сказать, не очень помнила в каком году куда именно их заносило. — Я, честно признаться, с датами дружу плохо, но да, некоторые места мы посещали по несколько раз, так как разные образцы заготавливают строго в определённый сезон, это регламентируется многими факторами… Слушайте, вы наверняка читали отчёт господина Зорича, и кто-то из ваших коллег общался с моими аспирантами. Или вам нужно, чтобы я лично всё подтвердила?

— Видите ли, ваша экспедиция не то, чтобы окутана тайнами, но вызывает много вопросов… — Талих вновь постучал пальцами по столу. — Вы позволите взглянуть на ваше левое предплечье?

От его внимательного взгляда Иванне стало дурно. Не веря в реальность происходящего, она как в бредовом сне закатала левый рукав и продемонстрировала старую татуировку.

— Господин Талих, вы что, чисто теоретически способны предположить, что я могу быть Пожирателем Смерти? — с трудом усмирив кипение возмущённого разума, спросила Иванна, наблюдая, как аврор тщательно изучает протянутую руку, подсвечивая себе Люмосом.