Хирурги, святые и психопаты. Остросюжетная история медицины

Добраться к сердцу хирургу проще всего через грудину: нужно сдвинуть остатки вилочковой железы и напрямую вскрыть перикард внизу. Так можно избежать проникновения в плевральную полость и контакта с легкими. В 1897 году Герберт Мильтон из больницы Каср-эль-Айни в Каире отправил в журнал Lancet статью с описанием разреза грудины.

Мильтон отметил: «Хирургия сердца находится еще в зачаточном состоянии, но не нужно обладать бурной фантазией, чтобы представить себе пластические операции на пораженных клапанах».

В идеале для стернотомии (рассечения грудины) требовалась высокоскоростная осциллирующая пила, но в те годы ее не существовало, поэтому работу приходилось выполнять острым долотом и молотком. Несомненно, более простым вариантом был разрез грудной стенки с левой стороны с последующим широким разведением ребер. Несмотря на изобретение анестезии в 1846 году, подобные операции все еще было сложно себе представить из-за отсуствия системы искуственной вентиляции легких. При рассечении грудины происходил коллапс легкого и пациенты задыхались.

Легендарный военный хирург Наполеона, барон Доминик Ларрей, привык причинять пациентам боль.

За один день Бородинского сражения в 1812 году он провел двести ампутаций конечностей пьяным, но бодрствующим раненым солдатам и не испугался попробовать вскрыть грудную клетку без анестезии.

Один из его пациентов, тридцатилетний пехотинец по имени Бернар Сент-Онь, попытался ударить себя ножом в сердце, когда его обвинили в преступлении, которое он не совершал. Нож разорвал левое легкое и перикард, но солдат выжил, поскольку лезвие не задело камеру сердца. Однако у мужчины произошел коллапс легкого, и из-за инфекции грудная полость оказалась заполнена гноем.

Из-за усиливающихся лихорадки и боли Ларрей провел сначала растирание камфорным маслом, а затем вскрыл грудную стенку и пустил кровь. Эти действия не возымели большого эффекта, поскольку гной к тому времени уже заполнил перикард и начал сдавливать сердце. Состояние Сент-Оня ухудшалось: его ноги и живот сильно отекли, поскольку давление на правое предсердие затруднило ток венозной крови. Другими словами, у него произошла тампонада сердца [11] . Пациенты могут выжить при проникающих ранениях правого предсердия или желудочка, если давление вокруг сердца совпадает с давлением внутри камер и кровотечение прекращается. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы не переливать кровь таким пациентам до операции – гемотрансфузия только усилит кровотечение.

11

Тампонада сердца – скопление жидкости между листками перикарда, которое приводит к невозможности адекватных сердечных сокращений за счет сдавления полостей сердца. – Прим. науч. ред.

Диагностировав сдавление сердца, Ларрей смело вскрыл грудную клетку пациента слева, между пятым и шестым ребрами. К счастью, из-за гноя, скопившегося в грудной полости, легкое прилипло к грудной стенке, поэтому резкого коллапса с его ужасающим воздействием на бодрствующего пациента не произошло. При разрезе перикарда сердце выбрызнуло значительное количество зеленовато-желтого гноя. Успех! В течение нескольких дней после операции Сент-Онь, казалось, шел на поправку, но затем в рану на груди попала инфекция, и стали очевидны признаки повторного сдавления сердца. Бесстрашный Ларрей провел вторую операцию, однако в силу того, что тогда не было ни антисептиков, ни антибиотиков, инфекция одержала победу. Несчастный Сент-Онь умер более чем через два месяца после самонанесенного ранения, пожалев, что вообще это сделал.

Чтобы повысить качество и безопасность операций на органах грудной клетки, требовалось изобрести три вещи: анестетики, антисептики и антибиотики. У Ларрея из этого не было ничего.

Но он заметил, что в суровые зимы конечности пациентов, нуждавшихся в ампутации, немели от холода. Тем не менее обезболивание не имело большого значения для хирургов-цирюльников того времени. В 1839 году Альфред Вельпо писал: «Избежание боли во время операций – это фантазия, которой не следует потворствовать. Скальпель и боль неразрывно связаны в сознании пациентов».

И так было еще долгие годы.

В книге «Мемуары о военной хирургии и военных кампаниях», изданной в 1812 году, Ларрей описал шестерых выживших после ран перикарда, одним из которых был 24-летний солдат. Готовясь к попытке дренировать кровь из области вокруг сердца, Ларрей протестировал свой подход на трупах. Убедившись в правильности выбранной стратегии, он вырезал мертвую инфицированную ткань в месте проникновения пули, а затем, визуализировав растянутый перикард, ввел через оболочку эластичную резиновую трубку, чтобы удалить жидкость. Несмотря на отсутствие анестезии и антисептика, процедура прошла успешно, и мужчина выздоровел.

Разумеется, в Великобритании были свои выдающиеся хирурги. Известный как «Быстрейший скальпель Вест-Энда», доктор Роберт Листон якобы ампутировал гангренозную ногу пациента менее чем за две минуты.

К сожалению, скорость далась ценой точности, и вместе с конечностью пациента отрезали два пальца ассистента. Через несколько дней и пациент, и ассистент скончались от тяжелой стрептококковой инфекции. Но были ситуации и похуже: войдя в раж, Листон порезал окровавленным ножом пальто одного из зрителей – тот рухнул в обморок и скончался от сердечного приступа. Смертность в результате одной операции достигла 300 %, что до сих пор остается рекордом. Листон, с бравадой оперировавший на глазах изумленной публики, с готовностью размахивал своим острым скальпелем, восклицая: «Засеките время, джентльмены! Засеките время!»

Однажды, ампутируя без анестезии ноги выше колена, он случайно отрезал бедолаге яички. В другой раз рассек аневризму на шее мальчика, спутав ее с кистой, за чем последовало эффектное кровотечение. Несмотря на все это, Листон был решительным джентльменом и самым выдающимся хирургом своего времени. Его стремительный темп работы снижал смертность от кровопотери на операционном столе – именно этот фактор в итоге приобрел ключевое значение в кардиохирургии.

Термин «тампонада сердца» ввел лишь пятьдесят лет спустя немецкий хирург с типично английским именем Эдмунд Розе. Розе опубликовал статью, где перечислил характерные признаки сдавления сердца сгустками крови, обнаруженные у 23-х раненых пациентов, часть из которых выжила без хирургического вмешательства. Он пришел к выводу, что проникающие ранения сердца не всегда смертельны, как полагали ранее. В октябре 1872 года в больнице Святого Варфоломея в лондонском Ист-Энде хирург впервые целенаправленно оперировал травмированное сердце. После драки в трактире 31-летний портной ощутил острую боль в левой половине грудной клетки и не смог найти поразительно длинную иглу, которую обычно носил в кармане пальто. Первое посещение больницы ничего не дало, поскольку рентгенографии в то время еще не существовало. Девять дней спустя сильная боль сохранялась, когда он двигал левой рукой, – на этот раз мужчину госпитализировали, и врачи обнаружили у него скрытую колотую рану.

Хирург общей практики Джордж Каллендер сделал надрез между ребрами и нашел пропавшую иглу: она пронзила перикард вблизи верхушки левого желудочка. Иглу удалили без кровотечения. В наложении швов не было необходимости, и здоровье портного быстро восстановилось. Скромный Каллендер не рассказывал об прецеденте, и представление о неприкосновенности сердца сохранялось. Сам этот миф возник во многом благодаря Теодору Бильроту, бесспорному мастеру хирургии органов брюшной полости, который на заседании Венского медицинского общества в 1880 году заявил: «Любой хирург, желающий сохранить уважение своих коллег, никогда не попытается наложить швы на сердце».

Несомненно, главным достижением, способствовавшим развитию хирургии как профессии, стала анестезия. Почему? Потому что перспектива проведения длительной и мучительно болезненной операции на извивающемся пациенте никогда не была привлекательной.

Ларрей знал, что можно ампутировать конечность за несколько минут, но чтобы удержать пациента требовалась недюжинная сила нескольких крепких ассистентов.

С доисторических времен алкоголь, изготовленный из сброженного фруктового сока или зерна, применялся для облегчения боли. В студенческие годы я часто использовал его при зубной боли и регбийных травмах. Для приготовления обезболивающих снадобий использовались и травы: белена, белладонна, болиголов, мак и мандрагора, а китайский хирург Хуа То для облегчения агонии бодрствующих пациентов во время операций на органах брюшной полости применял седативное вещество скополамин [12] . В рукописи VIII века из Монтекассино [13] описана смесь из опия, мандрагоры, свежих маковых листьев и сока белены, которая вводила пациентов в бессознательное состояние. В XII веке к ингридиентам добавили сок плюща, шелковицу, салат и семена щавеля. При дистилляции этой смеси образовывалась очень крепкая алкогольная жидкость. Нужно было смочить ей губку, высушить, а затем прикладывать к носу и рту больного, чтобы тот лишился чувств. Для пробуждения в ноздри пациента закапывали уксус. Не пытайтесь повторить это дома, какой бы недоступной ни казалась вам медицинская помощь.

12

Скополамин – алкалоид, содержащийся вместе с атропином в растениях семейства пасленовых. – Прим. науч. ред.

13

Монтекассино – местность в Италии, примерно в 120 километрах к юго-востоку от Рима. Здесь, на скалистом холме к западу от городка Кассино, расположен один из старейших монастырей в Европе. – Прим. науч. ред.