Хищная книга

На Ламбетском мосту Фердинанд заговорил о поездке, но Питер слушал, не слыша. У вокзала Виктории Фердинанд остановился. Повернувшись к Перегноузу, он сказал:

— Так вот, вы должны быть на месте в четырнадцать тридцать тридцать первого марта, то есть послезавтра. Вы меня поняли?

Питер кивнул и хотел было спросить, как ему туда добираться, но Фердинанд уже протягивая ему качающиеся на брелке ключи от машины.

— Встретимся на месте, — сказал Фердинанд, — без опозданий.

Ключи оказались в руке Питера.

— Но… — начал объяснять Питер и осекся. Что это за шпион, если он не умеет водить машину? — Нет, ничего.

Фердинанд придвинулся к лицу Питера так близко, что видны были потеки слюны в его открывающемся рту.

— В этой машине, — угрожающе шептал Фердинанд, — больше чем на миллион фунтов аппаратуры для слежки, антирадарного оборудования и разнообразного вооружения, это шедевр бронированной техники, развивающий скорость до трехсот пятидесяти километров в час. Если на ней, когда я снова ее увижу, обнаружится царапина, одна-единственная царапина, меня разжалуют в рядовые, и я лично прослежу за тем, чтобы на этих ваших руках один за другим были оторваны все пальцы, а ваших родственников разрезали на кусочки, как лабораторных крыс.

Хотя последнее обещание, насчет родственников, пришлось для Питера как маслом по сердцу, он мог только содрогнуться от такой откровенности Фердинанда. А затем, как будто бы он не говорил ни слова, в частности, ни слова о потрошении и расчленении своего коллеги, Фердинанд мило улыбнулся, похлопав Питера по коленке, вылез и пошел к вокзалу, тогда как Питер ткнулся лбом в приборную доску.

* * *

Просто сказать, что в то утро по Второму этажу пробежал холодок отчуждения, означало бы скрывать истинное положение дел. Персоналу буквально приходилось кутаться в меха, чтобы не погибнуть от ледяных волн ненависти, прокатывающихся между демонстрационным прилавком Миранды и клинически чистой мыльно-одеколонной витриной Мерсии. Даже покупатели, не подозревавшие о климатической мощи двух этих ярких индивидуальностей, ощущали стужу, царившую в ближайших окрестностях «Личной гигиены». Никто не мог пройти между подругами, не покрывшись инеем, и только через два часа одна бесчувственная покупательница, старушка в толстом свитере и пальто, остановилась, чтобы спросить у Мерсии о геле для растираний.

— Как вы думаете, мужчине это может понравиться? — спросила она.

— Мадам, если вы хотите узнать, что нравится мужчинам, вам лучше спросить у моей коллеги напротив, — Мерсия показала на Миранду, как королева могла бы указывать, кого следующим тащить на плаху.

Бедная старушка посмотрела на Миранду. За неимением ничего лучшего под рукой та взяла тампон и выставила его как палец, жестом предлагая Мерсии им попользоваться.

— О, в самом деле, — сказала старая леди.

Миранда намеренно повысила голос:

— Может быть, я и люблю их, зато я их не краду.

— Красть их? О нет, для этого она слишком занята, пресмыкаясь перед ними. Клянется, что она твоя подруга, пока не появится мужик, и тут трах-тарарах, все, милая, отвали.

— О боже, — сказала старая леди.

— Да я-то знаю, что такое подруга. Подруга не отбивает у тебя парня.

— Да, и не спешит с выводами.

— И не спешит запрыгнуть на твоего парня.

— Очнись, Миранда, я на него не прыгала.

— Да ты на нем лежала.

— Я его приводила в чувство, если хочешь знать.

— Да? Он в обморок упал от твоих засосов?

— Он поранил ногу.

— И нуждался в искусственном дыхании?

— Он упал. Я наклонилась посмотреть, что с ним.

— Да? — сказала Миранда, уже не зная, что на это возразить.

— Да.

— Ладно. Ладно, мне все равно до него дела нет. И можешь засунуть его себе сама знаешь куда: туда, куда, наверное, уже засовывала.

Для Мерсии это было немного чересчур. Она сунула старушке ее гель:

— Вы, кажется, об этом спрашивали.

Миранда увидела, что длинноволосая Мерсия кометой устремилась на нее, ее раскачивающиеся груди бились одна о другую, никак не попадая в такт шагам. Как и большинство людей, неожиданно подвергшихся нападению, Миранда не знала, что делать. Она остолбенела. Она не думала, что дойдет до рукоприкладства, и сейчас чувствовала полную растерянность.

На Втором этаже все на них смотрели, но никто не вмешался, чтобы остановить их. Даже мистер О’Шейник, выбравшийся, по давней привычке, проинспектировать «Дамское белье», остановился проследить за развитием событий, в глубине души надеясь, что драка состоится. Собственно, не было на Втором этаже мужчины, который не жаждал бы увидеть смачную сцену телесного контакта Мерсии с другой девушкой.

Ко времени, когда Мерсия подлетела к Миранде, она и сама несколько растерялась. Вблизи Миранда выглядела крупнее, причем и не думала обращаться в бегство. Мерсии пришла в голову мысль, что ей, наверное, не стоит доводить дело до крайностей. Она остановилась, и обе девушки довольно долго меряли друг друга взглядами.

В «Блузках и юбках» уже организовали тотализатор, где ставили пять против двух, что Мерсия повыбьет дерьмо из Миранды. Хотя и заметно ниже ростом, Мерсия была корпулентней. Все отлично помнили, что осталось от Адриана из «Аксессуаров», а ведь он всего-навсего нагнулся завязать шнурок, когда она проходила мимо в одной из самых коротеньких своих юбок.

Мерсия поняла, что репутация не позволит ей остановиться на полпути. Она увидела у Миранды ведерко с голубой краской. Она могла бы облить Миранду. Могла бы выплеснуть краску через прилавок и сочными голубыми мазками обрисовать все ничтожество оппонентки. Она почти слышала, как весь Второй этаж скандировал: «Давай, да-вай, да-вай!» Потеряв темп атаки, Мерсия нашла минутку, чтобы оглянуться на свору зрителей. Мужчины тоже увидели ведерко; она буквально чувствовала запах тестостерона, исходящий от жаждущих увидеть, как две девушки в промокших до прозрачности блузках борются на полу. Все затаили дыхание. Мерсия почувствовата внезапный прилив отвращения к предстоящей сцене, к которой ее молчаливо подстрекали. Снова повернувшись к Миранде, она потянулась к своему нагрудному карману и со словами:

— На, ты спрашивала, нет ли у меня, — протянула ей монету в один фунт.

Миранда машинально подставила руку под монету и улыбнулась. Через плечо Мерсии обратилась к старушке:

— Могу вас заверить, что мужчины от этого геля для растираний сами не свои. Он гарантированно приводит их в нужную форму. Одно растирание этим гелем, и вы будете отбиваться от самой благоухающей и самой энергичной секс-машины во всем Лондоне.

— О, — снова сказала старая леди, явно исчерпавшая свой лексикон изумленных восклицаний, — но это для моего сына.

Остальные обитатели Второго этажа разочарованно вернулись к своим прилавкам, то тут, то там послышались голоса, и вскоре магазин заполнил обычный гул. Мистер О’Шейник отложил пояс для чулок, взятый было с прилавка — в конце концов, тот, который он носил, до сих пор как новый, — и поспешил в свой кабинет, чтобы взглянуть, не найдется ли в «Лоботомированном менеджере» советов на случай подобных казусов.

Миранда заключила Мерсию в объятья и прослезилась. Мерсия подмигнула ей: