Хищник
Шрифт:
— Тебя не должно быть здесь, — промолвила я.
— Возможно, но я уверен, что ты не хочешь, чтобы я уходил.
Я повернулась к нему лицом. Как только сделала это, почувствовала, что комок вновь подступает к горлу.
— Мне нужно, чтобы ты ушел. Или уйду я. Один из нас должен сделать это.
— Я знаю, что это не то, чего ты хочешь, Тайлер.
Он склонился, и я подставила ему щеку, что он не поймал мой рот. Его губы коснулись моей шеи. Он застыл на полпути от моего подбородка к ключице, словно вдыхая меня. Я чувствовала, как бешено бьется
— Прикажи мне остановиться, Тайлер. — Его руки двинулись выше, сжимая мое тело прямо под ребрами. А затем он медленно приблизился ртом к моему уху. — Сделай это, пока я не сожрал тебя прямо здесь.
Куда подевался мой голос?
Я понимала, что не должна находиться с ним в туалете. Не должна позволять ему прикасаться ко мне. И уж точно должна была запретить его губам даже приближаться к моему телу.
«Она нарушила некоторые из наших правил, и я не потерплю этого».
Голос Мины звучал в моей голове.
С момента моего разговора с Миной в ее доме, никто из девочек не видел Сэди. Она съехала со своей квартиры и перестала отвечать на звонки. Кто-то предполагал, что, скорее всего, она вернулась домой. Другие утверждали, что она смылась на один из островов в Карибском заливе. Винтер же ничего не говорила по этому поводу, но я помнила ее предупреждения, которые она озвучила мне давным-давно, и не могла не думать об этом.
Неужели Сэди прервала всяческие контакты и действительно сбежала? Или же она уже была мертва?
Эта неизвестность страшила меня.
Я знала, что достаточно кому-нибудь засечь меня с Дже, и Мина тут же вызовет к себе всех девочек, чтобы расспросить обо мне. И к чему это приведет?
Боже, это было самое жуткое из моих переживаний.
— Прекрати! — закричала я, прежде чем он поцеловал меня. Я попыталась хоть насколько-то отстраниться от него, но он не позволил мне этого сделать. — Мне так страшно.
Мне не стоило признаваться ему в этом.
— Почему?
— Потому что я не могу быть здесь с тобой и испытывать к тебе какие-либо чувства.
Он провел языком по внутренней стороне своей нижней губы.
— А ты испытываешь?
— Я...
Как это можно выразить словами?
— Да, что-то испытываю.
Его лицо приблизилось к моему.
— Разве это что-то плохое?
— Я же сказала, что не могу себе этого позволить.
Он посмотрел мне в глаза с молчаливой просьбой рассказать ему больше. Но я не могла сделать даже этого.
— Я не понимаю,— сказал он вскоре.
— Прости. Я представляю, как это звучит. Никогда не была так близка к эмоционально срыву, как с того момента, как встретила тебя, и сегодняшний вечер не исключение. Возможно, что сегодня я говорю еще менее вразумительные
вещи, нежели в первый раз.— Почему ты не можешь позволить себе этого, Тайлер?
Он положил свои ладони мне на щеки, стараясь удержать меня. Что-то в этом его прикосновении толкнуло меня на откровенность.
— Моя работа не позволяет этого.
— К черту такую работу. Ты найдешь новую.
Я зажмурилась и сделала глубокий вздох.
— Я не могу. Все не так просто.
Как только я открыла глаза, он снова начал искать в них ответы, и я поняла, что те, что там были, его не устраивали.
— Тогда я стану защищать тебя.
Я не могла втягивать его в ту заваруху, в которую попала. Независимо от того, насколько сильно жаждала его защиты, я никогда не сделаю этого с ним.
— Нет, Дже. Ты не можешь.
— Послушай...
Я попыталась вырваться, но он только крепче прижал меня к себе.
— Я думал о тебе с тех пор, как высадил тебя из авто той ночью, чертовски тревожась о том, что с тобой могло что-то случиться, и о том, почему ты не появляешься здесь. Ты же сама говорила, что это твое любимое место.
Я не знала, почему его это так тревожило, но мне льстило, что этот высокий, накаченный, красивый мужчина был столь обеспокоен моей судьбой. Между нами это все равно ничего не изменит, но я решила дать ему ответ.
— Вместо этого я ходила в заведение «У Руди».
— «У Руди»? — Его голос стал настолько низким, что больше походил на рев.
Легкий намек на улыбку заставил мои губы дернуться.
— Ты говорил, что это твое любимое место. И я решила попробовать. Дважды.
— И?
— Это было здорово. Грязно, как ты любишь говорить. Бургер был восхитителен.
— И почему же ты здесь?
— Здесь подают попкорн. Все еще готовят картофель по-деревенски, и у них все очень соленое, как я люблю.
По какой-то причине, разговаривая о барах и еде, я не чувствовала, что делаю что-то неправильное.
Но потом рукой он скользнул по мне, напоминая о прикосновениях, и что все это должно прекратиться.
— Дже...
В воздухе повисла тишина, но казалось, что мы так много должны сказать друг другу. Я перестала доверять себе. Мне нужно было выбраться из уборной, пока между нами не произошло что-то еще.
— Я должна идти.
Он замотал головой.
— Нет. — Его хватка стала более жесткой, когда он вцепился в прядь моих волос и отвел мою голову назад, до тех пор, пока подбородок не стал направлен кверху.
— Если ты не собираешься сказать мне об этом, тогда я просто возьму то, что хочу.
— Сказать о чем?
— Сказать, насколько сильно ты хочешь меня, и как я могу сделать тебя своей прямо здесь, в туалете.
Дрожь охватила мое тело. Я не сомневалась, что он возьмет то, чего хочет, и была уверена, что мне это понравится.
И что тогда меня ждет? Виновную в том, что была с кем-то за пределами «Ачурди». Виновную, что скрывала это. Виновную, что врала.