Хищники Дня и Ночи

– Да, наверное, целый, если перекатывается.

– Джеремия, а ты ведь раньше не убивал йеффов? Ашат кричал, что это большой зверь, взрослый.

– Он преувеличивает. С чего бы по-настоящему большой йефф полез на отмель? Ему там тесно. Этот довольно маленький. Я думаю, Ашат и его приятели иногда могут выловить на отмели совсем крошечного малька, а взрослых они и не видели. Взрослые водятся далеко в океане, и с ними-то лучше не встречаться. Их не втащишь на борт при помощи веревки и кусков джуда. Острова еще не показались?

– Нет. А разве должны быть острова?

– Ашату нужна вода. Та, что в кувшинах, наверное, протухла. Значит, будет заход на острова. Кстати, там кое-какой товар можно брать, так я слышал.

– Если в кувшине сидит шерван, вода не протухает.

– На этом корабле нет шерванов, по-моему. А если и есть, шкипер скрывает. Дневные могут отнять.

– А, понятно… – Конечно, у Дневных нет шерванов, и амагарцы стараются, чтобы такая ситуация сохранялась и впредь. Они продают продукты жизнедеятельности червей Дневным, на этом строится торговля между континентами. – Нет, островов я не видел. Ашат кричит, что мы ушли с курса. А ты не пробовал йеффа?

– Мне нельзя, я же колдун. Наши организмы похожи, но все-таки разница есть. Сырого йеффа я не могу есть.

Островов они достигли к вечеру. Ашат отправился на берег, переговорить с местными вождями. В качестве подарка он прихватил высушенный череп йеффа. Потом возвратился, попросил Джеремию выйти и показаться.

Толпа местных ждала на берегу. Всем было охота поглазеть на смельчака, в одиночку одолевшего зверя. Оглядев колдуна, островитяне заключили, что Свифт тоже чудовище. Свифт пожал плечами и ушел спать. А Ашат со своими моряками всю ночь пил с местными отвар корня, потом все заснули вповалку у костров. Чаглави не спал, он сидел на палубе, вдыхал странные запахи, которые ветерок приносил с берега, и думал. Островитяне, как и жители Амагара, потомки Ночных. У них и Чаглави – общие предки.

Между тем сложением и повадками моряки и местные жители больше напоминают Дневных. Они поклоняются Солнцу и боятся мрака, спят ночью и лучше видят при свете. Между тем, подумалось юноше, если бы на этих людей поглядел Дневной, который живет в глубине материка и привык к обычаям настоящих Дневных, – тот, возможно, счел бы, что амагарцы больше напоминают своих предков, сыновей Ночи. Равновесие – везде разное…

* * *

С утра начался торг, Ашат с местными вождями препирался достаточно долго, чтобы ничье самоуважение не пострадало, но стоимость товаров была известна заранее. С корабля понесли связки джуда, короба с гончарными изделиями Дневных, в конце шкипер торжественно вручил вождям клинки из металла. Чаглави видел, что такие ножи у островитян имеются, медное оружие их не удивляет. Хотя здесь металлов наверняка не льют, зато торговля со страной Дня идет постоянно.

На парусник загрузили воду, бревна и тюки волокна – как раз того, из которого колдун сплел канат. Местное сырье. Все происходило медленно и размеренно. Наконец к полудню погрузка была окончена, лоснящиеся от пота моряки взяли весла, но Ашат велел ставить парус – буксир не нужен, ветер попутный.

Корабль покинул гостеприимные острова и взял курс в открытое море. Ветер в самом деле установился ровный и сильный. Чаглави лег спать в каюте, но сон не шел, над головой тяжело топал шкипер. Ашат расхаживал взад и вперед по крыше надстройки. Юноша заметил, что Джеремия сидит, запрокинув голову, словно может видеть моряка сквозь доски настила.

– Чего он ходит?

– Пойду спрошу.

Колдун поднялся и вышел, Чаглави услыхал треск ступеней и невнятный говор. Потом разговор прервался, и Свифт вернулся в каюту.

– Что он говорит?

– Будет шторм. Ветер усиливается. Лучше поспи сейчас, скоро будет не до сна.

Чаглави не стал спорить и, хотя считал, что не сможет уснуть, послушно лег. Качка усилилась, солнечный свет в приоткрытой двери померк… Ночной погрузился в забытье. Разбудил его грохот и стук. Джеремии в каюте не было, и Чаглави пробрался к выходу. Идти стало тяжело, пол под юношей раскачивался и норовил выскочить из-под ног. Ночной доковылял к двери, ухватился за косяк и выглянул.

Джеремия Свифт стоял рядом и глядел вдаль. Небо стало совершенно черным, оно источало редкие крупные капли. На горизонте седая пелена окутала границу между морем и тучами, вспыхивали зарницы, и ветер гнал судно в ту сторону. Парус моряки убрали, и корабль медленно полз по водным холмам, которые Чаглави не решился бы назвать волнами. Это были широкие пологие массы воды, создавалось впечатление, что не волны смещаются по океанской поверхности, а вода сама по себе вспухает горбами, которые опадают, чтобы подняться рядом… Блеснула вспышка, загрохотало над головой, и небеса пролились сплошным потоком воды… Колдун запрокинул голову и подставил широко раскрытый рот серым струям.

– Колдун! Это твоя вина! – заорал сверху Ашат. – Хозяин морей сердится за убитого йеффа!

– Если бы ты не пил настой розового корня с вождями, а отплыл в ночь, мы были бы вон там, – отозвался Свифт, указывая рукой.

Ночной вышел под дождь и поглядел, куда ткнул пальцем Джеремия. В той стороне небо было светлым.

– Чаглави, идем, – позвал Свифт и направился в каюту.

В каюте было темно и потише, чем снаружи.

– Кто такой хозяин морей? – спросил юноша.

– Глупое суеверие, в нем не больше смысла, чем в Тропе Солнца. Морское чудовище, пастух океанских тварей. Если бы мы отплыли накануне, этот ветер уже нес бы нас к Амагару, а так мы не можем поставить парус, чтобы не снесло туда, где бушует настоящий шторм.

– Что же теперь будет?

– Ничего, гроза и дождь идут на убыль. Придется подождать, пока буря стихнет, потом уйдем к Амагару. Можешь спать дальше.

Сон не шел, качка оставалась сильной… Но дождь вскоре в самом деле ослаб и не так громко колотил по палубе. Да и грозовые раскаты отдалились. Буря уходила в океан скорей, чем корабль смещался в ее сторону.

К вечеру дождь стих вовсе, и только странные плоские волны, отголосок шторма, бушующего вдалеке, напоминали о грозе, которая прошла стороной. Небо оставалось затянутым тучами, солнца не было видно, и Ашат не мог сориентироваться. Он велел поставить парус и повел корабль, часто меняя курс, прочь от бури. Судно скрипело, переползая с одного водного бугра на другой… Матросы выбрались на палубу и вяло спорили, прикидывая, в какой стороне порт Хамак. Если не угадать, придется идти вдоль берега… Берег-то должен быть совсем рядом…

Неожиданно Чаглави ощутил: что-то происходит. Палуба качнулась иначе, правильный рисунок широких волн нарушился, поверхность моря вспухла широким бугром рядом с парусником… Матросы смолкли и уставились на растущую водяную гору. Верхушка странной волны взорвалась, к небу взметнулся мутный поток газов и влаги – огромный, невероятно огромный! Казалось, он достигнет серого неба и пробьет в нем дыру!

Стенки водяного вулкана опали, побежали концентрическими кругами, ударили в борт парусника, мигом развернули судно, только что казавшееся тяжелым и неповоротливым. Корабль скатился с первой, самой высокой, волны – и тут же взлетел на следующую. Палуба заплясала под ногами, вывернулась из-под Чаглави и вдруг больно ударила по заду. Юноша покатился по наклонной поверхности, на него свалился тюфяк – почему-то сверху. Все закружилось…

Дверь каюты распахнулась, с треском ударила в стену надстройки – в проеме было небо. Потом серые тучи побежали вверх, в раскрытый прямоугольник вползло море, вода бурлила, кипела и вспухала огромными пузырями. Чаглави на четвереньках пополз к выходу, краем глаза увидел, что Джеремия спокойно затягивает веревки на заплечном мешке и нащупывает что-то под тюфяком.

Юноша выглянул – над морем появился бугор, на этот раз не из воды, у бугра были глаза. И еще была огромная пасть, которая раскрывалась по мере того, как чудовищная голова вздымалась над поверхностью моря… Гигантский йефф. Хозяин морей.