Хищность

Ночь выдалась тревожной. Я долго не могла уснуть и проснулась, когда хмурое небо только начало приобретать темно-синий предрассветный окрас. Ария почувствовала мое волнение и открыла свои изумительные бирюзовые глазки. Я покормила малышку и отнесла ее Лючии. Шли минуты. Лагерь просыпался. Отовсюду доносились голоса и шорохи. Кричали петухи. Пели жаворонки. Может быть, Роман забыл про меня?

И как только спасительная мысль закралась в мою голову, появился он с куском черной атласной материи. Роман по-хозяйски пробрался в мою палатку и изнутри застегнул молнию. Стало отчаянно тревожно.

— Ты готова?

Я неуверенно кивнула.

— Нужно посидеть минут пять с закрытыми глазами прежде, чем ты окунешься во мрак.

Звучало жутковато. А учитывая то, что рядом сидел жаждущий моей плоти хищник, мне казалось, будто я закрываю глаза, стоя на краю пропасти. И делаю шаг вперед…

— Элейн, доверься мне!

Я сомкнула веки. Не стало тряпичных стен палатки и Романа. Я услышала порывы ветра, развевающие натянутые материи и сохнущее на веревках белье. Звонкое задорное пение птиц зазвучало громче, где-то пролетела пчела.

— Спасибо, — ласково прошептал мой мучитель.

Ладонь Романа перевернула мою ладонь. Его пальцы сплелись с моими, тепло его руки согревало меня.

— Твои ощущения усилились, Элейн. Ты слышишь и чувствуешь то, что не замечала прежде. Скоро ты начнешь узнавать о тех явлениях, о которых и не подозревала до этого дня.

Я почувствовала прикосновение Романа к моим лодыжкам и вздрогнула. Он снял с меня обувь.

— Ты пойдешь босиком.

Было неприятно и больно. Сухая трава и мелкие ветки кололи ступни, земля в тени была слишком холодная, а на солнце — горячая, даже обжигающая. Вопреки моим ожиданиям, Роман почти все время молчал, не предупреждая о торчавших из травы высоких корнях деревьев или крупных камнях. Вскоре я приноровилась к его темпу, начала ступать осторожнее, на ощупь исследуя дорожки лагеря. Как же много мы не знаем об окружающем нас мире! Как ужасно скудны наши обыкновенные ощущения!

— Через два шага будут ступеньки, — ровный безликий голос Романа ничего не рассказал мне о настроении его обладателя.

Мы зашли в столовую.

— Я сам возьму для тебя завтрак.

Я нахмурилась, и нехотя кивнула. Сегодня повадырь устанавливает правила, а мне остается слепо следовать им. Несколько минут я ждала за столиком. Было невероятно одиноко и волнительно. Кто угодно мог задеть меня, коснуться, толкнуть, а я бы даже не поняла, кто это был — после часов погружения во мрак глаза не сразу воспринимают свет. Даже если бы я сорвала непроницаемую повязку, ушли бы минуты на полное восстановление зрения.

Я почувствовала, как кто-то опустился на лавку рядом со мной.

— Роман, это ты? — не смотря на то, что я находилась в переполненной людьми столовой, чувствовала себя так, словно была одна ночью в темном пугающем своей неизвестностью лесу.

— Да, это я, Элейн, — уверенно произнес хищник. — До самого заката я буду с тобой. Ничего не бойся!

Я неуверенно улыбнулась.

— Что на завтрак? — приятные ароматы, наполнявшие помещение, пробудили мое любопытство.

— Ты, действительно, хочешь узнать это прежде, чем попробуешь?

Улыбка сама расплылась на моих губах — я поняла его игру.

— Хорошо. Я готова!

Обычно, на завтрак в лагере предлагалось четыре блюда — два вегетарианских (салаты, нарезанные фрукты, иногда, супы) и два хищных, содержащих яйца и молоко. Я ощутила прикосновение чего-то мягкого и теплого к своим губам и открыла рот. Мой язык лизнул нечто солоноватое и живое.

Я удивилась, но еще больше поразила самого Романа своим восторженным восклицанием:

— Как вкусно!

Хищник убрал свои пальцы, и я услышала, как он с шумом вдохнул. Неужели, Роман надеялся смутить меня?! Я засмеялась и обратила внимание на то, что вокруг нас стало чуть тише — очевидно, многие наблюдали за мной и тем, кого уже длительное время считали моим мужчиной.

— Тебе повезло, что я не укусила! — я задорно улыбалась, не имея ни малейшего представления об эмоциях моего поводыря.

Я почувствовала новое прикосновение к моим губам. На этот раз нечто неизведанное было прохладным и твердым. Я облизала, а после и откусила кусок спелого арбуза. Божественно. Роман чередовал фрукты, которые слепо доверяя ему, я пробовала на вкус. Он ничего не говорил, но по тому, что неизменно предлагал мне новую пищу, как только я пережёвывала прежнюю, я поняла, что главный помощник Верена внимательно наблюдает за моей трапезой. Было чрезвычайно интересно, какой он находил меня: красивой или неуклюжей, вульгарной, а может даже эротичной. Но все то, что Роман делал, отдаленно напоминало длительную прелюдию перед занятием любовью.

Так я называла это прежде. То дикое и невероятное действо, которое происходило между мной и Димитрием, про себя я называла как угодно, но не любовью. И буду откровенна, уж очень хотелось узнать, на что же похожа близость Романа. Однако, со временем между мной и им возникла теплая, очень напоминающая дружескую связь, которая значила для меня невероятно много. И я чувствовала: если мы переступим черту, сделаем то, что, по общему мнению наших соплеменников, мы совершили еще несколько месяцев назад, дружба исчезнет, а появится ли на ее месте нечто столь же ценное, я не знала.

— Все хорошо?

Его мягкий голос вывел меня из раздумий, и я тихо попросила:

— Воды.

Роман так спешно поднес стакан к моим губам, что несколько капель пролилось на рубашку, и тонкой стойкой они потекли мне на грудь. Я почувствовала прикосновение его ладони чуть ниже шеи, совсем невинное, но такое чувствительное. Я накрыла руку Романа и отняла от своей озябшей кожи. Пока ел он сам, я сидела за столом и слушала разговоры, которые вели жители лагеря за соседними столиками. Оказалось, не так сложно вычленять из гула голосов именно то, что тебя интересует. Многие обсуждали Верена, его вчерашнюю лекцию и тренировки, но я уловила и очень интересную для себя информацию, а именно перешёптывание об отношениях Романа и Анны.

Как только мы вышли из столовой, я резко поинтересовалась:

— Кто такая Анна?

Судя по напряженному молчанию Романа, моя стрела была пущена точно в цель. Хищник несколько минут ничего не говорил, и, наконец, сдался:

— Анна — это моя жена.

Глава 8

Я сидела верхом на лошади, а Роман вел нас. Он уверил меня в том, что обязательно поймает и поддержит мое тело, если мне доведется потерять равновесие и упасть. Я наклонилась вперед и вцепилась в шелковистую гриву кобылы. Я чувствовала, как огромное живое существо подо мной движется и едва слышно ступает в высокой шелестящей на ветру траве. Мышцы лошади перекатывались под моими пальцами, она реагировала на каждое движение своей наездницы, на каждый приказ Романа. Очень скоро я расслабилась, села ровнее и испытала невероятный пульсирующий восторг во всем теле, словно, передавшийся мне от прекрасного покорного животного.

— Значит, ты женат, — вспоминая сладкие речи Романа, недовольно хмыкнула я.

— В мире хищников не существует такого понятия, Элейн. С тех самых пор, как за пару месяцев до твоего появления в лагере, Анна оставила меня, я считаю себя свободным от обязательств мужчиной.

Я вспоминала глаза Романа, его глубокий, одухотворенный взгляд, и поняла, что не смотря на всю нежность этого совершенно нетипичного хищника, я всегда чувствовала какую-то пустоту, наполнявшую его сердце. Он не казался сколько-нибудь сломленным или подавленным, нет. Но улыбка, так часто мелькавшая на лице Романа, когда он бывал рядом со мной, касалась только его черт и никогда глубин глаз.