Хитклиф

До последнего времени молчал и мистер Локвуд. Хотя, спешно покидая поезд, мы и не условились о встрече, в глубине души я ждала от него весточки, — после нашего вынужденного, но искреннего сближения; тем более что от Мызы Скворцов до Хоуорта рукой подать.

Однако он долго не давал о себе знать. И вот вчера к нам постучал нарочный и сообщил, что у него для меня письмо. Сердце моё забилось: Учитель Эже — мой возлюбленный maitre [24] !Увы! Я надела очки и различила гиммертонский штемпель; однако любое письмо было приятным разнообразием в нашей пресной жизни. Я вскрыла конверт.

24

Учитель (фр.).

Содержимое повергло меня в изумление. Со всей торжественностью, подкреплённой белоснежной тиснёной бумагой и восковыми печатями, хозяйка Мызы Скворцов просила «мисс Бронте и её сестру (то есть Эмили, поскольку Энн была в отъезде) посетить их скромное жилище». Приглашение было сделано по настоятельной просьбе миссис Эллен Дин, которая желала переговорить с обеими (именно обеими) сёстрами. Сама миссис Эрншо и мистер Локвуд, с которым мисс Бронте познакомилась в поезде, будут глубоко признательны обеим мисс Бронте, если те согласятся их навестить. Экипаж заедет в одиннадцать.

Разумеется, я готова была ехать хоть сию минуту. Разговор с миссис Дин мог пролить свет на некоторые вопросы, которые возникли у меня после чтения Хитклифовой рукописи и остались без ответа. К моему удивлению, Эмили охотно согласилась меня сопровождать. Экипаж прибыл, как и было обещано.

Как бы ни томилась я в своём заточении последние три месяца, жизнь шла своим чередом. В этом я с горечью убедилась, когда мистер Локвуд встретил нас в прихожей Мызы Скворцов. Мой попутчик явно преобразился в обществе статной женщины, коей он нас и представил. Мрачная напряжённость, подмеченная мною в поезде, испарилась, сменившись пышущим довольством, которое передалось мне через его дружеское пожатие и через ту радость, с которой он смотрел на меня, на миссис Эрншо и вообще на всё вокруг. По большей части он довольствовался тем, что смотрел, предоставив миссис Эрншо говорить.

Любезная хозяйка торопливо обратилась к нам в прихожей и с извинениями просила подняться к миссис Дин сразу, ещё до чаю, поскольку престарелая дама ждёт нас с нетерпением и мучить её было бы жестоко.

— Она сильно сдала за последние дни, — прошептала миссис Эрншо на лестнице. — Однако временами сознание у неё проясняется, и тогда она спрашивает о вас. Существует некий манускрипт, или письмо, — она сжала мою руку, — вы знаете, о чём я говорю, — Нелли в последнее время одержима мыслью кому-нибудь его передать и, похоже, выбрала вас. — Миссис Эрншо провела нас по широкому коридору к открытой двери. — Мы положили её в бывшей спальне моей матери. Здесь ей лучше всего. Она хотела поговорить с вами с глазу на глаз. Мы с Чарльзом подождём в соседней комнате.

Она провела нас в спальню, представила лежащей на постели сухонькой старушке и вышла. Мы остались с миссис Дин.

С первого взгляда я не поверила, что сознание ещё живёт в этом иссохшем теле, однако вскоре убедилась в своей ошибке — едва старая экономка нас увидела, глаза её ожили, выдавая живой и деятельный рассудок.

Она завладела моей рукой и на милый сельский манер принялась без всяких предисловий выспрашивать про мою семью, ища какую-нибудь связь с собой или со своими друзьями. На Эмили она не обращала внимания.

Наконец поток вопросов достиг цели; выяснилось, что наша экономка Табита в давние времена частенько сплетничала с миссис Дин. Я приготовилась подробно отвечать, как поживает Табби, когда старушка внезапно промолвила:

— Ладно, мисс! Я многое от вас узнала, и вы терпеливо отвечали на старушечьи расспросы. Постараюсь отплатить вам тем же. О чём бы вы хотели меня спросить?

Вопрос застал меня врасплох. Я открыла рот, да так ничего и не сказала. Миссис Дин решила меня подбодрить:

— Ну, мисс, у вас есть вопросы. Я же вижу, они вертятся у вас на языке. Последние четверть часа вы глядите на Хитклифово письмо, будто хотите его съесть!

Я принуждённо рассмеялась.

— Вы правы, миссис Дин. Я умираю от любопытства и жажду выслушать настоящее окончание истории.

Она вздрогнула и выпустила мою руку.

— Истории Хитклифа? Окончание? Настоящее окончание? — Для человека, который сам предложил задавать вопросы, она выглядела странно напуганной. Глаза её затуманились, пальцы теребили край покрывала. — Окончания нет… только кольца… как вьюнок… вокруг и вокруг…

Я попыталась вернуть её внимание к конкретным событиям.

— Но письмо, миссис Дин, письмо — что было после того, как вы его получили?

— Мистер Локвуд знает; разве он вам не сказал? Я спрятала письмо, мисс Кэти так его и не увидела. Она вышла за мистера Линтона.

— Да, знаю, но ведь мистер Хитклиф снова объявился после того, как вы перехватили письмо, и после свадьбы?

Скрюченные пальцы продолжали мусолить покрывало, но голос окреп:

— Да, он вернулся; этот человек всегда появлялся там, где ему меньше всего следовало быть. «Нелли, — окликнул он меня как-то вечером, — это я. Не признала?» Он стоял, как огромный поджарый волк в лунном свете, полудьявол, получеловек. Я не решилась оставить его в прихожей, потому что с хозяйкой от ожидания сделался бы припадок, поэтому сразу прошла в гостиную, где они с хозяином и мисс Изабеллой мирно попивали чаёк, и объявила, что к ним мистер Хитклиф.

— И что потом?

— Ох, мисс Кэти ополоумела от счастья, но ради мистера Эдгара, который стоял рядом, спокойный и молчаливый, удержалась почти в рамках приличий, только ухватила названого братца за руки, охала, ахала, но не бросилась целовать его, по крайней мере, на глазах у мужа. Хитклиф тоже держался чинно-благородно и за час отколол столько вежливых штучек, что иному лондонскому джентльмену хватило бы на целый день! Но я видела, что он притворяется; поджидает случая.

— Случая для чего?

— Случая остаться с ней наедине и склонить к побегу. Но я разгадала его игру и присутствовала при всех их встречах, хотя пощёчин мне за это перепало! К тому же я боялась, что, дай им поговорить с глазу на глаз, выплыла бы история с письмом.

— Она не выплыла?

— Нет. Они были похожи — зеркальные отражения — глядятся друг в друга, как в зеркало, и видят одно и то же — любовь и ненависть. Ой, какие же они были самовлюблённые, какие гордые и какие своенравные! Они так и не сумели простить обид, которые каждый числил за другим. Так что в разговоре они ходили вокруг да около, никогда напрямик, до дня её смерти, так что правда о письме так и не выяснилась.

— А что мистер Линтон? Он не рассказал жене о встречах с Хитклифом?

— Ох нет, мисс, он никогда о них не упоминал, тем более при миссис Линтон. Она была злая, капризная, она бы только рассмеялась, узнав, как обошёлся Хитклиф с моим бедным хозяином, да ещё и рассердилась бы не на шутку, что мистер Эдгар скрывал от неё местопребывание пропавшего дружка. И хозяин это понимал. Ещё как!

— Наверно, он очень сильно любил её, если прощал такие выходки. И ещё, по-моему, большой смелостью было жениться на ней после жутких угроз Хитклифа.