Хитрая злая лиса

— Круто, — с завистью вздохнула Эйнис, Вера улыбнулась и вернула Двейну тарелку, взяла тарелку министра, он спросил:

— Вы говорили, у вас был отдел?

— Да. Когда я пришла, нас было двое. Но девочка, которая работала до меня, работала настолько медленно и коряво, что директор вообще сомневался, что отдел себя окупит, там очень дорогое оборудование, а люди дешёвые — брали студентов без опыта, потому что опытных в принципе не могло быть, на тот момент технология была настолько новая, что по ней не было ни учебников, ни курсов, ни форумов в интернете, только программа и руководство к ней, на иностранном языке. Я это руководство полностью перевела, адаптировала и очень хорошо усвоила, и стала работать так быстро и качественно, что эта девочка, которая до меня год работала, но не достигла успехов, которые я показала за два месяца, со скандалом уволилась, напоследок уничтожив все документы и все результаты своей работы за год, что нехило так добавило мне геморроя. А на её место взяли новую девочку, которую я обучила по своей самодельной методичке, и она стала работать настолько хорошо, что меня директор вызвал к себе на разговор по душам, и после этого разговора поднял мне зарплату вдвое и нанял ещё двух человек, и потом третьего и четвёртого через время, когда мы вышли на хорошие показатели. Пацаны на меня очень злились поначалу. Говорили успокоиться и сидеть тихо. У них количество работы сильно выросло из-за меня, но им наняли ещё людей и докупили всяких ништяков, оборудования и материалов, премии подняли, так что в итоге все остались в выигрыше, особенно я. Я однажды директору пожаловалась, что кабинет маленький, он сломал стену и построил новую дальше, откусив от соседнего кабинета пару метров. Там меня тоже невзлюбили, короче.

Все рассмеялись, Вера изобразила благородное негодование:

— Что? Их отдел убыточный и там осталось три калеки, потому что гадюшник и все увольняются, а мой прибыльный и все в него хотят, столы уже ставить некуда. Рыночек порешал. Но виновата осталась всё равно я и мои сиськи, это они у меня план перевыполняют, людей обучают, всё они делают. С каждой премии покупаю им новый лифчик, заслужили.

— Это шутка? — уточнил министр, принимая из её рук полную тарелку, Вера посмотрела на него как на не очень умного, но очень симпатичного мальчика, которому можно простить многое:

— Конечно. С премий я хожу на массаж и в ресторан, бельё я покупаю по мере необходимости, оно не роскошь, а средство существования.

Кайрис загадочно улыбнулась и понизила голос, заглядывая Вере в глаза:

— Тебе понравилось... то? Что ты просила. Это я выбирала.

— Отлично, — кивнула Вера, наконец принимаясь за свою тарелку, Кайрис в этот момент свою уже почти доела и подбирала остатки. Эйнис опять почуяла, что где-то творится интересное, и опять без неё, и стала переводить взгляд с одного на другого:

— Что там? Кто что выбирал?

Кайрис послала ей загадочный взгляд и прошептала:

— Я тебе потом расскажу.

— Расскажи сейчас.

Кайрис закончила вытирать тарелку хлебом, сунула его в рот и встала:

— Пойдём.

Эйнис свою тарелку бросила без сожалений, вскочила и радостно вышла из-за стола следом за Кайрис, они скороговоркой поблагодарили всех за всё хорошее и ушли телепортом. Вера с задумчивым видом посмотрела на то место, где они только что стояли все такие довольные, и проворчала:

— Меня главное спросить, хочу ли я, чтобы они сплетничали о моём белье.

— От вас ничего не зависит, — флегматично вздохнул министр, — о нём трещит весь дворец, особенно отличились девочки Лоретты. Вы никак этому не помешаете, смиритесь.

— Офигенно, — вздохнула Вера.

— Ешьте быстрее, у нас большие планы.

— Ладно, — она занялась едой, голос подал Артур, очень осторожно и с большой надеждой:

— Можно мне телефон?

Вера потянулась его доставать, министр спросил:

— Зачем?

— Хочу кое-что посмотреть, мы там с ребятами из группы разработчиков спорили, мне нужна информация, техническая.

Вера уже держала телефон в руках, вопросительно смотрела на министра. Он вздохнул и разрешил:

— Ладно, но только здесь.

— Можно записывать?

— Можно.

Артур взял у Веры телефон, включил и стал в упор рассматривать светящийся экран блокировки, достал блокнот, стал что-то рисовать. Потом сказал, что всё понял и ему пора идти показывать этим снобам, кто тут настоящий математик, поблагодарил за еду, вернул телефон и ушёл.

Вера ела и вспоминала как Эйнис пыталась залезть на Кайрис, это было так невыносимо мило, что настроение более-менее поднялось, пусть не до состояния утра и кофе, но всё же выше нуля. Министр давно закончил с едой, Двейн не съел почти ничего, Вера пыталась как-то начать разговор с ним, но почему-то не осилила, между ними как будто стена была. Её аппетит тоже куда-то делся, она положила вилку и сказала:

— Если вы всё, то я тоже всё.

— Тогда идём, — министр встал, вера встала за ним, потом посмотрела на Двейна, который вставать не торопился, хотя есть тоже не собирался, и сказала министру:

— Самое главное забыли. Вы же не передумали? — она посмотрела на него прямо, он нахмурился, она указала глазами на Двейна, он понял и улыбнулся с предвкушением чего-то великолепного, сделал приглашающий жест. Вера прокашлялась и стала ровно, изображая государственное лицо и торжественный тон Левитана из мая сорок пятого: — Двейн! Слушай меня внимательно двумя ушами, и запоминай всеми мозгами, это важно. Слушаешь?

Он посмотрел на неё не сразу и так неуверенно, как будто не совсем понимал её слова. Потом взял себя в руки и кивнул, слабым голосом отвечая:

— Да.

— Ты, Кан Двейн Старший, с этого дня официально первый наследник младшего дома Кан.

Двейн чуть взбодрился и даже выровнялся, посмотрел на Веру, потом на министра, министр мягко уточнил:

— Не официально, а по слухам.

— Откуда слухи? — нахмурился Двейн, Вера жизнерадостно развела руками, презентуя ему Зорину Веронику Владимировну из бездонных рудников, пришедшую в этот мир вытаскивать дом Кан из гораздо более глубокого места:

— Я организовала. Мы обсудили это и решили, что это отличная идея, и от этого всем станет лучше. Я сказала госпоже Виари в приватной беседе, что ты сын своего отца, которого прятали в империи, потому что опасались, что если о твоём существовании станет известно, то господина министра точно грохнут, поэтому его матушка помогла твоей матушке тебя спрятать. Ты воспитывался в империи, но сейчас тебя вызвали сюда, потому что дому нужен наследник. Как это оформить официально, мы будем ещё думать, но для всех с этого дня — ты ведёшь себя как наследник. Никаким охреневшим не кланяешься, обливать себя водой не позволяешь. Если возникают непонятные ситуации — зовёшь меня, я всем объясню, кто ты такой и как себя надо с тобой вести.

Двейн поднимал брови всё выше, и выше, и ещё выше, а потом и рот раскрыл, когда министр командным движением обнял Веру за плечо и сказал:

— Или меня.

— Да, — кивнула Вера. Посмотрела на министра и сложила руки на груди в позе «могу, умею, практикую, хоть щас».

Двейн переводил взгляд с Веры на министра, раскрывая рот всё сильнее, потом медленно закрыл и сказал шёпотом:

— Вы это оба... серьёзно?

Вера кивнула:

— Охренительно серьёзно. Мы считаем, что это хорошо и правильно. Госпожа Виари тоже сказала, что ты красавчик и у тебя всё получится, она рада за дом Кан и за тебя лично. А имя в свитке — вопрос времени. — Двейн продолжал смотреть на них по очереди так, как будто ждал, что ему вот-вот скажут, что это всё шутка, Вера посмотрела на министра и спросила: — Вы ему говорили про матушку?

— Нет ещё, — министр выглядел довольным, Вера тоже улыбнулась:

— Сказать?

— Вперёд.

— Новость номер два, — провозгласила Вера, — матушка господина министра не такая богатая, как все привыкли думать, она сильно поистратилась, слегка запустила бизнес и растеряла друзей. Так что, повернуться к любимому единственному сыну правильным местом, а не тем, чем раньше, будет для неё сейчас предельно мудрым решением, и мы просто подождём, пока она сама придёт и всё предложит. А не придёт — найдём другой путь. Твоя задача — привыкать к должности и морально готовиться.