Хитрость

– Здесь прекрасно, – сказала я, обращаясь как к Сильвии, так и к Ноксу.

Пока он пожимал плечами, Сильвия улыбнулась и ответила:

– Спасибо. Обычно здесь довольно одиноко. Приятно, когда люди остаются.

У меня было чувство, что комментарий предназначался больше для Нокса.

– Ваш отец в своем кабинете. Он разговаривает, но я дам вам знать, как только он освободится. – Она посмотрела на меня. – Хорошо, что вы здесь. Не могу передать, как я рада, что Леннокс привел сюда кого-то.

Я услышала невысказанную часть, снова. Это не означало, что я планировала узнать или озвучить это. Вместо этого я улыбнулась и сказала:

– Спасибо. Извиняюсь за не очень... презентабельный вид. Мы путешествовали.

– Ерунда. Это дом Леннокса, а не официальное мероприятие. Вы оба идеальны. Могу я предложить вам что-нибудь выпить с дороги?

Нокс потянул меня за руку к задней части дома.

– Хорошо бы чаю со льдом. Сначала я собираюсь вывести Алекс на улицу до заката.

– Ваш отец...

– Подождет, – бросил Нокс через плечо.

Я просто пожала плечами Сильвии, мои щеки поднялись, обнажая улыбку. Ее улыбка была заразительной. Казалось, она искренне обожает Нокса и даже может одобрить меня. Я не могла не сравнить ее дружелюбный прием с кем-то из персонала в Монтегю. Их отношение такое разное и безличное — ну, кроме Джейн.

– Мне она понравилась, – сказала я, когда мы вышли через стеклянную дверь в конце длинной гостиной. Мои ноги остановились от великолепного вида. – Вау.

Больше слов не сложилось, когда я увидела вид на заднем дворе его семьи. Мы стояли в патио, которое вело к прекрасному кристально-голубому бассейну. Рядом с бассейном стояло нечто похожее на домик у бассейна с огромным количеством окон. За прудом расстилалась зеленая трава, свежескошенная с идеальными полосками, чередующимися с темными и светло-зелеными. Лужайка вела к пляжу, где узкая коричневая полоска отделяла зеленое от голубого. Вода искрилась в лучах заходящего солнца. Вдалеке, по другую сторону пролива, находилось то, что я приняла за Нью-Йорк. Я наклонила голову.

– Лонг-Айленд, – ответил Нокс на мой невысказанный вопрос.

– Это так красиво. Почему бы тебе не приезжать сюда почаще?

– Давай я отведу тебя к воде.

Я крепко держала его за руку, пока мы пересекали лужайку, мои ботинки утопали в мягкой траве.

– Мы оставляем следы на траве.

Его голубые глаза прищурились.

– Мы что?

Я оглянулась и увидела, что раздавленные травинки указывают наш путь.

– Мы оставляем следы.

Нокс притянул мою руку ближе, заставляя меня врезаться в него.

– Ты милая.

Он поцеловал меня в лоб.

Маленькие круглые кустики частично скрывали короткую кованую ограду. Подойдя к воротам, он повел меня вниз по ступенькам, пока мы не оказались на коричневом песке. Крупная галька усеивала пляж.

– Ну вот, принцесса, больше никаких повреждений траве.

Я проигнорировала его замечание, отпустила руку и потянулась за камешком. Бросив его в воду, я сказала:

– Серьезно, здесь очень красиво. Ты не живешь здесь из-за поездок на работу?

Он подошел к одному из больших валунов, взобрался на него и сел, прижав колени к груди. Откинувшись на руки, он наклонил подбородок к воде. Нокс пригласил меня присоединиться к нему. На мне были туфли без каблуков, но на твердой подошве. Боясь поскользнуться, я разулась и босиком забралась к нему. Проведя целый день под солнечными лучами и, темный камень был теплым под моими прикосновениями.

– Он хранит воспоминания, – наконец произнес он.

– О твоей маме? – спросила я, накрывая его руку своей.

Он кивнул.

– Да. Она любила этот дом. Это была одна из немногих хороших вещей, которые он когда-либо сделал для нее. Его здесь почти не было, что делало ситуацию лучше. Когда они развелись, дом принадлежал ей. Она оставила его мне. Теперь, когда бы он ни вернулся, он настаивает на том, чтобы остаться здесь. – Нокс пожал плечами. – Я не уверен, остается ли он здесь из чувства вины или чего-то в этом роде. Все, что я знаю, что лучше пусть он будет здесь, чем в городе.

– Она снова вышла замуж? – спросила я, пытаясь избежать многочисленных эмоциональных мин, которые он сбросил.

– Нет. Счастье, которое она обрела, было не с кем-то, а с самой собой. Прожив с ним так долго, она забыла, как быть самой собой. – Нокс перевел взгляд с воды на меня. – Вот почему я хочу, чтобы ты поехала в Колумбию.

Моя грудь заныло, сердце учащенно билось. Он думал об этом. Это не просто спасло меня от "Измены". Он действительно думал о моих целях и мечтах.

– Я… я не знаю, что сказать.

– Скажи, что надерешь задницу Колумбийскому университету, как Стэнфорду. Скажи, что, когда закончишь, ты не согласишься ни на что, кроме лучшей юридической фирмы. Или…

– Или?

– Или ты можешь работать на «Деметрий»?

Я подняла брови и широко раскрыла глаза.

– Мистер Деметрий, я считаю, что устраиваться на работу адвокатом несколько преждевременно.

Наши лбы соприкоснулись.

– Думаю, мне понравится идея стать твоим боссом.

– Я так и думала, мистер Деметрий.

Его поцелуй был мягким, более нежным, чем обычно. Когда наши языки нашли друг друга, Нокс повернул руку и переплел наши пальцы. Это заставило меня задаться вопросом, хранил ли этот дом другие воспоминания, воспоминания о Джослин, которыми он не был готов поделиться.

Несколько минут мы сидели молча, наслаждаясь мягким плеском волн о скалы и берег. Время от времени птица пикировала вниз, ныряла в воду и снова выныривала. Удивительно, как здесь спокойно. Я любила западное побережье и Тихий океан, но он был диким и неукротимым по сравнению с безмятежностью того места, где мы сидели.

– Пойдем... – он встал, протягивая мне руку. – ... давай покончим с этим, чтобы вернуться на Манхэттен.

– Ты не хочешь остаться на ночь?

– Только не с Ореном. А ты?