Хлад 4

Поэтому…

— Ну что-ж, приступим, — я фигурально закатал рукава, готовясь предпринять нужные действия.

К этому моменту изучение окрестного окружающего магического фона закончилось. Проявились четкие наметки аномалии, завязанную на стихию Хаоса. Осталось сущая мелочь — «постучать» в убежище беглого князя и дождаться ответа.

Глава 6

6.

Африканский континент.

Центральный регион.

16:30 по местному времени.

Невозможно уничтожить преграду если не понимаешь сути способа, которым ее создавали. Но даже если знаешь, а точнее догадываешься, то все равно ничего не можешь поделать, потому что природа преграды отличается от тебя настолько же сильно, как пламя отличается от воды. В нашем случае — от магии Хлада.

— Мда, наворотили тут, — я покачал головой, изумленно разглядывая первый слой защиты.

Стало понятно, что грубая сила бесполезна. Какой смысл пытаться ломать стену, если ее толщина каждый раз увеличивается пропорционально применяемому воздействию? Проще говоря, преграда с бесконечным запасом прочности, непреодолимая даже для стихиальных энергии.

Интересно, чем Голицын занят внутри своей «ракушки»? Вряд ли находится в сознании, иначе давно бы сошел с ума, слишком много времени прошло с последнего появления в реальном мире. Скорее всего погружен в некое подобие транса. Слился со стихией, отдавшись на волю породившего ее Хаоса.

Еще один способ переждать волнения во внешнем мире, когда идет охота на Проклятых. Однако не самый безопасный, учитывая влияние изначальных стихий на разум.

— А если старик спятил? Хотя какой он к черту старик, — пробормотал я.

Вот уже час пытался раз за разом воздействовать на странную аномалию в магическом фоне, несущую на себе следы хаоса — магии, чьим носителем являлся князь Голицын. В ответ ничего. Пустота. Внешнее воздействие просто не замечали, словно дома никого нет.

— Ладно, последняя попытка, — я хмуро огляделся, оставаться дольше посреди африканского континента глупо. Солнце пока неохотно, но все же клонилось к закату, вскоре ночь полностью поглотит окружающий мир. Отправленные Папочкой Маботом ребятки с автоматами тоже вряд ли захотят ночевать и уедут, справедливо решив, что заглянувший на огонек белый не стоит лишнего риска.

Я вытянул руку вперед, с кончиков пальцев скользнула энергия. Поплыла в воздухе, образуя сложный узор, чтобы через мгновение вспыхнуть мертвым льдистым сиянием, обращаясь в зеркало из чистого серебра. Выстроенная конструкция почти сразу «поплыла», «зеркало» затянуло непроглядной тьмой. Еще спустя миг, черная поверхность покрылась сетью мелких трещин.

Глухой хлопок. Заклинание разлетелось осколками, острые грани тускло сверкнули в лучах заходящего солнца, осыпаясь на землю водопадом, частью истаивая в воздухе, частью разлетаясь по высохшей почве.

Как и все предыдущие попытки «постучать», эта закончилась неудачей. Меня не хотели видеть, и четко это показывали.

— Очень наглядно, — я хмуро посмотрел на исчезающие осколки разбитого темного зеркала.

Пробиться силой сквозь выстроенный барьер тоже не выйдет. Получилось только обозначить присутствие, которое с другой стороны барьера упрямо не хотели замечать.

Не уверен даже, что это действие самого Голицына, вполне могла сработать встроенная защита. Хаос неоднороден, в его глубинах можно выстраивать подчас сложные конструкции, несущие не только энергию чистой энтропии, но и частицу порядка, умеющую взаимодействовать с внешней средой.

Я сконцентрировался, потянувшись мыслью вперед.

По краю сознания скользнули странные картины необъятной пустоты, внутри лениво перекатывались волны мрака, формируя водовороты. Интуиция подсказала ни в коем случае не вглядываться в глубины возникшей тьмы, и я послушно отступил, разрывая контакт.

Проклятье! Встряхнул головой, прогоняя видение. Теперь сомнений нет — мне четко указали на выход. Меня не хотели видеть, и похоже вообще кого бы то ни было.

— И пусть весь мир подождет, — рассеяно произнес я.

Что дальше? Папочка Мабот? Его может заинтересовать информация о заговоре патриархов. Другой вопрос, насколько можно доверять негритянскому колдуну.

Обдумав мысль, качнул головой. С этим сложно. После Ла Гранжа я опасался других Проклятых. Чертов лягушатник сумел внушить недоверие к собратьям по цеху. Собственно, это и явилось одной из причин, почему решил обратиться к Голицыну, не только из-за авторитета среди остальных Одержимых, князь бы не стал нападать на бывшего земляка. По крайней мере не сразу.

А вот с хунганом вуду такой уверенности нет. Кто даст гарантии, что меня не попытаются сожрать в ходе какой-нибудь церемонии религиозного толка? Сомнительно, конечно, но после произошедшего в Зальцбурге во что угодно поверишь.

Досадно. Я пнул подвернувшийся камешек и понаблюдал, как он подлетев покатился по иссохшей потрескавшейся земле. Сознание машинально отметило, что чернокожих ребят с автоматами не видно. Молодцы, держат дистанцию. Хотя наверняка наблюдают издалека, определенная тень внимания до сих пор скользит по сознанию.

Остальные Проклятые? Требуется время. Искать, находить, уговаривать. И не факт, что будут слушать. Не говоря уже о том, чтобы поверить. Моя скромная персона не обладала для таких разговоров нужным влиянием. Впрочем, об этом, кажется, уже упоминалось.

— Кретины, — я ругнулся, отводя душу.

И тут же выбросил все мысли о Проклятых из головы. План А не сработал, переходим к плану Б, будем сами выпутываться из ситуации. Как обычно бывало с самого детства. Можно лишь полагаться на себя, остальные в любой момент предадут. Что наглядно доказали события в Северном Уделе, когда обретенные родственнички без тени сомнений отвернулись от «обретенного» сына.

Я развернулся, готовясь создать портал, но в этот момент что-то промелькнуло по краю сознания. Что-то едва уловимое, неосязаемое, но похоже на то, что называют инстинктом.

Будто взглянул с другой стороны на узор проявления Хаоса. И сразу стала заметна неправильность.

Что это?

Личная чувствительность за последнее время сильно возросла, и она подсказала, что с барьером что-то неправильно. Есть в нем некий изъян. Неявный, но видный, если знать, на что обращать внимание.