Хладнокровное предательство

– Нет, не начинайте снова про Пола Элкотта. Я прошу вас рассказать о племяннике, а не защищать его, – нарочито спокойно пояснил Ратлидж.

– Ну конечно! – воскликнула она. – Джош самый обыкновенный мальчик. Иногда с ним бывало непросто. Он часто не слушался.

– Ладил ли он с отчимом?

– Вполне. Джоша не готовили к тому, чтобы стать овцеводом. К работе на холоде, в сырости и грязи. У него трескалась кожа на руках. Появлялись мозоли и трещины. Но он понимал, что овцы их кормят, и как мог помогал Джералду. Мне кажется, они по-своему уважали друг друга.

– А после рождения близнецов?

– До их появления на свет Джош все время ходил угрюмый. Грейс писала, что он стал беспокойным и унылым. Она догадывалась, что мальчик такой из-за нее. Беременность у нее протекала трудно – наверное, поэтому Джош и тревожился. Сначала у нее был токсикоз, потом начали отекать руки и ноги. Правда, роды прошли достаточно гладко, и она быстро оправилась – на удивление быстро. Бывало, она смеялась и говорила: «Джанет, я ела за троих, это было ужасно! Я была огромная, как дом!»

– Расскажите об Элкотте. Что вам о нем известно?

Джанет Аштон подошла к окну и повернулась к нему спиной.

– Если честно, Джералда и Грейс познакомила я. Мы с ним встретились раньше. – Она говорила нехотя, как будто признание было для нее болезненным.

– Как вы с ним встретились?

– Мы с Грейс жили в Эллингеме, в Гэмпшире. Когда началась война, я переехала в Лондон – там штаб-квартира нашей фирмы. Тогда женщинам часто приходилось заменять мужчин. Я была машинисткой, а стала клерком, какое-то время даже водила грузовик. Когда Грейс написала, что Хью убили, я вернулась в Эллингем. Меня подвез Джералд. Он ехал навестить друга, который лежал там в госпитале. Мне он понравился. Прежде чем его снова отправили на фронт, он несколько раз приезжал ко мне в гости. С Грейс они встретились случайно. После того как его ранили и сделали операцию в Лондоне, его отправили именно в Эллингем, в клинику для выздоравливающих – можете себе представить? Тогда я была так занята на работе, что у меня не было времени его навещать. Я старалась прокормить и себя, и сестру. Когда же я наконец добралась до него, Джералд уже не мог говорить ни о ком, кроме Грейс. Сразу было видно, что он влюблен в нее по уши. Я сказала, что ничего у них не выйдет, ведь она совсем недавно овдовела – за шесть или семь месяцев до их знакомства. Но Джералд меня не слушал. – Джанет резко повернулась и улыбнулась: – Я ведь влюбилась в Джералда – вот как мне не повезло! А он любил не меня. Я оказалась не той сестрой.

Ратлидж не ответил, и спустя какое-то время Джанет продолжила:

– Да, если хотите, у меня имелся повод убить Грейс. Из ревности. Но я бы ни за что не причинила вреда Джералду. Что толку мне от него мертвого?

В тот вечер, в десять часов, автомобиль Ратлиджа вернулся из Кесвика. Констебль Уорд, спрыгнув на землю, доложил:

– Я выполнил только половину вашей просьбы. Остальное сержант Гибсон обещал прислать через день-другой.

Он протянул Ратлиджу запечатанный конверт. Ратлидж вскрыл его по пути в гостиную. При свете лампы он прочел письмо, снова сложил его и погрузился в глубокие раздумья.

– Если я вам больше не нужен… – Констебль Уорд деликатно кашлянул.

– Нет, – ответил Ратлидж, поворачиваясь к нему. – Все хорошо. Ступайте домой. Ответ я напишу утром.

Когда констебль ушел, Ратлидж снова перечел письмо. Особое его внимание привлек один абзац:

«Я поговорил с командиром Джералда Элкотта. По его словам, три года назад Элкотт давал в военно-полевом суде показания против одного рядового, которого обвиняли в том, что он тяжело ранил своего сержанта во время атаки немцев. Элкотт считал, что обвиняемый, рядовой Бертрам Тейлор, стрелял нарочно, потому что за несколько часов до того сержант поссорился с ним из-за женщины. Когда рядовому Тейлору вынесли приговор, он назвал Элкотта лжецом и угрожал ему. Две недели назад Тейлора перевели в госпиталь, заподозрив сердечный приступ. Ему удалось одолеть охранника и сбежать. С тех пор его никто не видел. Никто не счел нужным предупредить лейтенанта Элкотта…»

Далее следовало краткое описание примет сбежавшего узника.

«Все-таки чужак! – воскликнул Хэмиш. – То-то обрадуется инспектор Грили!»

Глава 23

Ночью Мэгги услышала, как мальчик плачет. Она вылезла из кровати и тихо прошлепала босыми ступнями по холодному полу к двери его комнаты. Плач прекратился.

Она налила себе воды и выпустила Сибил на темный двор. Собака глухо заворчала. Но мимо просто пробегала лиса, ее длинный хвост отчетливо виднелся в лунном свете. Мэгги слышала, как беспокойно двигаются овцы в загоне, но лисице было не добраться до них. Куда больше ее беспокоил волк, и не четырехлапый, а двуногий. Волк, который охотится за ее ягненком.

Топор по-прежнему стоял у двери, под рукой.

Сибил скоро вернулась, и Мэгги заперла за ней дверь на засов.

Улегшись в остывшую постель, она прислушалась. В соседней комнате было тихо. Либо мальчик выплакался и заснул, либо услышал, как она ходит, и уткнулся головой в подушку. Минут через пять она услышала, как Сибил легонько скребется в дверь соседней комнаты. Дверь тихо отворилась; Сибил заклацала когтями по полу. Потом она запрыгнула на кровать, в которой раньше спал отец Мэгги.

Улыбнувшись, Мэгги подоткнула одеяло и закрыла глаза.

Когда Ратлидж на следующее утро передал инспектору Грили сообщение из Лондона, тот сразу же распорядился размножить приметы рядового Тейлора и попросил сержанта Миллера раздать их всем жителям Эрскдейла.

– Я лично объеду окрестные фермы и оповещу хозяев, – добавил Грили. – Правда, мы еще раньше расспрашивали, не видели ли здесь чужаков. Никто никого не видел. Искать у нас Тейлора глупо. Если у него осталась хоть капля разума, он давно уже вернулся в Лондон. Там легче затеряться.

Ратлидж вспомнил слова миссис Петерсон с фермы «Южная»: «Ну, если чужак и замышлял недоброе, вряд ли он стал бы привлекать к себе внимание».

– Да, найти его будет непросто, – согласился он.

– А все-таки я куда больше обрадуюсь, если убийцей окажется именно Тейлор, а не другие наши подозреваемые, – сказал Грили. – Как-то не верится, чтобы десятилетний мальчик мог перестрелять всех своих близких. Да и Пол Элкотт тоже… По-моему, ему бы духу не хватило на такое зверство. Про мисс Аштон не знаю, что и думать, для меня она темная лошадка. Но трудно представить себе женщину, способную убить малых детей, тем более родных племянников. Что еще удалось выяснить вашему сержанту?

– Ради переезда в Карлайл Джанет Аштон пришлось оставить работу в Лондоне – очень хорошее место. Свое решение она объяснила необходимостью заботиться о сестре; она говорила, что сестре нездоровится.

– Ни разу не слыхал, чтобы Грейс Элкотт болела! Если не считать беременности, конечно. Продолжайте.

– О Хью Робинсоне известно очень мало. Он был в плену, после возвращения домой долго лечил спину. После того как его демобилизовали, вернулся на прежнее место – он служит счетоводом в одной фирме в Гэмпшире.

– Как будто ничего подозрительного. – Грили откинулся на спинку стула.

– Про Пола Элкотта никаких сведений не нашлось.

– Что неудивительно. Он ведь всю жизнь прожил здесь, в Уэстморленде.

В списке Ратлиджа имелось еще одно имя, но Грили он об этом пока не сказал.

Весть о Тейлоре добралась до гостиницы раньше Ратлиджа. Когда он пришел, Джанет Аштон пожелала узнать, правда ли, что полиция нашла убийцу.

– Ни единому слову не верю! – заявила она. – Джералд ни разу не говорил мне о человеке, которого вы разыскиваете. Да и Грейс обязательно сказала бы мне о нем, если бы муж с ней поделился!