Хлопок одной ладонью. Том 2

Правда, ударную силу для проникновения и завоевания территории они выбрали странноватую. Чеченцы, террористы иных мастей и толков, белые наемники, потерявшие работу в Африке за полной бесперспективностью последней, зомбированные россияне обеих реальностей.

Но с другой стороны - правильно. Как раз тот контингент, о котором спорил матрос Чугай с Леоном Черным в нашем «Хмуром», тамошнем - «Светлом утре». Того же автора.

Речь у анархиста с большевиком шла о бандитах и ворах как моторе революции. Черный утверждал, что только преступный мир сможет исполнить идею «разрушить до основания» должным образом. Чугай соглашался: да, несомненно, насчет этого - никаких возражений. А дальше? Воры - народ избалованный, трудиться не любит. Но хоть что-то производить надо для простого прокорма. А кто станет производить, если вокруг масса желающих произведенное немедленно отнять? Значит, придется этих самых воров скорее рано, чем поздно, загнать в овраги и - из пулеметов. Тоже - «до основанья».

Так и здесь. Когорты наемников-варваров проникнут в зажиревший, заманчиво богатый мир, помогут свалить княжескую власть, поставят на престол диктатора «из своих», аналог Теодориха какого-нибудь.

А потом из-за кулис появится во всем блеске новый Лукулл или Марк Лициний Красе, не впавшие в разврат сибариты эпохи упадка Рима, как принято было о них писать, а жестокие и упругие полководцы времен Пунических войн и разгрома Спартака. Они и устроят «соратникам» и «попутчикам» Аппиеву дорогу, от Москвы до Питера.

И начнется для новых хозяев жизни подлинный «золотой век». Что лучше можно придумать - с опытом нашей земной истории оказаться в том же самом мире, но избавленном от множества пороков. Психологических, экологических, политических и так далее и тому подобное. С цветущей природой, избытком природных ресурсов, гармонией межгосударственных отношений, без наркомании, СПИДа, международного терроризма, всевозможных «осей зла» и «дуг нестабильности», нарастающей ядерной опасности. Без депопуляции «цивилизованных стран» и стремительного «пожелтения» ойкумены.

Разумеется, здесь тоже не все гладко. Тот же «Черный интернационал», к примеру, или сепаратизм окраин Империи. Но говоря всерьез, это такие пустяки на фоне всего прочего! Вроде как сидеть в Чернобыле и рассуждать, что на Гавайи перебраться-то можно, только, по слухам, там москиты ночами кусаются.

Окончательно картина грандиозных планов новых колонизаторов сложилась, когда Шульгин с помощью Затевахина реализовал свой план «Варфоломеевской ночи». Что оказалось не так просто, как представлялось с первого взгляда. Прежде всего нужно было решить, как именно поступать с элементами, подлежащими изъятию? Их насчитывалось около полутора сотен только в «первом эшелоне».

Семнадцать человек «вдохновителей и организаторов», всю концепцию выдумавших, разработавших детальный и поэтапный план, ведущих каждый свое направление. Тот же господин Медведев с директором института, обеспечившие доведение до почти поточного производства аппаратуры «ГНП».

Особая группа, подбиравшая кандидатуры на «обработку» с учетом их положения и задач здесь, и других, которые в определенном качестве пригодятся «там».

Команда стратегов, намечавшая объекты и моменты вмешательства в обоих мирах, отслеживающая динамику процесса в зависимости от сочетания целенаправленных действий и вмешательства случайных факторов. Как, например, появление в Пятигорске Тарханова, срыв операции против Ляхова на пароходе, героический рейд по Бельведеру Уварова и еще масса подобных накладок и сцеплений в принципе непредсказуемых событий.

Еще человек сто работали «под контролем», подвергнувшись в разное время обработке разной степени глубины и интенсивности. Кто-то получил почти неуловимую акцентуацию уже имеющихся черт характера, другие - серьезную перезагрузку глубинных уровней личности.

Что иное заставило бы известного на всю страну миллиардера на личные средства приобрести в собственность совершенно ему не нужный огромный научно-технический комплекс, включающий несколько НИИ и заводов компьютерной техники, создать Совет директоров из рекомендованных «свыше» людей, после чего потерять к затее всякий текущий интерес. Занимаются люди разработкой всеобъемлющего «Прогноза политико-экономического развития России на период до 2050 года с учетом мировых тенденций», и никого это не касается. Финансирования требуется меньше, чем на самый обычный футбольный клуб, а польза - несомненная.

Точно так же у отдельных генералов и полковников как бы сами собой вызревали мысли о необходимости спасения Отечества от антинародного режима, возрождения былой мощи Советской Армии, силового восстановления Союза и тому подобное. Некоторые из них, подчиняясь программе, непрерывно выступали в печати и военных академиях с алармистскими прогнозами и экстремистскими призывами, другие делали свое дело тихо, но гораздо эффективнее. О чем речь позже.

Проскрипционные списки [44] , составленные на основании «лабораторных журналов» Затевахина, компьютерных дедуктивных построений, ясновидения Удолина и оперативной работы, которую Шульгин вел последние полгода в «инициативном порядке», совпадали текстуально примерно по половине персонажей, что говорило об их безусловной причастности к самому ядру сообщества. Остальные оказались в поле зрения «Совета» по разным основаниям и требовали дополнительной разработки. Сама ведь по себе «нехорошая аура» или, скажем, график командировок высокопоставленного офицера Министерства обороны, неоднократно в течение года пересекавшийся с маршрутами человека, близко знакомого с женой господина Медведева, - еще не приговор. Но - повод для размышлений.

44

 Проскрипции - списки лиц, объявленных вне закона, лишенных прав состояния и подлежащих преследованию (древнеримск.).

Или - те же точки пробоев границы реальностей. Наверняка ведь люди, уже попавшие под наблюдение и подозрение, оказываясь поблизости от них в нужное время, должны рассматриваться, как причастные к «Системе»? Должны.

Впрочем, подобные попытки привести практику собственных действий в согласие с некими от века установленными презумпциями уместны более в частных записках Новикова, нежели в вахтенном журнале ведущего бой корабля.

Так как же с ними поступать, продолжали обсуждать непосредственно руководящие операцией ответственные лица?

Свозить задержанных на Столешников? Места не хватит, да и как со стороны будет выглядеть в центре нынешней Москвы картина, когда всю ночь к определенному дому подъезжают грузовики и автобусы, откуда гонят вверх по лестнице явно арестованных, вполне приличного вида людей? Сотнями!

Арендовать заброшенный дом на окраине, использовать развалины цеха по производству стальных электрических утюгов в районе Мытищ? Далеко, требует предварительных работ по обеспечению безопасности, размещению установки СПВ, протяжке силовых кабелей и прочая, и прочая, и прочая.

Замысел-то операции сводился именно к тому, чтобы выдернуть фигурантов из их экологических ниш и биоценозов практически одновременно, не дав сработать системе оповещения и взаимной защиты, которая наверняка имеет место. «Сегодня вечером рано, завтра утром - поздно», - один из тактически верных афоризмов В. И. Ленина. Лучше него только второй: «Учиться, учиться и учиться!»

Гениальные озарения, на которые опиралась в своем развитии цивилизация Хараши Венеша [45] , иногда не чужды и людям. Новиков совершенно неожиданно, как бы не по теме, вспомнил старшего брата-железнодорожника. Просто пришла на ум одна из его присказок, до которых Генрих был большой мастер. И тут же перемкнуло. Последние сто лет железная дорога для России - это все! А сегодня и для нас тоже!

45

 Инопланетянин, герой рассказа Рассела «Будничная работа».

Вот она, Окружная, последнее время совсем мало используемая, но вполне действующая, со всеми ее ответвлениями, связками, маневровыми путями, разъездами, законсервированными станциями и полустанками. Ходили слухи, что и с метро она связана достаточно тесно. Вообще не дорога, а полумистический артефакт.

А чем же еще мы сейчас занимаемся?

Андрей выскочил в реальность «2004». Ну, потеряем полчаса-час, не такая уж беда в сравнении с выигрышем совсем по-другому счету.

Опять Москва, опять снег, но не такой, как в «пятом», а настоящий, даже в пределах Тверской и бульваров решительно закрывающий уличную слякоть густой пушистой порошей. Но все равно в феврале восемьдесят четвертого и снегопад, и метель были покруче! Тогда улицы даже солью редко посыпали, все больше песком и очень умеренно. Отчего и не было на тротуарах хлюпающей мерзкой каши.