Хмель и Клондайк

– Резерв Патруля? – озадачился начальник караула и передал удостоверение гимназисту. – Пробей.

Парень ушел в свой закуток, недолго повозился с каким-то прибором, почти сразу выглянул обратно и отрапортовал:

– Подлинное. В базе значится, изменения не вносились. С правом на ношение.

Начальник караула пригляделся к фотокарточке, перевел взгляд на меня и задумчиво протянул:

– Не положено с оружием-то…

Но я ему работу облегчать не стал и хмыкнул:

– Напомнить, кто меня ждет?

– Мы обязаны обеспечивать безопасность всех жителей поселка.

– Мне ему позвонить? – тогда спросил я.

– Вас проводят, – решил начальник караула и указал на меня двум охранникам: – Проводите.

– А чарофон? Выпишите на него что-нибудь.

Вместо этого колдун вынес мне бирку с цифрой «три».

– На обратном пути получите свой антиквариат.

Я хмыкнул и выволок санки во внутренний двор. Бойцы двинулись следом. Один был вооружен АКСУ-74М, у другого на ремне с плеча свисала винтовка наподобие тех, что продавались в магазине Гордеева. Оба в бронежилетах, а на поясах помимо топоров болтались чародейские жезлы.

Показуха, зато люди видят, куда идут их платежи за охрану.

– Вы только говорите, куда идти, – обернулся я к молчаливым парням, – а то я тут первый раз.

– Сейчас прямо, второй поворот налево, – спокойно ответил один из охранников.

Сразу после въезда в поселок вдоль дороги тянулись административные постройки и бараки персонала, дальше дома раздавались и вширь, и ввысь. Одноэтажных построек на глаза не попадалось вовсе, в основном встречались настоящие дворцы с фигурными дымовыми трубами, пакетами евроокон, медными молоточками на солидных дверях, посыпанными песком и каменной крошкой тропинками, ажурными фонарями на кованых цепях, зелеными мачтами елок и голубоватыми листочками привезенных с Севера деревьев.

Александр Ермолов жил в немалых размеров трехэтажном особняке с островерхой крышей, пристроенным к воротам кирпичным гаражом и застекленной беседкой на другой стороне двора. Всерьез развернуться ему помешала невеликая площадь земельного участка, но и так впечатление его обиталище производило самое серьезное. Одна ограда с коваными пиками и голубыми елями в палисаднике дорогого стоила. Да и без охранных чар, уверен, здесь дело не обошлось.

Старший охранник стянул перчатку и приложил ладонь к медной пластине на калитке. Послышалось негромкое гудение, потом невесть откуда раздался голос Ермолова:

– Да?

– Охрана, – представился парень и нажаловался: – Ваш посетитель с оружием.

– Свободны, – коротко бросил хозяин особняка, и сразу щелкнул замок и слегка приоткрылась калитка.

Я распахнул ее, втянул санки во двор, захлопнул дверь и направился к застекленной входной группе. Смотрелись панорамные окна на фоне высоких сугробов несколько даже сюрреалистично, но если можешь себе позволить – почему нет?

Ермолов встретил меня с распростертыми объятиями. Натуральным образом обнял, похлопал по спине, занес в дом один из ящиков.

– Ну и ветер! – выдохнул я, стянул перчатки и растер покрасневшие щеки.

– Не вопрос! – подмигнул хозяин особняка, ушел в комнату и вернулся с рюмкой коньяка. – На-ка накати!

Я от выпивки отказываться не стал. Знал куда шел, да и продрог. Выпил, выдохнул, вернул рюмку Ермолову и снял куртку.

– Так, секунду! – Александр похлопал меня по поясу и вдруг задрал толстовку. – Нормально ты прибарахлился! – хмыкнул он при виде кобуры с револьвером. – Я тоже хочу!

– Да, отличная толстовка, – усмехнулся я. – «Harmont&Blaine». Могу магазин подсказать.

– Я про ствол. Не боишься с ним залететь?

Я разулся, потом достал удостоверение резервиста и протянул его Ермолову.

– Мы теперь коллеги практически.

– Нормально ты устроился! – только и покачал головой Александр. – Какой калибр, почем брал?

– Четыреста десятый и сорок пятый длинный подходит, – сообщил я. – А во сколько обошелся, не знаю, на неделе счет придет.

– У соседа брал?

– Ну да.

– Надо тоже к нему заглянуть. Познакомишь?

– Не вопрос.

Мы унесли коробки с пивом в холодную комнату, и Ермолов спросил:

– Ты какое пить будешь?

– Ржаное, пожалуй.

Тогда Александр взял пару бутылок портера и одну имперского стаута.

– Мешать собрался? – удивился я.

– Да не, – махнул рукой хозяин особняка. – Гость у меня. Почему, думаешь, пиво кончилось?

– А твои где?

– У родителей супруги гостят. Пошли, посидим хоть нормально.

Посидеть Ермолов решил в просторной гостиной с камином, панорамным окном во всю стену и уходящей на второй этаж лестницей, из-за чего комната занимала сразу два этажа. Стены были отделаны деревянными панелями, и за счет этого обстановка лишалась большей части своей пафосности, возникал уют. Понемногу начало темнеть, но пока хватало отблесков гудевшего в камине огня. Свет не горел.

Гостя Ермолова в комнате не оказалось, и главный пограничник унес бутылку стаута к окну, где выставил ее на пол. За это время я разлил портер по широким кружкам и уселся в удобное кожаное кресло.

– За встречу? – предложил Александр.

– Давай!

Мы выпили, и хозяин дома спросил:

– Как дела вообще?

– Не жалуюсь.

– И выгодно пиво варить? – Ермолов развалился в кресле и отпил портера. – Возил бы готовое, возни меньше.

Я покачал головой.

– Хорошее и там пиво недешево, а платить за доставку воды – это не для меня.

– Воды?

– Первоначальная плотность среднего пива двенадцать процентов. Из аналогичного по весу количества солода я извлекаю где-то в пять раз больше сахаров. А ты говоришь – готовое заказывать! Блин, да нам даже водку возить перестали! Сразу спирт берут и уже здесь разливают.

– Есть такое дело, – кивнул пограничник. – Структура импорта за последние годы серьезно изменилась, – сказал с умным видом и заржал.

Я только развел руками:

– Сам же все видишь.

– Есть хочешь? – спросил тогда Ермолов, поднимаясь из кресла.

– Нет, пообедал уже.

– И я пообедал. – Хозяин дома сходил за пивом и выставил на невысокий столик еще две бутылки. – Сытная штука, я тебе скажу.

– Остаточная плотность пять процентов.

– И что это значит? – озадаченно глянул на меня Александр, замерев с открывашкой в руке.

– Литр выпил – все равно что пятьдесят граммов съел, – пояснил я свою мысль.

– Диета средневековых монахов, – блеснул хозяин дома эрудицией и разлил пиво по бокалам. – Ну я пятьюдесятью граммами сахара не ограничился! – сообщил он и похлопал себя по животу.