Хобби гадкого утенка

Она нашлась на большой, забитой электроприборами кухне. Сидела за круглым столом и рыдала, положив голову на сложенные руки.

Я погладила ее по спине, ощущая под ладонью хрупкие, какие-то цыплячьи позвонки.

– Не плачь, твоя мама еще молода, а рядом отличные врачи…

Девушка подняла вверх прелестное заплаканное личико и пролепетала:

– Это не моя мама, Лена – папина жена. – Потом она вновь залилась слезами.

Да уж, не зря говорят: не та мать, что родила, а та, что вырастила! Вон как убивается по мачехе.

– Все обойдется, – утешала я отчаянно рыдающую девчушку, – сейчас людей с того света вытаскивают.

Ребенок зарыдал еще пуще. Чтобы хоть как-то успокоить ее, я спросила:

– А что случилось с твоей мачехой?

Неожиданно девушка вполне спокойно пояснила:

– Лена сегодня на работу не пошла, плохо себя чувствовала, грипп у нее, наверное, начинался, ну знаете, насморк, кашель, горло зацарапало… Ну легла она в кровать, а я ушла в институт, в медицинском учусь, на втором курсе, пришла к обеду, гляжу, она такая бледная, ну накапала ей валокордин, дала и пошла на кухню чай заварить…

Она снова захлюпала носом. Тут в коридоре послышался шум.

– Вот видишь, – обрадовалась я, – уже все в порядке, как тебя зовут?

– Ника, – прошептала девушка, – Вероника.

– Ну успокойся, Никочка, – завела я, но тут в кухню вошла Оксана и молча поманила меня пальцем.

Я вышла в коридор и спросила:

– Ей лучше?

– Лена умерла, – устало сказала Ксюня.

– Как? – остолбенела я. – Но почему вы перестали ее оживлять?

– Реанимационные мероприятия в течение получаса не дали результата, – сухо ответила Оксана.

– И что?

– По истечении тридцати минут они прекращаются!

– Почему? – закричала я.

– Кора мозга погибла, – пробормотала Ксюта, – иди и сядь с Никой, как бы ей плохо не стало! Иди, иди, мы тут все сделаем, и милицию вызовем, и перевозку.

– Милицию-то зачем?

– Так положено, – буркнула Ксюня и втолкнула меня в кухню.

Я лихорадочно попыталась согнать с лица ужас.

– Что там стряслось? – тихо спросила Ника.

– Э-э, ничего, – забормотала я, – сейчас еще другие врачи приедут, но лучше тебе не выходить пока…

– Почему? – шептала Ника, глядя на меня. – Почему?

Ее огромные несчастные глаза ощупывали мое лицо.

– Ну, носилки понесут, коридор узкий!

– Она умерла, – выкрикнула Вероника и рванулась к двери, – нет, Леночка, о нет!

– Стой, стой, – попыталась я ухватить ее за руки, – стой!

Ника послушно замерла, потом странно всхлипнула, закатила глаза и медленно навалилась мне на грудь.

– Эй, – завопила я, – Ксюня!

Влетела Оксанка. Вдвоем мы кое-как отволокли Нику на диван.

– Просила же, – бубнила подруга, – осторожно! У девочки и так не жизнь, а сплошной стресс. Ну, ну, Никуля, открой глазки…

В этот момент прозвенел телефонный звонок, резкий, пронзительный, требовательный. От неожиданности я подскочила на месте и стала искать глазами трубку. Внезапно послышался треск, потом ровный женский голос произнес:

– Вы позвонили в квартиру Андрея Владимировича Чванова, сейчас, к сожалению, никто не может подойти к телефону, оставьте сообщение после гудка.

От изумления я замерла на месте, потом просипела:

– Почему Чванова?

Оксана легонько похлопала Нику по щекам.

– Лена – жена Чванова, помнишь, я тебе рассказывала? Ну Лена Воробьева, моя сотрудница, которая вышла замуж за Андрея Владимировича…

Чувствуя, что сейчас упаду без чувств возле Ники, я переспросила:

– За Андрея Владимировича Чванова, за Синюю Бороду? За того, у которого жены как мухи мрут?

Ксюта кивнула и, увидав, что несчастная Никочка наконец открыла глаза, сказала:

– Деточка, давай мы тебя уложим в кровать.

Ника пошатываясь двинулась к двери. Оксана бережно поддерживала ее за талию. Дождавшись, пока они исчезнут, я схватила свою сумочку, вынула телефон и велела:

– Ира, позови Дегтярева.

Минуты текли томительно, ну что она ползет в гостиную? Или они все в столовой?

– Слушаю, – рявкнул полковник, – Дегтярев.

– Немедленно приезжай на квартиру к Чванову Андрею Владимировичу, пиши адрес.

– Зачем? – изумился приятель.

– Во-первых, тут труп, – ответила я, – а во-вторых, теперь я точно знаю, кто убил Лену Артюхину и Риту Назарову. Это господин Чванов.

Глава 30

На следующий день я сидела в кабинете у Дегтярева и методично рассказывала о своих «следственно-оперативных мероприятиях». Надо отдать должное Александру Михайловичу, он великолепный слушатель, никогда не прерывающий рассказчика. Просто в процессе вашего монолога он чиркнет пару раз ручкой по бумаге, а потом, когда вы иссякнете, начнет задавать возникшие вопросы. Мне подобный метод нравится, я всегда теряю нить, когда меня перебивают.

Искурив целую пачку «Голуаза», я наконец завершила повествование. Приятель вытащил из сейфа огромную банку с чаем, сахар и какие-то жуткие лежалые сухарики. Самое смешное, что он держит харчи в железном ящике, вместе с бумагами. А знаете, почему не оставляет их открыто на подоконнике? Да очень просто, голодные сослуживцы мигом растащат по кабинетам. Хотя полковник не жадный и, ежели попросить, всегда угостит, если захочет…

– Понимаешь, Дашутка, – завел Александр Михайлович, щедро насыпая заварку в сомнительной чистоты кружку, – конечно, мне не слишком нравится, когда ты вертишься под ногами, изображая из себя Ниро Вульфа…

– Он был пожилой толстый мужик, – возмутилась я.

Дегтярев вздохнул.

– Иногда, ей-богу, очень хочется тебя треснуть по башке, еле сдерживаюсь, даже давление подскакивает. Но, с другой стороны, понимаю, тебе скучно, заняться нечем, а тут такие приключения! Авантюристка ты, Дарья. Просто Феликс Круль!

Я уставилась на приятеля во все глаза. Ну кто бы мог подумать, что он помнит мои лекции по истории зарубежной литературы? В свое время, обнаружив, что студенты, вернее, курсанты Академии МВД, практически ничего не знают о прозаиках и поэтах, живших в странах Европы, я взяла за правило минут пятнадцать из каждого занятия отводить на рассказ о том или ином писателе. Причем это были не только великие французы: Гюго, Бальзак, Буало, Золя, Аполлинер… Мы говорили о Томасе и Генрихе Маннах, о Гейне, Гете, Шиллере и Карле Ментосе… Как-то раз я поведала о книге «Приключения авантюриста Феликса Круля». И мои милиционеры массово двинули в библиотеку, желая прочитать эту интересную повесть.