Хоббит, который слишком много путешествовал

– Как я могу сделать это, если ты не хочешь?

– Но… но я не могу это сделать!

Натка удивленно вскинула брови.

– Вот как? Ну это дело поправимое. Позволь, я помогу тебе.

Я покраснел до самых ушей.

– Да не в этом дело! Я не могу не потому что не могу… тьфу! Как это сказать правильно… понимаешь, у меня в Средиземье осталась жена и сын, я не могу любить одновременно тебя и ее…

– Любить меня совсем необязательно, я не требую этого… да как я вообще могу требовать любви у такого великого мага!

– Издеваешься?

– Нет, с чего ты взял?

– Оберика ты тоже называла великим.

– Так он и был великим по сравнению с обычными смертными… кстати, а ты смертен?

Я замялся.

– В общем, да. Скорее да, чем нет. Высшая магия позволяет остановить старение, но я могу погибнуть.

– Всякий может погибнуть. Значит, ты бессмертный, как Оберик. И почему тогда ты злишься, когда я называю тебя великим?

– Разве величие только в бессмертии? Разве одного бессмертия достаточно для того, чтобы называться великим?

– Да ну тебя! Чего ты цепляешься к словам? Я объясняю очевидные вещи, а ты не хочешь их признавать. Скромность – это хорошо, но она тебе не к лицу. Не хочешь меня – не надо, я не имею права себя навязывать, но то, как ты это объясняешь… неужели ты не можешь овладеть мной без любви?

– Не могу. Это… это просто противно.

– Странно. – Натка искренне удивилась. – У вас в Средиземье, что, этим занимаются только по любви?

– Нет, конечно, тогда бы мы давно вымерли. Обычно, когда юноша вступает в брачный возраст, родители подбирают ему невесту, договариваются с ее родителями, потом происходит свадьба…

– Что происходит?

– Свадьба. Ну, вождь и визард благословляют молодых, происходят разные церемонии, а потом они становятся мужем и женой и живут единой семьей всю жизнь.

– Вождь и визард?

– Да нет же! Юноша и девушка, которые участвуют в свадьбе.

– Ну это у жителей, единая семья и все такое… А солдаты?

– У нас нет солдат. Каждый хоббит-мужчина обучается воинскому делу, и когда начинается война, все, кто может держать оружие, вступают в ополчение. Только войны у нас не было уже больше тысячи лет.

– А как же ваши хозяева… ну да, у вас нет хозяев… ну кто у вас там вместо них… вожди, вроде? Ваши вожди, они что, никогда не ссорятся?

– Бывает, и ссорятся, но войн из-за этого не бывает, хоббит никогда не поднимет оружие на хоббита. Раньше бывало, что на нас нападали люди и орки, но они никогда не побеждали, и поэтому перестали нападать.

– А вы сами? Раз вы такие сильные, почему не нападаете на соседей?

– Ты что! Это же нельзя делать!

– Почему? Зачем добывать вещи трудом, если можно добыть войной? Это же проще.

– Ну как тебе объяснить… Так нельзя, хоббиты никогда ни на кого не нападают, это закон.

– Странные у вас законы. Но раз у вас такие законы, почему ты начал воевать с нечистью?

– Нечисть – это же совсем другое! Нечисть нужно истреблять до конца, это же очевидно!

И тут я задумался, а очевидно ли это? Какая разница между разумными и тварями? Нет, это все-таки очевидно – разумные мыслят, разговаривают, строят дома и делают орудия, обрабатывают землю, создают законы, а твари – это те же животные, только более сильные, коварные и опасные. Нет, нечисть действительно нужно истреблять!

– Ну, не знаю… – сказала Натка. Она задумчиво посмотрела в пустой бокал. – Если ты вдруг захочешь меня, скажи. Я бы хотела зачать от тебя ребенка. – И она спросила меня совсем другим тоном: – Ты позволишь мне идти, великий Хэмфаст?

Я растерянно кивнул. Великий Хэмфаст… Моргот меня раздери, так меня еще никто не называл.

11

На следующий день никаких боев не было запланировано. Это даже хорошо, после разговора с Наткой мне больше не хочется воевать. Я пообщался с халфлингом по имени Перегрин, бургомистром Ханипула (забавно, что его зовут так же, как одного из героев Хоббитании), но мы обсуждали сугубо мирные вопросы. Недавно открытый в Ханипуле продуктовый рынок повысил объем поставляемого продовольствияна двадцать процентов, и это только за счет уменьшения транспортных потерь. Страшно подумать, насколько неэффективно при Оберике работала экономика. Да и сейчас, если честно, немногое изменилось.

Мы обсудили с Перегрином, как дальше следует развивать городское хозяйство, и в конечном итоге я велел ему сконцентрироваться на строительстве собора, который пока построен только наполовину. Дефицит маны – пожалуй, главная проблема сейчас, и эту проблему надо решать. Жалко, что ее не удастся решить быстро – собор строится несколько лет, сейчас Перегрин начнет набирать третью сотню мирных шаманов, но их еще надо обучать, и вряд ли они начнут генерировать ману раньше, чем через два года.

Натка пришла в обычное время.

– Приветствую тебя, Хэмфаст! – сказала она и я не упустил случая пошутить.

– Привет, Натка! – сказал я. – Что, я теперь уже не великий?

– Ты же вчера обижался, когда я тебя так называла.

И почему у женщин так плохо с чувством юмора? Или это у меня шутки дурацкие?

Мы сели за стол, на этот раз мне не пришлось долго уговаривать Натку, она лишь на секунду замерла, ожидая приглашающего жеста. Некоторое время мы молча поглощали пищу, а потом Натка спросила, почему я не прикасаюсь к вину. А действительно, почему мне больше не хочется одурманивать свой разум? Может, потому, что сегодня мои бойцы ни с кем не воевали?

А потом Натка попросила рассказать ей про Средиземье и я выполнил ее просьбу. В конце концов, я приложился к кувшину с вином, но не затем, чтобы опьянеть, а просто чтобы промочить горло, утомленное долгим рассказом. Я начал с сотворения мира Эру Илуватаром, и, странное дело, Натка восприняла историю моего мира совсем не так, как привыкли воспринимать ее мы, хоббиты.

– У вас тоже есть хозяева, – сказала она, – только вы называете их валарами и майарами и они живут в отдельном мире, а к вам только изредка наведываются.

Я возразил, я сказал, что это совсем другое, валары помогали Эру сотворять мир, а потом почти что перестали вмешиваться в дела смертных, в то время как хозяева Аркануса и Миррора лично руководят каждым подвластным городом и каждой армейской группировкой. Да, валары раньше обладали магией, недоступной никому другому, но с тех пор, как Уриэль открыл, что высшая магия доступна смертным, могущество валаров перестало быть абсолютным. И эта простая вещь потрясла Натку до глубины души.

– Так что, – сказала она, – у вас каждый может стать хозяином?