Хоббит, который слишком много путешествовал

Воцарилось молчание. Олорин вопросительно взглянул на меня. Все правильно, на советах младшие всегда говорят первыми.

– Ну я точно не знаю… – замялся я, – наверное… наверное, надо сходить туда еще раз и посмотреть, что с нами случилось, – и я сразу понял, какую глупость сморозил.

Уриэль не преминул указать мне на эту глупость.

– Ага, – сказал он, – а потом зимой оживут еще три резервные копии и они тоже пойдут неизвестно куда…

– Так ты что предлагаешь, – оборвал его Олорин, – никуда не ходить, ничего не узнавать?

– Нет, конечно. Если они сгинули, им уже ничем не поможешь. А если нет… я бы не хотел оставить свою копию в лапах какого-нибудь дракона или людоеда. Но мы должны извлечь уроки из прошлого похода.

– Замечательно! – голос Олорина, обычно тихий и мягкий, на этот раз возвысился. – Наконец-то за этим столом сказали что-то дельное. Извлечь уроки. Какие уроки?

– Во-первых, – сказал Уриэль, – нельзя очертя голову бросаться в неизвестность. Мы должны знать, где закончился предыдущий поход. И если нас снова постигнет неудача, мы должны знать, где это произошло. Думаю, мы должны создавать резервные копии не один раз, а регулярно и с меньшими сроками активизации.

– А потом твои заклинания начнут давать сбои и наши копии возродятся или слишком рано или слишком поздно или не возродятся вообще, – возразил Олорин. – Нет, это не годится. Без создания зомбей нам не обойтись, это ты верно отметил, но использовать их мы будем по-другому. После каждого препятствия мы будем создавать зомбей, но оживлять их будем сразу же.

– Зачем?

– Затем, чтобы отправить домой. После того, как мы отправим первых гонцов, здесь всегда будут находиться другие мы, которые всегда будут знать, докуда дошли мы основные. Когда придут новые гонцы, произойдет слияние. А если гонцов долго не будет, другие мы сможем продолжить путь с того места, где остановились эти мы, притом продолжить путь более осторожно, зная о предстоящей опасности. Возражения есть?

Возражений не нашлось.

– Далее, – продолжал Олорин, – заклинаниями создания резервной копии и восстановления с нее должен обладать каждый из нас. Может случиться так, что двое из нас погибнут и тогда третий сможет их восстановить и нам не придется начинать путь сначала.

– Разве ты не владеешь этими заклинаниями? – удивился Уриэль.

– Я знаю все, что нужно, чтобы ими овладеть, но это займет неоправданно много времени. Насколько я понимаю, у тебя, Уриэль, есть готовое отлаженное заклинание… ну или почти отлаженное, не забудь, кстати, проверить блок автоматического восстановления, ты явно что-то напутал с отсчетом времени. Так вот, Уриэль, ты поделишься с нами этим заклинанием?

– Конечно, – сказал Уриэль и вытащил из воздуха две пачки пергамента листов по десять каждая.

Я удивился – никогда не видел такого длинного заклинания.

– Изучайте, – сказал Уриэль и выдал одну пачку Олорину, а другую мне.

Я немедленно впился глазами в ровные строчки рун, но вскоре разочарованно вздохнул и отложил листы в сторону. Нечего и думать быстро разобраться в этом заклинании, оно наполовину написано на языке первооснов, да и вообще… уж очень оно длинное. Никогда не видел такого длинного и сложного заклинания.

2

Я сотворил своего первого зомби в пещере Орлангура. Мы посмотрели друг на друга и ничего не сказали, только одновременно состроили глупую удивленно-раздраженную гримасу. Почему-то, когда смотришь на свою точную копию, начинаешь испытывать глупую ревность, хотя и понимаешь, что не пройдет и нескольких месяцев, как это тело и эта душа сольются с твоими телом и душой, и память будет объединена, и копия сольется с оригиналом и так будет до конца дней. Но все равно, подумаешь, что вот этот вот Хэмфаст уже сегодня вечером заберется в постель к Нехаллении… прямо-таки дрожь пробирает. Понимаешь, что это глупо, а ничего сделать не можешь.

В общем, мы с копией перекинулись парой фраз, после чего он отправился в обратный путь в компании второго Уриэля и второго Олорина. Олорины нервничали примерно так же, как и мы, Хэмфасты, а Уриэли, кажется, не испытывали ни малейшего неудобства оттого, что их двое. И когда они оба начинали одновременно говорить одно и то же, они не замолкали в смущении, как мы или Олорины, а начинали хохотать, так же синхронно, как и говорили.

Об этом стоит сказать подробнее. Очень странная вещь происходит, когда оригинал разговаривает с только что сотворенной копией. Сразу после раздвоения души оригинала и копии совершенно идентичны, потом, по мере накопления своего собственного опыта, они начинают мыслить и чувствовать немного по-разному, но в первые минуты никак не удается избавиться от ощущения, что смотришься в зеркало, настолько точно копия повторяет действия оригинала. Кажется, я начинаю понимать, почему Олорин так не любит сотворение резервных копий.

Копии одна за другой растворились в черной непроницаемой преграде, загораживающей выход из пещеры, а оригиналы приступили к изучению местного интерьера.

Да, кстати, совсем забыл! Надо рассказать о том, что с нами произошло на пути в эту пещеру. Ничего особенного, в общем-то, не произошло. Стражи Границы выглядели жутковато, и в схватке с ними у нас не было бы никаких шансов, но нам удалось проскользнуть незамеченными. Разрывы ткани пространства тоже вещь еще та, но благодаря опыту Уриэля мы справились я мы справились ю. Что еще? Да, еще волшебная стена, окружающая Запретный Квадрат. Снаружи она совершенно невидима, а изнутри выглядит как абсолютно черное полотно, надвое рассекающее мир от земли и до неба. Впечатляющее зрелище. Короче говоря, по дороге сюда приключений было много, но ничего, заслуживающего подробного рассказа, так и не приключилось.

Уриэль удалился куда-то вглубь пещеры и растворился в полумраке, а мы с Олорином приступили к исследованию окрестностей входа. Никаких следов сражения или чего-то подобного, всюду идеальный порядок, только горизонтальные поверхности покрыты толстым слоем пыли. Наши следы отчетливо видны на полу… стоп! А следы наших предшественников?

Ага, вот они. Прошлые мы изрядно походили по пещере, кто-то даже успел посидеть на троне Орлангура, трудно сказать, кто именно, следы сохранились не настолько хорошо. Ага, вот что привлекло их внимание! Письменный стол, заваленный пергаментом. Видно, что в этой куче кто-то основательно покопался. Я протянул руку и взял верхний лист. Стихи. Точно, стихи, а точнее, одно стихотворение на двух языках, я сразу понял это, несмотря на то, что не знаю ни одного из этих языков. Стихи ни с чем не перепутаешь – короткие рубленые строки, число рун в каждой строке подчиняется повторяющемуся ритму… ну и так далее. Я позвал Олорина, протянул ему пергамент, он долго беззвучно шевелил губами, а потом открыл рот и начал читать стихи в переводе на аннурский язык.

3

Мы с Олорином сидели на троне Орлангура и обсуждали стихи.

– Не понимаю, – сказал я, – Орлангур, он что, разочаровался в деле света и ушел в иные миры?

– Я бы не стал утверждать так категорично, – возразил Олорин, – скорее всего, эти стихи принадлежат не Орлангуру.

– Почему ты так думаешь?

– Они написаны на двух языках, при этом текст на языке майаров записан справа. Понимаешь?

– Думаешь, это перевод?

– Да. Насколько я знаю Орлангура, язык майаров для него родной. Вряд ли он стал бы сочинять стихотворение на чужом языке, а потом переводить его на родной. И вряд ли бы он записал оригинал справа, а перевод слева. Кроме того, стихотворения на этих двух листах сильно различаются по стилю. У них есть много общего, языки одни и те же, но… это трудно объяснить, но я почти уверен, что эти два стихотворения принадлежат перу двух разных авторов.

– Но, все равно, почему Орлангур перевел именно эти стихи?

Орлангур пожал плечами, и в этот момент в круге света, образованном волшебным светильником, зажженным Олорином, появился Уриэль.

– Две новости, – сказал он, – хорошая и плохая.

– Вначале давай плохую, – потребовал Олорин.

– Плохая новость – врата миров разрушены.

– Как? – воскликнули мы в один голос.

– Тут был один артефакт, нечто вроде мины-ловушки… ну, знаете, всякие взрывные артефакты, которые разбрасывают на поле боя на пути противника. Так вот, этого артефакта раньше не было, я имею ввиду, во время моего первого я моего первого вился сюда через врата миров, принес этот артефакт, ушел обратно, а потом артефакт взорвался и разрушил врата.