Хочешь? Получай!
Шрифт:
– Валентин, пошли домой, слуги подготовили твой любимый бассейн с целебной минеральной водой.
Деваться мне было некуда, пришлось идти за дамочкой. Хоть она и красивой особой была, да только никакого доверия не вызывала от слова совсем. Чем-то она мне напоминала нашего главбуха Марию Феоктистову, строящую из себя светскую львицу и читающую только свои занудные бухгалтерские талмуды, лишь временами отвлекаясь на гламурные глянцевые журналы сомнительного содержания. Одним словом, холодная в эмоциональном плане она была как рептилия или пресмыкающееся. Вот и эта госпожа Эстель скорей всего такой же была. Холодной и расчётливой стервой.
В общем, шёл, я за своей 'жёнушкой' посматривая на её точёную фигурку и, тем острее мне хотелось оказаться от неё как можно дальше,
Поднявшись по мраморной лестнице, мы вошли в особняк, где нас встретили несколько слуг и, поприветствовав хозяина, то бишь меня любимого и сразу разошлись по своим делам, кроме одной пожилой женщины, сопроводившей меня в помещение с бассейном. Поставив сумки у лавки, я скинул больничную пижаму и с разбегу бросился в воду и чуть не вылетел обратно. Водичка оказалась обжигающе холодна, но спустя минуту, ощутил, как по всему телу растёкся приятный жар, смывая накопившееся душевное напряжение.
Поплескавшись в бассейне минут двадцать, я вернулся обратно и, обтёршись большим махровым полотенцем, накинул на себя домашний халат. Подпоясавшись поясом, я нагрузился сумами и вышел в коридор. Здесь меня встретила всё та же служанка и провела меня в покои. Оказавшись в большой комнате с огромным балконом, я сложил свои сумки в шкаф-купе и, завалившись на кровать, закинул руки за голову и не заметил, как уснул.
Проснувшись посреди ночи, я сразу не сообразил, что же нарушило мой сон. Внимательно вслушиваясь в ночную тишину, услышал на пределе возможности моего слухового аппарата обрывки разговора. Решив больше не отлёживать свои бока, я поднялся и, натянув домашние тапочки, выглянул из-за двери и никого не заметив, вышел в коридор. Немного постояв на месте и сообразив, с какой стороны, доносятся обрывки человеческой речи, осторожно направился в ту сторону. Идти пришлось недолго и спустя пару минут, я оказался у приоткрытой двери, ведущей в небольшой зал. Именно оттуда и доносился разговор. Постояв некоторое время, я потянул дверную створку и нырнул внутрь помещения. Спрятавшись за первой, попавшейся на моём пути колонной, я увидел двух людей возле горевшего камина. Это были мужчина и женщина. Лиц мне видно не было, так как они сидели ко мне спиной, но их тихий разговор теперь был отчётливо слышен.
– Подожди Эстель, ты уверена, что сможешь убедить своего мужа переписать компанию на твоё имя?
– Смогу, только для этого потребуется некоторое время. Окружу его со всех сторон лаской и заботой, вот он и станет покладистым.
– Этого недостаточно, чтобы твоего пока ещё супруга убедить подписать генеральную доверенность.
– Покачав головой, возразил мужчина.
– Генри, неужели ты думаешь, я такая круглая дура? Разумеется, этого недостаточно. Супругу надо привить устойчивое чувство вины передо мной и для этого, я наняла крутую профессионалку. В её обязанности входит соблазнение и раскручивание клиента на адюльтер. Когда связь начнёт приобретать устойчивый характер, я их застану вовремя любовных утех и устрою истерику с грандиозным скандалом, чего он на дух не переносит. Вот тогда он и будет делать всё, чтобы загладить свою вину. Этим я и воспользуюсь, подсунув на подпись генеральную доверенность. Остальное лишь дело техники. Переоформим компанию на моё имя за пару дней и, тогда ты его ликвидируешь, а тело куда-нибудь спрячешь. Именно тогда мы с тобой станем полноценными владельцами компании с капитализацией в девяносто два миллиона лир.
– А ты не боишься, что нанятая тобой профессионалка одеяло на свою сторону потянет?
– С явной озабоченностью поинтересовался у моей 'жены' неизвестный мужчина.
– Не беспокойся, она ничего не знает и просто выполняет свою работу, за которую ей платят очень хорошие деньги.
– Категорично заявила Эстель и, прильнув к своему собеседнику, очень нежно попросила:
– Любимый давай оставим дела и поднимемся в спальню, я вся истосковалась по твоей любви и ласке.
– Пойдём дорогая, надеюсь, в твоих покоях нас никто не беспокоит, в особенности твой больной муж?
– Ты же знаешь,
в моей спальне имеется чёрный ход, которым тебе приходилось пользоваться не один раз.– С деланной укоризной, проворковала Эстель и, подхватив под руку своего любовника, в нетерпении поволокла его куда-то по лестнице наверх.
Лица своей 'супружницы', я не увидел, но вот лицо некоего Генри рассмотрел и накрепко запомнил. Оставаться в зале больше не имело никакого смысла и поэтому я, соблюдая меры осторожности, вышел в коридор и быстро вернулся в свою комнату. Постояв некоторое время в задумчивости, разбирая в деталях подслушанный разговор, я окончательно решил на следующую ночь тайно покинуть столь 'гостеприимное' место. Уж лучше шагать, куда глаза глядят, чем находиться в такой компании.
Спать совсем не хотелось и для того чтобы скоротать время, занялся подготовкой к своему побегу. Достал из сумки все вещи и занялся их более удобной укладкой. На всякий случай взял ТТ и снарядил патронами все магазины и засунул его обратно в портфель. Случайно бросив взгляд на прозрачный пакет, в котором лежали деньги и документы, я не поверил своим глазам. Схватив его и вытряхнув содержимое на кровать, я подхватил четыре пачки упакованных купюр и рассмотрел их со всех сторон. Это были деньги, да только не российские рубли. Достав одну пятитысячную бумажку и повертев её, я озадаченно пожал плечами и положил обратно. Деньги назывались лирами, но вот государственная принадлежность никак не устанавливалась. Не было там такой надписи.
Плюнув в очередной раз на все происходящие со мной странности, я скинул брикеты в пакет и взялся за личные документы. Они тоже оказались другими, правда на моё настоящее имя отчество и фамилию, Валентина Александровича Кудрявцева, а вот что касалось государственной принадлежности... Вместо российского двуглавого орла, красовался багровый щит, на котором была изображена чёрная пантера в прыжке, а под этим гербом надпись: 'Республика Бретта'. Всё остальное было всё так же, как и в родном российском паспорте, только вместо надписей присутствовали штрих-коды, предназначенные для электронного сканирования.
Ну не хотелось мне ломать голову над этими странностями, от которых если хорошо вдуматься, может и крыша слететь, причём навсегда. Оставалось только надеяться, что со временем ответы рано или поздно сами собой найдутся. Переупаковав сумки, я сложил их обратно в шкаф-купе и, полежав некоторое время, задремал.
Вынырнув из тревожного полузабытая, я почувствовал, как некто настойчиво щекочет мою пятку, и тут раздался незнакомый, но очень мелодичный женский голос:
– Дорогой, давай просыпайся, скоро завтрак.
Откинув в сторону одеяло, я открыл глаза и увидел фигуристую и сильно загоревшую девушку. Хороша была чертовка, очень хороша, да только я сразу догадался кто она такая. Профессионалка, подосланная моей 'жёнушкой' для решения шкурного вопроса. Глядя на девицу в коротеньком и плотно облегающем платье с глубоким декольте, из которого чуть ли не выпрыгивали такие хорошенькие сестрички, мне подумалось, что Эстель явно перестаралась. Практически любой нормальный мужик на моём месте сразу бы заподозрил какой-то подвох. Ну не может нормальная жена позволить прислуге щеголять перед своим мужем в таком вызывающе сексуальном наряде, если она не извращенка, конечно. Хотя скорей всего тут решили напропалую использовать мою потерю памяти. М-да-а... не дом, а настоящий серпентарий с ядовитыми гадами, вернее гадинами. Правильно, я решил этой ночью отсюда слинять от греха подальше. Не стоит здесь задерживаться, ой не стоит...
Поднявшись на ноги, я демонстративно голодным взглядом окинул женскую фигуру и поинтересовался:
– Тебя как зовут красавица?
– Валентин ты, что совсем ничего не помнишь?! Я же твоя ласковая малышка Карина!
– Воскликнула она, прижимая к груди крепкие кулачки и глядя на меня полными сочувствия глазами.
Ничего не скажешь, профессионально сработано. Если бы не знал, ни за что не догадался бы. Артистка блин, с погорелого театра...
– Кариночка - лапочка, будь добра принеси-ка мне одежду, пожалуйста, я признаться совсем не помню где она находиться.