Хочу быть богатой и знаменитой

— Какими судьбами? Амыра повидать? Так он в палату интенсивной терапии попал, к нему не пустят.

— Меня уже выдворили оттуда. Я Регину жду. Телефон весь день не отвечает. Мне ее надо было еще с работы забрать, да дела закружили так, что только сейчас освободился.

Военврач качнул головой:

— Регина больна, вот приехал для нее за лекарствами.

— Все-таки простыла! Твою ж …, — Тимур хлопнул рукой по бедру, — как она?

Лукин пожал плечами, ему абсолютно не хотелось, чтобы Тимур появлялся у Регины или предлагал свою помощь.

— Болеет.

— Она же совсем одна, за нею некому ухаживать.

— Почему же одна? Совсем не одна. Ей компанию соседка составляет. Продукты привезут, лекарства я доставлю.

— Тогда ладно. Счастливо, — и Тимур как-то слишком суетливо сбежал с крыльца.

— Пока.

Лукин торопливо прошел через приемный покой на административный этаж. Двери кабинета были распахнуты настежь. Начмед спал. Диван был коротким, кожаным, с большими неудобными подлокотниками, но и на нем умудрился расположиться высокого роста мужчина и он спал. Он не просто спал. Он СПАЛ. Как будто отсыпаясь за все ночи, которые провел около кроватей своих больных, за то время, когда оперировал в палатке или под открытым небом. Отсыпался за все ЧС.

Лукин прекрасно знал об удивительной Лехиной способности. Это его тело сейчас изволило почивать на диване, в позе морской звезды, скрутив шейный отдел позвоночника в вопросительный знак. Тот засыпал при первой же возможности, в любом месте, в любое время, в любой позе. Он мог спать до двух суток подряд. Кто как избавлялся от стресса и накопившейся усталости: кто-то ел, кто-то пьянствовал, кто-то не вылезал от баб, а Леха спал.

— Рота подъем, боевая тревога!

Алексей Давидович Лоор открыл глаза, вздохнул и сел, потирая шею.

— Тревога? По какому поводу?

— Леш, ты бы хоть подпрыгнул для приличия.

— Отподпрыгивал я свое. Так чего вопишь, как резаный без анестезии?

— Выполнял поручение твоего фронтового друга. Дела там мне не нравятся. Лакунарная ангина — это полбеды. Там страшнее, — и он рассказал о той картине, которую увидел на спине Регины.

— Нужно, чтобы посмотрели дерматологи или косметологи, они в этом разбираться должны, — Алексей Давидович смачно зевнул.

— Они должны. Но она не пускает никого смотреть свою спину. А докторам тройной запрет. Впечатление, что она от кого-то прячется, и этот кто-то врач.

— Все может быть. Ты от меня-то чего хочешь?

Лукин пересказал, чего бы он хотел. Перечень оказался длинным: от продления командировки и выплаты командировочных, до пакетиков с лекарствами, шприцами, травками, микстурками, перевязочным материалом и т. д.

— Ну, ты и наглый перец!

— Есть малехо. Так сделаешь?

— Куда денусь. Но только путем честного обмена!

Коллега хмыкнул, вспомнив строчку из «Конька Горбунка»:

— «Что в промен берешь добра?»

Начмед наставил на просителя палец и, прищурив глаз, предложил:

— Два пять шапок серебра? А вот фиг! Посмотришь двух, нет трех ребят. Прямо сейчас.

— Вымогатель. Давай уже, веди. Только халат мне найди и дай помыть руки.

Тимур мчался как угорелый к Регине. Чувство вины грызло его острыми зубами. По дороге забежал в ближайший супермаркет, в тележку закинул курицу, мандаринов, клубники в корзинке и упаковку минералки. Подумал, прихватил лимоны и мед, сетку морковки и лук.

Звонить в квартиру не стал, он еще с прошлого посещения сделал себе дубликат ключей. Вошел осторожно. Регина спала. Шторы прикрывали окно. Тихонько прошел на кухню, выгрузил покупки. На столе — тарелка с булками. В холодильнике бутылка кефира и банка малинового варенья. Тимур про себя ругнулся, передразнил Лукина: «Продукты ей привезут». В его холодильнике закоренелого холостяка и то съестного было больше. Взял кастрюлю, кинул туда курицу, налил воды и поставил на плиту. Зашел в комнату. Она спала на животе. Одеяло упало на пол, широкая футболка перекрутилась и задралась. Тимур замер, в ужасе глядя на открывшуюся картину. Кто-то вырезал из ее спины ремни. То, что осталось, его, неподготовленного, ввергло в ужас. Ноги быстро вынесли из комнаты.

Постоял на кухне, собираясь с силами, закрыл плотнее двери, и закурил. Руки дрожали так, то не мог сразу вытянуть сигарету из пачки. Зажигалка прыгала в руке и не хотела работать. Шок. Это был шок.

Девочка, милая девочка, это кто же… так? Как домашняя, умная, воспитанная кроха попала в такую ситуацию? Почему не уберегли родные? Почему не защитили? И отчего так все оставили? Все это нужно как-то исправлять!

И тут он вспомнил, с каким напряжением она всегда держала плечи. И если только немного забывалась, то вздрагивала и снова как-то странно выпрямлялась.

Эмоции захлестывали и не давали трезво мыслить. Нужно было успокоиться. Тут, как на зло, закипела вода в кастрюльке с курицей, и пена поползла через край. Тимур ругнулся, схватил полотенце, убрал кастрюлю и начал вытирать плиту. Пальцем чиркнул по конфорке. На пальце осталась тоненькая полоска ожога. И тут вспомнил. Подобную историю он недавно где-то слышал. Осталось сообразить и понять, где искать концы и что делать дальше. А то, что продолжение будет, в этом нисколько не сомневался.

Наведя порядок, тихонько вошел в комнату, Регина не пошевелилась. Вынул телефон и сделал снимок. Подошел к кровати, укрыл одеялом, подоткнул со всех сторон. Его на кухне ждала курица, из которой надо было все-таки сварить бульон.

Осень тихо вступала в свои права. Золотыми макушками подпирали выставочный павильон клены. Шиповник красными шарами раскатился по еще зеленым газонам. Алексей Александрович наблюдал за этим разноцветьем и предвкушал, как здесь, в небольшом ресторанчике, закажет столик, а часиков в девять привезет сюда Регину. Ужинать.

Телефонный звонок нарушил все планы.

— Леш, ты в городе остаешься или домой поедешь?

— В городе. Что-то случилось?

— Надо из конторы отправить документы, которые касаются переговоров.

— Вот прямо сейчас? Приспичило, что ли?

— Не то слово. Мы с Эмиком и отцом сидим дома и обнаружили, что нужно еще одно приложение к договору. Его уже сделали. Отправить только надо. Давай, скину тебе, а ты уже из кабинета отца кинешь нашим партерам.

— Вы чего там дурью маетесь? Если Эмик с тобой, то вы и с домашнего все скинете.

— Нет, не скинем. Если скинем с домашнего, документ не прочтут, тут у нас кто-то грамотный в программном обеспечении поработал. Эмик концы ищет. А документ с телефона кину. Все. Пока.

Алексей был недоволен. Его тщательно выстроенные планы рушились. Но, тем не менее, зашел в ресторанчик, зарезервировал столик, обещал позвонить, если планы изменятся, и поехал в контору. А в конторе увяз так, что даже обрадовался, не успев пригласить девушку, получилось бы очень неловко. Документы отправляли уже с дежурным сисадмином, промучились почти до десяти. Оба устали и были сердиты.

Когда Алексей Александрович уже направился домой, спустился в холл офиса, то услышал конец фразы. Выходящий из кабинета мужчина сказал: