Хочу быть богатой и знаменитой

— Хреново ее выучили. Это же Дарвин и Ницше в чистом виде.

— Очень похожа она своими повадками именно на животное, примитивное животное. Только таким в прайде не место. Их изгоняют или уничтожают.

— Изолировать ее надо было еще в детском саду. Наверняка кошек мучила.

— Она тут пишет, что имеет на это право и это ее свобода выбора.

— У фашистов тоже была своя философия и свобода выбора.

— Помнишь, Селим, как нас учили: твое право и твоя свобода заканчиваются на кончике твоего носа!

— Свободен ты тогда, когда ощущаешь свою связанность законом и нравственным правилом. Где тут можно увидеть это нравственное правило, среди одного лишь животного «хочу»?

— Ей надо было на морде это татуировкой написать, как в зеркало глянет, так читает! Хочу, мля!

— Откуда и какое такое «хочу», самое главное за чей счет?

— А такое волшебное «хочу», которое нужно было удовлетворять за счет сестры, ее жизни, ее карьеры, ее семейного счастья, которого не случилось, ее деток. Это ОНА хотела. А остальные — это средство, их не жалко. Это биоматериал и накладные расходы! Жаль, что только перед смертью сестра это поняла.

— Надо это сжечь. Дневник этот.

— Тебя не смущает то, что в этом дневнике могут быть открытия полезные для всего человечества.

— Меня смущает то, что найдется какой-нибудь отморозок или больной на всю голову и попробует это реализовать так, как она планировала. Вот это меня смущает.

Селим привычно похлопал по карманам брюк, проверяя наличие ключей.

— Погнали, мужики. Надо это, — он потряс дневником Тригорской, — уничтожить, а потом успеть к Тамрико, она для Элички что-то там готовит, чтобы молока побольше было.

— Вперед, так вперед!

— Иди уже быстрее!

— О! Витюха после госпиталя ожил, меня поторапливает!

Три друга вышли из здания охранного агентства и поехали выполнять задуманное.

Наташа и Регина приехали поздно вечером, когда остальные домашние уже разбрелись по своим углам. Амыр с Мурзоном о чем-то беседовали в библиотеке, Тошка с Эмиком в очередной раз по скайпу терзали вопросами Валентина Францевича и периодически из их комнаты раздавались взрывы хохота или обиженный Тошкин голос.

Леонид Александрович ждал девочек, услышав, как открывается входная дверь, стал спускаться им на встречу.

— Привет, деда!

Девочки выглядели довольными, но во взглядах мелькала какая-то озабоченность.

— Привет, как добрались?

Сестрички снимали сапожки, определяли куртки в шкаф:

— Нас Степа привез.

— Мы в новом ресторане обедали. В «Северной лагуне».

— И как? Понравилось?

— Нормально. Интерьер интереснее, чем кухня. Но она на приличном уровне. Сытно, вкусно, не заоблачно дорого.

— Соотношение цены и качества блюд вполне приемлемые. И Александру Ивановичу, и Алексею Александровичу понравилось.

На стол встала коробка:

— Это десерт, малышня должна оценить. И для взрослых там кое-что интересное есть.

Коробочка с фирменным вензелем перекочевала в руки деда. Он открыл крышку и улыбнулся, а Наташа продолжала:

— Китайцев решили кормить там после подписания договора.

— Только мы все равно хотим твоего чая.

— И поговорить.

Он улыбался, слушая два журчащих нежных голоса:

— Хорошо. Сейчас будет чай, и сколько хотите разговоров. Умывайтесь и спускайтесь.

Леонид Александрович потирая руки, пошел на кухню. Если чаю и поговорить, то разговор не простой. Но как же это приятно «хотим, твоего чая. И поговорить». Девочки мои. Так греет сердце это «и поговорить». Взрослые, умные, характер сформирован, прошли через такое, что не каждому в дурном сне привидеться может. А вот возникает желание «и поговорить». Эти минуты он ценил более всего.

Колдовал над чаем, а сам раздумывал о своих детях. Как-то тревожить его начало повышенное внимание к его девочкам семьи Белояровых. Старший смотрит на Нику, глаз отвести не может. Стал моложе и свежее выглядеть. В свои пятьдесят просто сорокалетний красавец. Наташа рядом с ним расцветает. Алексей около Леры вьется. Не навязчив, не выпячивает свой интерес как Лукин, но так плотно держит, что даже со стороны уже видно: не отпустит. Как бы Лукин не проиграл эту партию. Хотя тоже неплохой человек, правда, иной раз слишком уж жестко диктует, а это не для нашей девочки, тут нажимать нельзя. Вот договориться — всегда пожалуйста. А вот так, как танк, императивно — нет, не получится.

У Тошки тоже все не так однозначно. Игорь пригласил на бал. Весь ужин про платье пришлось разговор поддерживать. Где интересы старого китайца, а где бальное платье для юной барышни? Пришлось сбежать на минутку к себе, открывать сайты, смотреть, «что ныне в тренде». Кому из его прошлого рассказать — хохотали бы до слез, может, даже и не поверили.

А он спустился на кухню и блеснул. Цвет, фасон, аксессуары, туфельки, макияж. Эмик замер в восторге: «Дед, ну ты…». Вот так вот. Надо соответствовать! На тебя детям надеяться полагается. Вот и соответствуй.

Пока девочки переодевались, мыли руки и спускались вниз, Леонид Александрович успел помудрить над чаем, решил, что время позднее и успокоиться перед сном им не помешает, добавил в чай щепотку своей любимой заварки.

Уселись каждый на свое место, сделали по первому глотку.

— Деда, скажи, чего сегодня положил туда? В чай? Вкус немного изменился.

— У меня свои секреты. Годиков через эннадцать, точно не скажу через сколько, каждой из вас достанется по небольшому чайному рецептурнику, вот оттуда все и узнаете, — Леонид Александрович с улыбкой посматривал на своих девочек.

Все сделали еще по паре глотков и Регина начала разговор:

— Деда, нам Тимур отдал наши документы.

— Документы на фамилию Тригорских. Паспорта, метрики, полисы, дипломы, аттестаты. Он их забрал из ее квартиры.

— Мы ведь живем под чужими именами.

— А вам бы хотелось свои вернуть.

Они покивали головами.

— Что мешает? Были Наташа и Регина, а стали Валерия и Вероника?

Он хитрым глазом стрельнул в обеих:

— Общественное мнение?

— Наверное, да.

— Это не то, чем в этом случае нужно руководствоваться. Важно то, что важно для вас.

— Мы хотим вернуть свою настоящую жизнь. Не прятаться за каждым кустом и не бояться, что нас вот-вот разоблачат, что мы не те, за кого себя выдаем.

— И что этому мешает? Есть какие-то сомнения?

Регина вертела чашку с чаем:

— У каждой из нас есть определенные обязательства, и исполнить их мы сможем только со своими нынешними фамилиями и именами.

— Обязательства? Какие?

Регина вздохнула: