Хочу быть с тобой

Боря смеется. Затем начинает напоминать Яре, где их знакомили.

– Не помню, - произносит спокойно, смотрит на свои ноги, поправляет платье. Всё парень, к тебе интерес весь исчерпан. Никаких ужимок, мол, «прости», «к сожалению», от нее не дождаться.

– Значит будем повторно знакомиться, - произносит весело.

Дима его приглашает за наш стол. Он же не слышал.

Яра занята телефоном, бегло что-то печатает. Затем ей звонят. По теме понятно, рабочий момент. Она и так возни не разводит, всё четко по делу.

– Ты тоже юрист? – не унимается, в надежде с ней пообщаться, - У вас прямо династия.

Яра кивает, тянется ща бокалом и отпивает.

– Я думал вам хамр запрещен, - выдает с умным видом.

Яра смотрит на него как на безобидное, но неприятное насекомое.

– Я не мусульманка. И это безалкогольный мохито, - говорит как с ребенком, улыбка милейшая.

Борис удивлен, глаза выпучивает. Придурок.

– Папа православный татарин. Так тоже бывает, - переводит взгляд на меня, бровями указывает в сторону лишнего, тихо произносит, - Он безнадежный

Глава 9

Ругайте меня, можете даже настучать, если я еще вздумаю употреблять алкоголь. Пила же безалкогольный мохито, зачем было пробовать алкогольные – ответа у меня нет.

Голова разрывается, оторвать её, гудящую, от подушки совсем нереально. Да что голову, я глаза открыть не могу! Просто пздц.

Странное совпадение, открываю глаза, начинает тошнить. Посмеялся бы с меня Дима, и Сережа, и даже Семён. Стыдно признаться, но я в своей жизни я пила алкоголь от силы, раз пять. После этого раза, навряд ли, будет шестой.

Неужели уже возраст сказывается? На моё восемнадцатилетние был апогей моего «алкоголизма». Мы с Димой, и без того не трезвые, приехали к нам домой и выпили бутылку коллекционного виски, у папы много лет стоял, ждал своего часа и дождался. И надо заметить, ничего на утро мне не болело. Так что… всё дело не в количестве, а в качестве.

– Кошмарно выглядишь, пьянчушка, - я лежу в своей комнате, дома у папы. Из мужских голосов тут может быть только он сам и Дима, ребята из охраны никогда не рискнут зайти в мою комнату. Папа еще не прилетел. И это точно не голос Димы.

Открывать глаза я не тороплюсь, если кто – то хочет навредить болтать он не будет. Сдавливаю ладонями голову и сажусь на кровати, упираю локти в колени.

– Не думал, что отпускать тебя с Димой настолько опасно, - насмешливо – нахальные интонации позволяют определить источник звука поименно. Только его тут не хватало, - Глаза можешь не открывать, просто протяни руку, так уж и быть, помогу тебе.

Моей руки касается что – то холодное. Открываю глаза.

Руслан стоит, одним коленом опирается на мою кровать, протягивает мне стакан с водой. Судя по едва ощутимому запаху не просто вода.

– Не упрямься, я могу, конечно, тебя и сам напоить, но лучше не стоит. Обольешься, потом раздевать тебя придется, - голова реально не соображает, придумать что – то в ответ не могу. Разжимаю руку, в неё тоже ложится стакан, - Пей, обещаю, тебе полегчает. Опыт, - стреляет глазами, и улыбается во все тридцать два.

Чего – чего, а всё что связано с алкоголем, тема его. На вкус не противно, уже хорошо. Допиваю, стакан тут же исчезает из рук. Откидываюсь обратно в подушку, похоже, слишком резко, морщусь.

– Совсем что – ли плохо?

– Ты что тут делаешь? – голос сипит.

– И тебе доброе утро, - отзывается весело, - Пришел посмотреть, не остался ли Дима у тебя на ночь. А то мало ли, может ты жениху изменяешь, да ещё и не со мной, - отвечает, как ни в чем не бывало. Определить шутит или нет - невозможно. Приоткрываю глаза, с виду выглядит вполне серьезно.

– А попал сюда как?

– Пока тебя не было, я тут жил, можно сказать. У тебя отец очень отзывчивый и чуткий человек. Могла бы с него брать пример.

– Шёл бы ты…, - голос Руслана меня обрывает.

– Нет, малыш, я решил, что у вас поживу.

Его слова меня ой, как бодрят.

– А тебе не кажется, что для этого должны пригласить? – говорю откашлявшись.

– Видимо алкашка палёной была, на слух твой повлияла. Я же тебе уже сказал, я и так тут кучу времени проводил. А сейчас, батя вернется, ключи от квартиры заберет по-любому, от тачки смысла нет забирать, она не на ходу.

Алкашка, правда, палёной была. Другие аргументы просто отсутствуют, потому что я подрываюсь и несусь в ванную. Голову мою разрывает на части.

Сидя на полу, думаю о том, что Руслан последний перед кем бы мне хотелось выглядеть такой… убогой.

– Саяра, открой дверь, - просит стоя под дверью, до этого ручку дергал пару раз, - Волосы твои хотя бы попридержу, - не удерживается от подкола.

Из меня вырывается стон, никак с его словами не связанный. Не помню, когда мне в последний раз было так плохо. Дрожат не только руки, в голове всё дрожит, картинка перед глазами расплывается. По стенке встаю, прогладывая себе путь к раковине.

От вкуса зубной пасты тоже мутит. Мне не нравится так! Отвратительное чувство. Никто не виноват, сама идиотка. Никто не вливал, не заставлял, просто в какой – то момент стало через чур весело, к нам присоединились друзья Димы, парни болтали я пила, было вкусно. Один за одним, улетели несколько штук. Это от них так сейчас? Тогда очень жаль тех, кто пьет регулярно.

Руслану ждать надоедает, дверь открывается, словно я и не закрывала ей.

– Пойдем, девчонка упертая, - в этот момент я стою, оперившись на раковину.

Он отрывает меня от пола, подхватывает под ноги одной рукой, и несет обратно в спальню.

– Трудно было дверь не закрывать. Я ничего для себя нового не увидел, - словно мои мысли читает.

– Ты вчера выглядел свежим, - шепчу еле слышно.

– Это практика, Яр. Тебе она не нужна. Мама у детей должна быть нормальная, шанс перенять хорошие гены, должен остаться, - в другой ситуации я бы не сказала, что думаю по поводу его слов. Сейчас рот открывать совершенно не хочется.

Чувствую, как слабо скрипит кровать, и тут же на неё опускаюсь. Жмурюсь, когда солнечные лучики моего лица касаются. В любой другой ситуации я только за. Руслан реагирует мгновенно, зашторивает окно.