Хочу начать сначала

— Ты! Упырев слизеринский хорек! — Гермиона кинулась на него с кулаками, не обращая внимания на то, что простыня соскользнула с ее обнаженного тела.

Драко уже привык к женским истерикам такого типа, вот только причина их обычно была другая — многие любовницы слизерница разочаровывались, когда с утра он заявлял, что хорошо провел время, но встречаться еще раз нет смысла. Он быстро перехватил гневные кулачки девушки и завалил ее на постель, чтобы она, не брыкаясь, остыла.

— Успокойся, Грейнджер! — заорал Драко, прижимая ее тело своим.

С ее губ сорвался стон. Драко не сразу понял, а потом заметил, что то мягкое, во что он упирался коленом, стало влажным и начало тихонько пульсировать. Потом он обратил внимание на еще один фактор, который заставил бы любого мужчину возбудиться — ее соски коснулись его. Пробежала та самая искра, которая сносит крыши сотням людей. Гермиона больше не плакала, не дергалась и не кричала. Драко сам не осознал, как его хватка ослабла, а кровь резко дернулась к паху.

Дверь неожиданно распахнулась.

— Драко, милый… Ой! Кажется, я помешала, простите, — Нарцисса исчезла в проеме так же быстро, как появилась.

Это было как поток свежего воздуха, который помог Драко взять себя в руки. Он резко поднялся с постели и отвернулся от Грейнджер.

— Я в душ, — прохрипел Малфой и заскользнул в ванную.

Холодные струи быстро привели его в чувство, но он все еще физически ощущал ее тепло под собой. Это длилось всего с минуту вчера и того меньше сегодня, но теперь врезалось в память Драко, так что он не желал выбираться из душа, лишь бы не видеть грязнокровку. Хотя сейчас чистота крови едва ли была важна. Но должна была быть! Должна была быть! Ведь его так учили. Весь с таким трудом построенный мир иллюзий рухнул в один момент, оставив после себя холод, пустоту и непонимание того, что делать дальше. Малфой вспомнил, как Грейнджер корчилась на полу их гостиной от боли, пока тетушка Беллатрикс использовала любимое Круциатус.

Гермиона поежилась на кровати, опять запахнувшись в простыню. Внизу живота еще не ослаб ком, трусики были предательски влажными. Она все думала о том, что произошло. Драко не мог солгать. То есть, конечно, в теории мог он все что угодно, но… не в этот раз. Он не солгал. Она пыталась соблазнить его, но он… А причина?

— Конечно, не захотел спать с грязнокровкой, — пробурчала Гермиона и поднялась с постели.

Она быстро отыскала на кресле свое платье. Сдергивая его, она случайно уронила полотенце. Оно было чуть влажное и пьяняще пахло дорогим мужским одеколоном. Сразу вернулись тяжелые воспоминания: он прижал ее к кровати, такой сильный, горячий, такой… мужчина. Совсем не похожий на НЕГО. Гермиона почувствовала, как внизу стало еще более влажно.

— Да, очнись ты, Грейнджер! Это же Малфой!

Она натянула платье и, так и не найдя туфель, бросилась из комнаты ненавистного хорька.

Внизу Гермиона налетела на миссис Малфой.

— Простите, — пробормотала девушка.

— Уже уходите? — по-доброму и безо всякого сарказма спросила Нарцисса, заметив, что на Гермионе нет обуви. — Не останетесь на завтрак?

— Я? Нет, простите еще раз. Я могу воспользоваться Вашим камином?

— Да, дорогая, конечно, — Нарцисса все также добро улыбалась и провела девушку к одному из множества каминов для перемещения.

Цисси велела подать завтрак. На двоих. Она собиралась заставить Драко спуститься. Так или иначе.

Оказалось, что все не так уж и сложно. Сын сошел к завтраку в положенное время, как всегда гладко выбритый, в одном из своих идеальных костюмов и в вычищенных до блеска ботинках.

— Вчерашний банкет прошел хорошо, — попыталась хоть как-то завязать разговор Нарцисса.

Драко только неопределенно закивал головой, пережевывая яичницу.

— Министр Говардс пришел с такой очаровательной девушкой, — продолжала поднажимать Нарцисса. — Как ее зовут? Гермиона, кажется? Она ведь подруга Гарри…

Малфой закашлялся. Конечно, мать не могла не знать Грейнджер. И не могла не узнать ее, лежащую под ним, Драко, в ЕГО комнате на ЕГО постели.

— Святая грязнокровка из «Золотого трио», — прошипел Драко, отпив сок и наконец прокашлявшись. — Я ушел, — бросил он и быстро удалился.

— Сегодня воскресенье… — только и успела промолвить Нарцисса.

Драко помнил. И про воскресенье и про то, что на работу идти не нужно, просто… он хотел проветрить голову. Воскресенье официально считалось днем «свободным от женщин». Он не ходил в клубы, бары, он просто шлялся по городу и думал. Обо всем на свете. Об отце, о матери, о войне, о себе, о Поттере… фу ты! Нет, только не о Поттере. А с Золотым Мальчиком пришли мысли и о Грейнджер. Что она там лопотала вчера? Даже в бесконечно упоротом состоянии он не мог ожидать от нее такого…

Он остановился посредине дороги. Вдруг захотелось напиться. Ночка сегодня была еще та: хоть Драко и удалось оторвать Грейнджер от себя и уложить ее спать, но наличие довольно хорошенькой обнаженной девушки в его постели навевало определенные мысли… Малфой тряхнул головой. Нет, напиваться он сегодня не имел права: в понедельник на работу выходит Поттер, и никто не сможет выводить его из себя так, как это делал Драко, поэтому завтра нужно быть огурцом.

Оставалось одно место, куда он мог пойти: парк с прудом неподалеку. Там Драко часто дремал на скамеечке под кряканье уток. Хотелось аппарировать, но… магглам едва ли это понравится, поэтому мистер Малфой побрел в парк ленивыми шагами.

***

Просыпаться в понедельник всегда отвратительно, особенно когда выходные выдались… ну, скажем так, не совсем удачными.

Прибыв на работу в министерство, Драко первым делом хотел избавиться от коробки. Ее утром ему вручил домовой эльф, дрожащим голосом произнеся: «Мммолодая ммисс забыла свои туфли. Госпопппожа Нарцисса сказззала передать Вввам», — и аппарировав, от греха подальше. Малфой скривился: ему совсем не улыбалось видеться с грязнокровкой, тем более, что он уже встречался с ней сегодня ночью. Во сне, естественно. Но ладно это был бы просто один из тех, где Грейнджер только о чем-то трендела или сосалась с Вислым, но ЭТО… Это было уже слишком! Это был САМЫЙ эротический сон, который только приходилось видеть Драко. Утром пришлось сразу кинуть пижаму в стирку.

Он стоял перед дверью в кабинет Грейнджер и уже собирался нажать на ручку, чтобы побыстрее покончить со всем этим, когда услышал надорванный всхлип Гермионы:

— Гарри…

Ну, совсем отлично! Поттер тоже там. Неужели кто-то наверху решил так отомстить Драко за все его прегрешения? Впрочем, хоть покончить со всеми неприятными встречами за сегодня можно будет одним разом…

Он нажал на ручку и вошел. Драко ожидал увидеть то, что происходило в кабинете, но в то же время это вызвало у него какой-то когнитивный диссонанс. Гарри обнимал Гермиону. Ну и что с того, казалось бы? Они близкие друзья, уже больше десяти лет знакомы… Но вот только объятия эти были какими-то чересчур интимными. Может, ему только показалось? Может, это он конченный идиот, не способный понять ТАКУЮ дружбу?

— Малфой! — вскрикнула Гермиона, первая заметившая Драко, с непониманием застывшего в дверном проеме.

Гарри тут же отпрянул от девушки, его щеки загорелись.

— Драко, — как-то очень неестественно улыбнулся он, — я вернулся! Пойду… к себе в офис. Зайдешь ко мне потом?

Драко никак не мог прийти в себя и только удивленно кивнул. Он зайдет, ведь об этом и была договоренность… Тем более, что работы за две недели отсутствия Поттера накопилось немало.

Гарри поджал губы и быстро удалился, чуть не снеся Драко. Гермиона все так же стояла у своего стола. Малфой наконец смог очнуться. Глаза у Грейнджер были красными, а губы распухшими.